Ричард Дармер типичная курица на насесте, всю жизнь кудахтал только возле своей ненаглядной женушки, а сейчас, когда жена наконец-то ушла от него, он и вовсе ни на что не будет годен. Говорят, он весь уже высох и поседел за какую-то неделю страданий.
Оставалась только одна птица высокого полета — великолепный Бенджамин Мортон. Сам Бенджамин Мортон собственной персоной идет в ее сети.
Мадлен сладко улыбнулась.
Вечно этот Бенджамин Мортон летал где-то в других краях и ловко скрывался с приветливого небосклона Мадлен Кроу. Постоянно он был занят другими птицами и принципиально не замечал красоты телесной Мадлен Кроу и утонченной грусти в ее глазах.
На этих съемках у него должно найтись достаточно времени для того, чтобы уделить всем этим ее прелестям серьезное внимание.
На следующий день Мадлен совершенно случайно оказалась в магазине, где Холли Дармер и Марти Кейл любили выгуливать свои депрессии. И так же совершенно случайно Мадлен Кроу оказалась в кафе при магазине, где обычно Холли Дармер и Марти Кейл поливали друг другу нектар на раны.
Мадлен вошла в кафе и сделала вид, что рассматривает витрину с мороженым.
— О, смотри, выследила, — прошипела Холли.
— Вряд ли она следила за нами, зачем мы ей, — наивно сказала Марти.
— Ей абсолютно все равно кому вредить, а с нами у нее давно не выходило.
— Не думаю, что в этот раз получится, наши с ней дороги вряд ли пересекутся.
Они тихонько похихикали.
Мадлен Кроу сделала вид, будто только что их увидела и от всего сердца обрадовалась этому обстоятельству. Только так можно было расценивать ее дежурную выразительную улыбку.
— Ой, привет! — радостно сказала Мадлен.
— Привет-привет, — сдержанно ответили Марти и Холли.
И вся честная компания якобы восторженно расцеловала воздух в непосредственной близости от щек друг друга.
— Можно к вам? А то вы тут, видимо, скучаете, — сказала Мадлен.
— Конечно, садись, — вежливо отозвались Марти и Холли, хотя они никогда не скучали в обществе друг друга.
И Марти, и Холли подумали, что мороженое в такую жару и так не пойми какое на вкус, а теперь оно вовсе станет несъедобным. Мадлен смотрела на них с улыбкой ангела, спустившегося на землю и никому, никому на этой земле не сделавшего абсолютно никакого зла.
Но это было не так, и это знали все, кто знал Мадлен Кроу. Ее духовный мир вмещал в себя пару законов арифметики, пару законов физики, а в остальном в ее душе было достаточно места для всего остального мирового зла.
— Я слышала, Бенджамин Мортон собирается специально для тебя запускать новый фильм? — обратилась Мадлен к Марти.
— Вроде да, — неопределенно сказала Марти.
— Он многое ради нее может делать и всегда делал, — с вызовом сказала Холли.
Мадлен вежливо улыбнулась. О да, она знала, что Марти Кейл — всю жизнь огромная заноза в сердце потрясающего Бенджамина Мортона.
— Очень рада за тебя, Марти, — сказала Мадлен таким сладким голосом, что Марти и Холли почуяли недоброе.
— А какое это имеет к тебе отношение? — осторожно спросила Холли.
— Самое прямое, — вновь улыбнулась Мадлен. — Продюсер — мой муж.
— А-а, — с облегчением протянула Холли, — и только-то.
Марти молчала. Она знала, что представление только в самом его начале.
— Нет, не только-то, — сказала Мадлен. — Я обожаю играть отрицательные персонажи.
— Это ты к чему? — напряглась Холли.
— К тому, — Мадлен выдержала интригующую паузу, — что отрицательную героиню буду играть я.
Холли осторожно посмотрела на подругу, а Марти грустно подумала, что мороженое сегодня безнадежно испорчено.
К вечеру Ричард Дармер и Бенджамин Мортон имели честь лицезреть Марти Кейл в особняке Ричарда.
Марти в ярости шла по краю бассейна. Бенджамин встал и пошел ей навстречу.
Но Марти могла в данный момент и слона сдвинуть с дороги, а потому она попыталась столкнуть Бенджамина в бассейн. Бенджамин был большой и сильный, и у нее ничего не вышло.
— Черт возьми, Бенджи, назови мне хотя бы три причины, по которым я хотела бы играть в одном фильме с Мадлен Кроу! — заорала Марти.
Бенджамин не был готов ответить на этот вопрос. А ведь он говорил Ричарду, что Марти не обрадуется.
Ричард поднялся с шезлонга, ему нужно было выручать Бенджамина.
— Первая причина: ты любишь, когда в твоей жизни присутствуют острые ощущения, — загнул палец Ричард.
— Зачем мне острые ощущения в виде Мадлен Кроу?
— А острые ощущения на то и острые ощущения, потому что их не выбирают, — выкрутился Ричард.
Марти помолчала.
Бенджамин смотрел на ее нахмуренный лоб и единственное, что он хотел на сей момент, это припасть к ее лбу губами. А больше он вообще ничего не хотел.
Ричард, несмотря на все его горе последних дней, был более мобилизован.
— Во-вторых, — сказал он и, загнул еще один палец, — отрицательная героиня на то и отрицательная героиня, она должна вызывать антипатию у всех.
— Ничего подобного, — возразила Марти, — у нас полно великолепных актрис, способных сыграть кого угодно, от царицы Египта до отрицательной героини в незатейливой любовной мелодраме.
— Марти, я тебе сейчас все объясню, — сказал Бенджамин.
— Я не с тобой разговариваю, Бенджи.
— Марти, Бенджи добыл в этот фильм Билла Колмана и Питера Голда, — сказал Ричард.
— Правда?
— Правда, — кивнул Ричард.
Но Марти не собиралась сдаваться.
— А без Мадлен Кроу ему слабо было их добыть?
— Да, слабо, потому что нам помогал Дэвид Кроу.
— Так это он втюхал вам свою ненаглядную женушку?
— За здорово живешь втюхал, Марти, — грустно уточнил Ричард.
Он подошел поближе к Марти, и они оба с сожалением посмотрели на Бенджамина.
— Бенджи вчера прямо в одежде упал в мой бассейн по доброй воле, когда узнал, что Дэвид Кроу втюхал нам Мадлен, — вздохнул Ричард.
Марти покачала головой, потом потянулась, поцеловала в щеку Ричарда и, не глядя на Бенджамина Мортона, пошла к воротам.
— Марти, а как Холли?! — бросил ей вслед вопрос безутешный Ричард.
Но Марти в ответ только отрицательно покачала головой и даже не обернулась.
Ближе к ночи Бенджамин Мортон и Ричард Дармер опять сидели в шезлонгах возле бассейна.
— Мне ведь в этом году пятьдесят, Ричард, — говорил Бенджамин.
— Да, я знаю, — отвечал Ричард. — И мне ведь тоже, Бенджи.
— Надо бы отметить с размахом.
— Да как же с размахом, когда кругом такое? И у тебя, и у меня.
— Да-а.
А еще чуть позже домработница Ричарда говорила им:
