Он рассмеялся.
— Мне очень нравится ваша логика, Дафна Уильямс.
Они вышли из лифта, миновали светлый, устланный коврами коридор, потом открыли двойные стеклянные двери и оказались на улице. До них донеслись ароматы из «Деликатесов Фрэнки» — ленч был в полном разгаре.
— Здесь замечательная кухня, — сказала Дафна, — но я думаю, что мы должны обсудить все в месте потише.
У меня в квартире, мысленно предложил Картер и тут же попытался обуздать свои гормоны. Следует думать о Дафне только в деловом аспекте.
Но потом Картер повернулся и увидел ее высокую, стройную фигуру, увидел, как неторопливо шагают ее изящные ноги, услышал, как тихо цокают ее каблуки. После этого он не мог думать о делах — только о своей квартире и о том, как он отведет туда Дафну.
Картер напомнил себе, что отвел на эту встречу немногим больше часа. Достаточно, чтобы рассказать о самых больших проблемах. Потом он должен вернуться в офис для беседы с дизайнерами игрушек. Даже если бы он уступил низменным желаниям, времени хватило бы только на разговор с Дафной.
Но все-таки Картер окинул взглядом ее элегантный кобальтовый костюм, блузку цвета лайма и посмотрел Дафне в лицо, формой напоминавшее сердце. Его красиво обрамляли длинные темно-каштановые волосы.
— Мистер Мэтьюз? Я задала вам вопрос. Дважды.
— О, извините! Я… грезил.
— Я спросила, нравится ли вам итальянская кухня.
С Дафной — да. В одиночестве — меньше.
Картер сосредоточился и снова принял деловой вид. Поправил галстук и пиджак. Это отчасти помогло ему вернуть самообладание.
— Итальянская кухня — это было бы замечательно. Вы думали о…
— «Ломбардо»? — одновременно сказали они оба.
У него вырвался смешок.
— Великие умы думают одинаково.
— Или, может быть, это единственный порядочный итальянский ресторан в центре Лофорда. — Дафна не собиралась уступать ни дюйма.
Картер в сотый раз напомнил себе, что ему нужен только бизнес. Отношения и игрушки, которые умирали или чистили с удвоенной силой, были его слабым местом.
Без сомнения, его слабым местом также стала Дафна Уильямс.
Заказывая спагетти и салаты, Дафна несколько отвлеклась от игры своих гормонов, которым не нравилось, что она решила думать о Картере Мэтьюзе только как о потенциальном клиенте. Но когда Дафна взглянула на него, то поняла, что лжет самой себе.
— Вы меня восхищаете, — сказал Картер, после того как официантка отошла от их столика.
— Вот как? Почему?
— У вас успешный бизнес, и вы кажетесь такой… собранной. А я или чувствую себя растерянным, или не знаю, что делать.
Она улыбнулась.
— Постепенно становится легче. Первый год мне было трудно. Я делала много ошибок, но благодаря им обрела опыт.
Он фыркнул.
— Вряд ли это моя сильная сторона.
— Может быть. А может быть — нет. Вы узнаете, только если проявите терпение.
— Верно. — Он поднял голову и пристально посмотрел на Дафну. — У вас всегда есть на все верные ответы, мисс Уильямс?
Она рассмеялась.
— В области бизнеса — иногда. Если же речь идет о жизни, их меньше.
— Но ведь так у всех, да? Мы едем по дороге, но никогда не знаем точно, там ли мы повернули.
— Пока не доедем до конца и не поймем, что все испортили.
Дафна поняла, что Картер Мэтьюз нравится ей как человек. У него было хорошее чувство юмора, и он отличался наблюдательностью в отношении других людей.
Он отпил глоток чая со льдом, потом взглянул на нее:
— Дафна, я говорю серьезно. Я действительно хочу, чтобы вы помогли мне спасти компанию. Мне нужно чудо.
— Сейчас у меня нет времени. — Это не такая уж ложь. Скорее, предлог, чтобы оказаться подальше от Картера Мэтьюза. — Я пытаюсь собрать деньги.
Он изогнул бровь.
— Собрать деньги? На что?
— На центр творчества для детей.
— Чтобы развить у детей творческие способности, вам нужен целый центр? Разве нельзя просто дать им бумагу и краски?
Чего она ожидала? Что Картер воспримет всерьез ее мечту?
— Краски? Бумагу? Забудьте мои слова. — Она хотела встать. — Это было ошибкой.
Он взял ее за руку и удержал.
— Извините.
Дафна снова опустилась на стул. Что такого в этом мужчине? Почему ей кажется, будто под внешностью плейбоя кроется что-то еще?
— Я сделал поспешные выводы и прошу прощения. Расскажите мне об этом центре.
— Вам действительно интересно?
— Да, действительно. Может, я пошлю туда моих дизайнеров игрушек.
— Ну, когда я была ребенком, дедушка меня очень поддерживал. Когда я приходила к нему в гости, он позволял мне давать волю воображению.
— Похоже, он был прекрасным человеком.
— Да. — Дафна вздохнула. Она виделась с дедушкой Уоллисом гораздо реже, чем ей хотелось. И он прожил недостаточно долго и не спас ее ни от полной хаоса действительности, ни от матери Дафны, которая то исчезала из жизни дочери, то возвращалась. — Как бы то ни было, — продолжала Дафна, отбрасывая воспоминания, — я всегда мечтала создать центр, где дети смогут развивать воображение и художественные таланты. Если не поощрять творческий образ мыслей, мы можем потерять будущего да Винчи, или Рембрандта, или Эйнштейна.
— Или Дафну Уильямс. — Картер широко улыбнулся.
У нее запылали щеки.
— Нельзя меня сравнивать с ними. Я только…
— Не надо, — сказал Картер. — Не отказывайтесь от моего комплимента. В моем кругу комплименты — редкость.
Он говорил шутливым тоном, но Дафна засомневалась. Ей показалось, что счастливая жизнь плейбоя потеряла немного блеска. Возможно, Картеру Мэтьюзу были свойственны не только те качества, которые привлекали всеобщее внимание… и отражались в газетных заголовках.
— Тогда спасибо.
Он снова улыбнулся.
— Прекрасно!
— Я хочу создать центр, где дети будут чувствовать себя, как дома, где их способности будут только приветствоваться. Для этого мне понадобится финансирование. В течение ближайших двух недель.
— Но вас наверняка согласился поддержать какой-нибудь фонд или корпорация?
— Да. Однако я разорвала наши отношения из-за… вашей корзины.
— О! — Картер почувствовал себя виноватым. — Мне жаль. Очень жаль.
— Я собираюсь позвонить всем моим старым клиентам. Может, найду спонсоров.
Они помолчали, продолжая есть. Изменилось бы что-нибудь, если бы в детстве Картер мог посещать такой центр? Если бы он оказался в обстановке, которой у него не было дома?
Был бы он подготовлен к теперешним неприятностям? Ожидал бы его провал, который предсказывал отец.
