Еще один укол ревности, и такой болезненный! Ни одна женщина, в том числе и Ирена, никогда не готовила для него домашнего ужина. А Илона собирается сделать это для Франца! Черт возьми, все это ему очень не по вкусу!
Делать нечего – придется «отложить» деловую встречу. Не может же он оставить ее наедине с этим архитектором.
Хорошо, допустим, они не любовники, но кто знает, что может произойти дальше?
Илоне явно не хватает мужчины в жизни и в постели. Иначе зачем ей так напористо его атаковать?
Нет, он, Петер, не имеет ни малейшего желания уступать другому место, которое планирует занять сам. Только дурак может сбежать и оставить этот лакомый кусочек какому-нибудь… любителю горячих блюд. В том, что Франц именно таков, Петер уже не сомневался.
И потом… Илона говорит, что никогда не спит с женатыми мужчинами. Возможно, возможно… Но, скорее всего, она просто-напросто не интересуется этим. Ведь не спросила же она у него самого в тот первый вечер. Да и сегодня…
– Франц считает, что мясные блюда мне удаются, – подлила Илона масла в огонь. – Как вы относитесь к кусочку прожаренного сочного мяса, Петер?
– Вы сделали мне предложение, от которого невозможно отказаться, – вздохнул он, и услужливое воображение тут же нарисовало ему не менее соблазнительную гастрономическую картину: после совместно проведенной ночи, утром, она подает ему завтрак в постель – естественно, все еще обнаженная… – Но при условии, что мне понравится дом, – с показным равнодушием добавил он.
Его разум все еще отчаянно сопротивлялся, не желая признавать, что плоть только и ждет, чтобы подчиниться этой колдунье. Черт с ним, с домом, подумал Петер, – ведь он покупает его в придачу к горам, свисту ветра в ушах, сиреневому снегу под полозьями лыж и тому дивному ощущению, когда ты, точно птица, летишь вниз по крутым склонам прямо в разверзающуюся у ног бездну.
Вот и сейчас неведомая сила подхватила его и тащит… Но куда, вверх или вниз?
– Ну, так как, вам нравится? – спросила Илона.
Они уже стояли на балконе второго этажа. Вид отсюда открывался великолепный! Но Петер был не в состоянии реагировать на красоты природы. Единственное, что волновало его, – это стоящая рядом Илона. От ее гибкого стройного тела исходил мускусный аромат духов.
– Конечно.
Он слегка повернул голову. Даже при ярком солнечном свете кожа ее выглядела прекрасно – нежная, бархатистая. И на этом светлом бархате сиял темный янтарь глаз, вспыхивали рубины губ.
Петер усилием воли заставил себя опустить глаза.
– Я постараюсь как можно скорее оформить покупку. – Он вцепился в перила и окинул невидящим взглядом великолепную панораму гор.
– Так вы согласны! – воскликнула Илона. – Умница! Франц будет очень рад.
Он очень переживает из-за того, что строительство заморожено. Да и я немного развлекусь, работая над интерьерами. Вы разрешите мне оформить все на свой вкус, Петер? – Она слегка дотронулась до его запястья. – Надеюсь, вы не из тех, кто учит художника, как делать его работу?
От этого мимолетного прикосновения по всему телу Петера пробежала дрожь.
– Я всегда и во всем привык доверять профессионалам, – сказал он сухо.
Илона кивнула в знак одобрения и убрала руку.
Ей стоило большого труда не расхохотаться. Нет, этот Адлер просто неподражаем! Он все воспринимает невероятно серьезно – и саму жизнь, и себя, и ее, Илону. Он просто деревенеет, когда она дотрагивается до него, даже случайно. Вот кому нужно расслабиться, причем немедленно, в ближайшие же дни.
– Вы не будете возражать, если я подберу для вас и мебель? – промурлыкала она, продолжая гипнотизировать Петера своими бездонными глазищами.
Поймав его взгляд, она часто-часто заморгала длинными черными ресницами и облизнула губы кончиком языка. По тому, как пристально он смотрел на ее рот, как вспыхнули его глаза, она догадалась о силе пылающего в нем пожара. Но… когда же он все-таки капитулирует?
– Мебель, Петер, – повторила она, так и не услышав ответа.
– Да. Конечно… То есть, я полагаю… И тут Илону осенило. Перед ней один из тех клиентов, которые, сделав заказ, тут же о нем забывают. Их не волнует, какими будут дом и мебель. Им нужна только крыша над головой и предметы первой необходимости. Ну и, конечно, несколько пар горных лыж в кладовке. И это все. Главное в их жизни – не дом, а работа…
– Знаете, иногда мне бывает достаточно одного взгляда на клиента, чтобы определить его вкус, – продолжала она. – Ведь большинство людей выражают себя не только в одежде, но и в обстановке? И вы в том числе… На мой взгляд, ваш стиль – консервативность, традиционность.
– Но я совсем не хочу, чтобы мое жилище напоминало средневековый замок, – неожиданно запротестовал Петер. – Да, мне нравятся строгие пропорции… Но я отнюдь не против деревянных панелей и витражей из цветного стекла. Пусть в этом альпийском домике будет светло и уютно. – Он говорил с таким азартом, что Илона была потрясена. – Что касается мебели… – Его серые глаза, обычно такие холодные и спокойные, вдруг ярко вспыхнули. – Знаете, я люблю сочетание яркого неба и чистого снега. Пусть ковер будет голубым, а кресла и стены – белыми. И столы светлые, прозрачные, из стекла. А кровать, наоборот, массивная и широкая. Такая, что нырнешь и, кажется, уже не выплывешь наружу. Остальное… Остальное можете сделать по своему вкусу.
Простодушие этой реплики слегка позабавило ее.
– Спасибо, что не учите меня, как нужно работать.
Илона почувствовала к Петеру невольное уважение. Все-таки за этим внешним лоском и хладнокровием скрываются некие пристрастия и привязанности.
Он посмотрел в ее лукаво улыбающиеся глаза и сконфуженно рассмеялся.
– Извините, – сказал он. – Кто бы мог подумать, что меня занесет? Не понимаю, что со мной произошло? Только открыл рот и… пожалуйста.
– Значит, это случилось на уровне подсознания, Петер. Ведь самое дорогое и сокровенное в человеке прячется далеко-далеко. Может быть, вам стоит чаще заглядывать в себя? Вы произнесли свой монолог на одном дыхании и этим, кстати, очень помогли мне. От всей души благодарю вас, – теперь я знаю, как мне поступить… Не будем же откладывать наше общее дело в долгий ящик. Едемте обратно… По дороге вы позвоните и сделаете все необходимые распоряжения.
Петер смотрел на прелестное оживленное лицо Илоны и понимал, что она права. Нельзя терять время. Ни минуты.
Они вышли из дома и направились к автомобилю.
– Пока вы будете звонить, я запасусь провизией, – заявила она, усаживаясь на свое место. – А за вином мы заедем в один монастырь. Это по дороге. Вы любите вино, Петер?
