возможно телевидению. Быть может, Кирилл договорится, чтобы ты приходила на некоторые шоу, как приглашенная звезда, я…
— Остановись, Мишин.
Тонкие пальцы легли мне на губы.
— Мы оба знаем, что этого не будет.
Я не собирался так легко сдаваться. Черта с два! Мы разберемся со всем этим. Я договорюсь с Кириллом. Аня — моя женщина, моя!
Подхватив ее на руки, я понес в спальню. Девушка не сопротивлялась, наоборот, льнула ко мне с такой страстью, что я буквально пьянел от поцелуев. Мы не могли оторваться друг от друга, насытиться близостью. Словно с ума сошли.
Засыпали мы под утро, тесно переплетясь телами, а проснулся я уже один в пустой квартире, с пустыми полками в шкафу.
Ушла…
Кира
— Что-то ты совсем тихая сегодня, — Ксю нахмурилась, рассматривая меня. — Неужели гром в раю? Не сошлись в цветовой гамме для свадьбы или в букете невесте?
Подруга шутила, улыбалась, а я собиралась с силами, чтобы признаться, рассказать все.
Ксю поймет, поддержит, я была уверена в ней. Просто озвучить — это значит признать конец всему. Да, я никогда не прощу Антона и ни за что не свяжу ни с кем свою жизнь, но у меня нет внутренних сил отвечать на все “как” и “почему”. Тем более на некоторые вопросы я даже самой себе ответить не могу.
Почему Антон решился на интрижку? Что его не устраивало в наших отношениях? Зачем настаивал на свадьбе, если не нагулялся, не был уверенным в своем решении жениться? Почему я ничего не заметила, не почувствовала? Женщины ведь интуитивно чувствуют измену любимых…
Что если я и не любила, а мне только казалось, что люблю?
Это пугало даже сильнее, чем измена Антона.
Нет, любила!
Конечно, любила!
Поэтому так больно…
Поэтому молчу и никому еще ничего не сказала…
Поэтому ударила…
— Кир? Первый-первый, я — второй. Земля вызывает Несарову. Как слышно? Прием?
Я засмеялась и обняла подругу:
— Спасибо, Ксю. Я тебя обожаю, — искренне призналась девушке.
Сколько мы с ней пережили — уже всего и не вспомнить! Я улыбнулась, вспоминая с чего началась наша дружба.
Мы были врагинями: делили эфирное время на радио, устраивали заговоры и соблазняли несчастного Лешу. Парень в итоге от нас сбежал.
И этот факт нас, как не странно, объединил. Мы с Ксю всю ночь зажигали в клубе, а потом сидели на балконе и грели в руках бокалы, открывая друг другу душу.
После таких откровений выбора не осталось — пришлось дружить. Вторым предложенным мне вариантом была смерть. Ксю серьезно заявила, что человек с таким компроматом на нее может стоять за ее спиной, только если будет прикрывать сзади.
С того дня я и прикрывала ее, а она меня.
Если бы не Вельская, которая постоянно пинала меня под зад, я бы так и сидела на радио. В уютной, спокойной ракушке.
Телевидение оказалось настоящим адом. Сколько козней, интриг и подстав мы с Ксю пережили за эти два года, просто диву даюсь!
И теперь какой-то Антон точно не станет концом моего мира.
— Пошли в кафе, поболтаем? — предложила я.
Гримерка — это не то место, где я готова откровенничать. У всех стен есть уши, а конкретно у этих их сотни.
— И ты все расскажешь?
— Как на духу!
Я даже руку положила на грудь, подтверждая клятву.
Мы обе все еще улыбались, но в глазах у подруги уже появились грустные искорки.
Ксю явно поняла, что случилось что-то серьезное.
С тяжелым вздохом, я потянулась за своей сумочкой, когда двери в гримерку открылись, и на пороге появилась моя мама в компании Тоши.
Она счастливо улыбнулась, приветствуя всех. Даже расцеловала меня и Ксюху в щеки, не пожалев помаду.
Я ничего не понимала. Какого черта Антон пришел с моей мамой, и почему она выглядит такой довольной?
— Как хорошо, что вы обе здесь! — мама поставила на стол большую коробку и села на угловой диванчик. — Антон, распорядись — пусть нам принесут кофе! — попросила она, и парень послушно вышел из комнаты.
Мы с Ксю переглянулись. Она заметила, что я-то с Антоном даже не поздоровалась.
— Ну, что вы там стоите? Кто будет пробовать свадебный торт? Антон все утро возился, делал образцы!
Я посмотрела на коробку с растерянностью. Торт? Зачем он нам теперь? Неужели Антон не понял, что никакой свадьбы не будет? Мама словно фокусник доставала небольшие пирожные и расставляла их на журнальном столике.
Мини-тортики выглядели великолепно! Нежные кремовые розочки, разноцветная мастика, съедобные украшения — Антон показал настоящий класс. Все-таки не зря он известный кондитер. Не просто так его взяли в судейский состав шоу “King Cake”.
Но какими вкусными на вид ни были бы пирожные, каким бы профессионализмом не владел бы Антон, я не собиралась продолжать этот неуместный фарс.
У меня больше нет жениха и свадьбы тоже не будет!
— Мам, — начала я, собираясь признаться во всем.
Но меня на полуслове прервал Антон:
— Сейчас принесут. А что вы еще не попробовали ничего? — раздалось за спиной.
Мама стала оправдываться, а я застыла, потому что мужчина обнял меня за талию, зарылся лицом в волосы и прошептал на ухо:
— Просто дай мне шанс, я так хочу, чтобы ты была счастлива!
И говорил он сейчас совершенно не о торте и свадьбе.
Знакомый аромат дорого парфюма мягко обволакивал меня, жар от мужчины согревал и мне должно было бы быть уютно, тепло в таких знакомых, родных объятиях, но меня душила близость предателя!
От слов Антона бежал озноб по коже, внутри все леденело. Лучше бы я почувствовала ярость, гнев, обиду! Но вместо них всю меня затопило лишь одно чувство — брезгливость.
Казалось, он пачкает меня: своими руками, своим дыханием, этими словами.
— Я буду счастлива, но без тебя.
Вывернувшись из его рук, я подхватила свои вещи и сбежала.
Да, бросила маму и подругу.
Да, ничего никому не сказала.
Да, слушала их крики мне в спину, но не остановилось.
Я просто не могла дышать одним воздухом с Антоном. Просто не могла!
Выбежав из телестудии, я вдохнула воздух полной грудью. Город шумел сигналами машин, застрявших в утренней пробке. Он оглушал обрывками чужих разговоров, мелодиями смартфонов. Он согревал еще теплым августовским солнцем и манил вывесками кафе, обещая уютное укрытие и ароматный кофе.
Я сдалась. Не вызывая такси, решила пройтись по городу. Рабочий день завершен, эфир снят, я свободна.
Новый телефон звонил без остановки, но я не
