Мне пришлось задержаться для того, чтобы помочь Адаму с парой финансовых вопросов, и в итоге мы со Стивеном выехали не в шесть, как было запланировано, а около семи. Путешествие я предвкушал наискучнейшее и даже планировал проспать первую половину пути, но Стивен оказался приятным собеседником, чем меня и удивил, и обрадовал одновременно. Правда, диалогом наше общение назвать можно было с натяжкой, потому что говорил, в основном, он, а я слушал и изредка кивал, демонстрируя заинтересованность. И раз за разом говорил себе, что сделал правильно, поехав со Стивеном (мне казалось, что будет не очень вежливо с моей стороны пользоваться его добросердечием).
Обычно во время долгих поездок я предпочитал одиночество и либо слушал музыку, если вел машину самостоятельно, либо читал, если делал выбор в пользу путешествия на поезде. Но сейчас я не просто нуждался в живом собеседнике — он был мне жизненно необходим, иначе за десять часов пути я бы свел себя с ума мыслями об Изольде. По иронии судьбы, в том, что я вспомнил о ней, виноват был именно Стивен… но вряд ли я имел право в чем-либо его винить.
Проехав половину пути, мы поменялись местами — за руль сел я. Стивен извинился передо мной и сказал, что «просто обязан подремать пару часиков, так как у него слипаются глаза». После этого он откинулся на спинку пассажирского кресла и уже через пять минут крепко спал. Я покрутил ручку настройки радио, но в этих местах не представлялось возможным поймать человеческую волну, а поэтому пришлось ехать в тишине и лелеять своих демонов, которые были довольны тем фактом, что я уделил им внимание.
Я смутно представлял себе и результаты предстоящего визита, и сам визит. Однозначно сказать «я не хочу ехать в Треверберг» я не мог, но и положительных эмоций мысли об этом у меня не вызывали. Думал я не столько про поездку, сколько про Изольду. И, как можно догадаться, не в деловом ключе. Я с трудом понимал, какие у нас могут быть дела, не мог даже предположить, что мы станем компаньонами, пусть и встречаться будем редко. Я был уверен, что у нее своя жизнь, что она, в отличие от меня, мудрее и не сохраняет призраков из прошлого для того, чтобы иметь возможность при случае к ним вернуться — даже если и мысленно.
Тем не менее, Изольда не выходила у меня из головы всю ночь. Мне казалось, что она навестила меня даже во сне. Как я ни старался отвлечься, у меня ничего не получалось. Анна заметила, что со мной что-то не так, но, надо отдать ей должное, не стала допытываться от меня каких-то признаний. Единственным вопросом, который она задала, был вопрос «что это на меня нашло, и откуда у меня берутся силы после бессонной ночи?».
Что я мог ей ответить, если и сам не мог разобраться во всем этом? Рассказывать всю историю, от начала до конца, было бы не только долго, но и глупо, потому что часть этой истории прозвучала бы как бред сумасшедшего. Говорить о том, что временами я неосознанно вижу на ее месте другую женщину, когда занимаюсь с ней любовью, не хотелось. И уж тем более не хотелось говорить о том, что при мысли об Изольде все мои мысли и ощущения спутывались в дикий клубок, распутать который было невозможно, так как я не знал, откуда начинать. Я пожал плечами и промолчал, подумав о том, что в тот момент хотел бы видеть на месте Анны Ванессу. Порой она понимала больше, чем следовало, но она была единственной женщиной в этом мире, с которой я мог быть честным.
Когда до Треверберга оставалась пара часов пути, Стивен вернулся из мира снов. Он был явно смущен тем фактом, что проспал так долго, и осведомился, не скучал ли я.
— Ну что вы, господин Брэдфилд. Вовсе нет. Мне приходилось отправляться в одиночестве в более дальние поездки. Как говорится, человек, которому скучно с самим собой, производит не очень хорошее впечатление.
— Что вы думаете по поводу… раннего завтрака? Лично я не отказался бы от чашечки кофе, да и от чего-нибудь съестного тоже.
При мысли о том, что в округе можно найти только заведения с фастфудом в меню, аппетит у меня пропал сразу же, а идею с чашкой кофе я воспринял с воодушевлением. Мы остановились возле первого придорожного кафе и заняли один из столиков на веранде. На улице было прохладно, но внутри запрещали курить, а Стивен после нескольких часов вынужденной никотиновой диеты (он не курил в машине) красноречиво теребил сигаретную пачку. Я не отказался от предложенной сигареты, и некоторое время мы сидели молча, после чего нам принесли заказ: две чашки кофе и одну порцию странной субстанции, которую обычно подают в заведениях вроде «Макдональдса» — и к которой вряд ли применимо слово «пища».
Стивен обрадовался появлению странной субстанции и тут же принялся за еду, но, заметив мой взгляд, прервался и вздохнул.
— Может, вы все же съедите что-нибудь, месье Мори?
Я сделал глоток кофе и в очередной раз затянулся сигаретой — курил я обычно медленно, так как не понимал, в чем прелесть сигареты в несколько быстрых затяжек.
— Большое спасибо, господин Брэдфилд, но я не голоден. А даже если бы и был голоден, то — не подумайте, что я хочу испортить вам аппетит — не смог бы есть то, что вы сейчас едите. Еда в моем представлении выглядит иначе.
— Понимаю, понимаю, — закивал он. — Вы же врач… с моей стороны было глупо вам это предлагать. Вы уж точно знаете, что стоит есть, а к чему лучше не прикасаться.
— Дело не в том, что я врач. Просто так уж сложилось — я люблю вкусную еду. И, по возможности, не приготовленную из полуфабрикатов. Но, как говорится, на вкус и цвет?
Стивен кивнул еще пару раз и снова принялся за еду.
Подошедшая официантка спросила, все ли хорошо, и, получив утвердительный ответ, ушла, оправив белоснежный фартук. Небо начинало светлеть, и по полу веранды стелились белесые язычки предрассветного тумана.
— Вы знаете, господин Брэдфилд, — заговорил я, — порой вам в голову приходит какая-то мысль — и она не хочет вас оставлять. Засядет в голове намертво, и ее оттуда никакими путями не извлечь. Разве что высказать. Вам это знакомо?
Стивен пожал плечами, не отвлекаясь от своего завтрака. Я честно подумал перед тем, как высказывать вслух надоедливую мысль, а потом все же высказал ее. Ванесса в таких случаях говорила мне: «Не знаю, какой черт тебя тянет за язык, Вивиан, но я бы оторвала этому черту лапы».
— Женщины часто смотрят вам в глаза, когда вы занимаетесь с ними любовью?
Стивен поспешно проглотил очередной кусочек стейка и отложил вилку.
— Часто ли… — Он поднял на меня глаза, будто желая удостовериться, что я в своем уме. — Даже не знаю, месье Мори. По правде говоря, я не обращал на это внимания.
