— Он вообще не поедет в офис. Взял выходной, чтобы побыть с вами.
Эта новость подействовала на Уллу как удар молнии. Сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди.
— Как же так? Я слышала, что у него какие-то неприятности, и думала, что он нужен там.
— Милая, месье Вальдонне может делать все, что захочет. На то он и босс.
Ну да, конечно! Смешно думать, что этот человек может кому-то подчиняться. Но перспектива провести с ним весь день пугала ее.
Плач Хельги был тут ни при чем. Ей не давали уснуть воспоминания о лице и прикосновениях Поля. Уллу ничуть не утешало, что они будут находиться на людях. При чем тут люди, если достаточно услышать его имя, чтобы она пришла в смятение?
Мысль о нем подействовала как заклинание. Краем глаза Улла заметила какое-то движение внизу. Она опустила взгляд и увидела Поля, выходившего из моря. Вода ручьями стекала по его мускулистому телу. Он напоминал бога морей Посейдона. С той разницей, что некоторые интимные части тела таких существ прикрывали гирлянды цветов. А на Поле вместо гирлянд были самые крошечные плавки, которые мог изобрести человек.
Не подозревая об очарованной аудитории, Поль достал спрятанное в скалах полотенце. Боясь привлечь его внимание, Улла застыла на месте. Но отвести взгляд было выше ее сил. Сначала он вытер мокрые волосы, потом широкую грудь, длинные голени и сильные ляжки.
А потом, к ужасу Уллы, поднял глаза и посмотрел прямо на балкон. О боже, она смотрела на него так, словно до того никогда не видела мужчин! Улла чуть не заплакала от стыда.
В отличие от нее он и глазом не моргнул. Он непринужденно обмотал бедра полотенцем и поднял руку, приветствуя ее.
— Спускайтесь! Давайте поплаваем, пока не стало слишком жарко! — крикнул он.
Улла пылала как в лихорадке. Тело от макушки до пят горело пламенем. О боже, как она посмотрит ему в глаза?
Вскоре выяснилось, что это будет стоить ей большого труда.
— Милая, если вы хотите принять душ до завтрака, то не теряйте времени, — посоветовала ей Ирен, вновь появившись на пороге с выкупанной и накормленной Хельгой.
Улла едва не отказалась от завтрака, сославшись на головную боль, но поняла, что это бесполезно. Нельзя избегать Поля постоянно. Встречи с ним неизбежны.
В конце концов, чего ей стесняться? Разве это она дефилировала перед ним практически голая? Если кому-то и следует краснеть, то именно ему!
Улла приняла душ, переоделась, и это слегка отвлекло ее от тяжелых мыслей. Но когда с порога столовой она увидела Поля, уткнувшегося в утреннюю газету, вся ее уверенность в себе исчезла, как вода в сливном отверстии ванны.
Перестань суетиться и возьми себя в руки! — строго велел ей внутренний голос. Он ничем не отличается от сотен других мужчин. Все это только твое воображение. Думай о нем как об очередном пациенте!
Не отрываясь от газеты, Поль сказал:
— Не бойтесь, мадемуазель, входите. Тут нет ничего страшного. Я не кусаюсь.
Улла почувствовала себя набитой дурой. Неужели он умеет видеть через газету? Она робко подошла к столу и неуклюже сказала:
— Я принесла девочку. — Тьфу! Неужели нельзя было придумать фразу поумнее?! — Думала, что вы ее ждете.
— Так и есть. — Он отложил газету, поднялся, взял детское сиденье, повесил его на стул и повернул дочь лицом к себе. Пушистые ресницы опустились, скрывая вспыхнувшую в глазах нежность. Затем он поднял взгляд и одарил Уллу улыбкой. — Вообще-то я должен извиниться перед вами.
— Передо мной? За что? — Слава богу, Что Поль придвинул ей стул, потому что у Уллы подгибались колени. Мужчины не имеют права быть такими ослепительными…
— Потому что вы моя гостья, а я был плохим хозяином. Пора это исправить.
— У вас нет передо мной никаких обязательств, — быстро ответила она. — Я здесь только как няня Хельги.
— Как прислуга? О нет! — Поль положил руки на ее плечи, слегка сжал их, а потом вернулся на место. — Я слышал, что девочка не дает вам спать по ночам.
— Да, что есть, то есть. Она еще очень маленькая. Похоже, ей не совсем подходит детское питание.
— Наверно, она нуждается в материнском молоке. — Он уставился на лиф летнего платья Уллы и не торопился отводить глаза. — Разве в Швеции женщины не кормят детей грудью?
— Кормят, — ответила Улла, чувствуя, что ее соски напряглись. — Это даже рекомендуется, и большинство женщин так и делает.
— Но не Юлия.
— Нет.
— Почему?
— Честно говоря, не знаю. Спросите ее сами.
— Я бы с удовольствием сделал это, если бы она отвечала на мои звонки. После вашего приезда я несколько раз пытался связаться с ней.
— Зачем? — спросила Улла, не собираясь признаваться, что тщетно делала то же самое. — Хотели удостовериться, что я не самозванка?
— О нет, моя дорогая мадемуазель, — спокойно ответил он. — Просто хотел поставить ее в известность, что вы с Хельгой прибыли благополучно, и рассказать, как поживает наша дочь. Мне пришло в голову, что каждая нормальная мать хотела бы это знать. Я оставлял сообщения, но так и не сумел поговорить с Юлией лично.
— Потому что она уехала. Я уже говорила… Едва она проводила нас в аэропорт, как отправилась с мужем в рекламную поездку по Франции.
— Говорили. Но это вовсе не значит, что с ней нет связи. Разве что этот тип уехал читать свой роман антарктическим пингвинам.
— Нужно учитывать разницу во времени. Европу и Мартинику разделяют несколько часовых поясов.
— У меня достаточно деловых связей по всему миру. Про разницу во времени я знаю. — Поль протянул Хельге палец. Девочка тут же схватила его в кулачок и уставилась на отца немигающим взглядом.
— Вы только посмотрите, — сказал он. — Хоть я ей и отец, но совершенно незнакомый человек. Однако она доверяет мне всей душой, знает, что находится в безопасности и что ее никто не обидит.
При виде пухлой ручки, обхватившей длинный смуглый палец, у Уллы дрогнуло сердце. Она пробормотала:
— Если вы думаете, что Юлия не испытывает к ней…
Тут в комнату вошла Ирен с блюдом персиков и добавила фрукты к уже стоявшим на столе теплым булочкам, маслу и домашнему джему. Следом за ней порог переступила темнокожая девушка и принесла кофейник.
Улла с облегчением вздохнула и взяла персик, надеясь, что Поль забудет тему беседы. Как можно оправдывать то, чему оправдания нет?
Но, когда они вновь остались одни, Поль вернулся к разговору.
— Да, думаю, — сказал он, бережно вынув палец из ручонки дочери и налив себе кофе. — Докажите, что это не так, и я скажу вам спасибо. В первый вечер вы сказали, что привыкли иметь дело с детьми, так что я уважаю ваше мнение. Вы учительница? Откуда у вас такой опыт?
