Нед стал ложкой насыпать в чайник заварку, а Аманда наблюдала за ним, борясь с нестерпимым желанием подойти и провести рукой по его гладкой коже, запустить пальцы в его густые темные волосы. Ей удалось обуздать вожделение, однако это стоило неимоверных усилий, и Аманда опустилась на стул, опасаясь, что ослабевшие колени подогнутся и она упадет.
Они молча наблюдали, как закипает чайник, затем Нед налил в заварочный чайник кипяток и достал из шкафа две фарфоровые кружки. Аманда смотрела, как он разливает ароматную жидкость, кладет сахар. Нед, казалось, чувствует себя в этом доме также уверенно, как в седле своего мощного мотоцикла.
Аманда обеими руками взяла кружку и, ощутив ладонями тепло, попыталась сосредоточить на нем свое внимание, чтобы отвлечься от Неда Ламберта.
— В тортнице пирог, — как можно спокойнее сказала она.
Нед открыл крышку.
— Выглядит аппетитно, — сказал он и, вынув из ящика нож, отрезал себе изрядный кусок. — Хотите? — предложил он.
Аманда отрицательно покачала головой — в обществе Неда ей чай в горло не лезет, а уж пирогом она и вовсе подавится. Она осторожно сделала маленький глоток и поставила кружку на стол, а Нед тем временем уселся напротив нее.
— Превосходно, — похвалил он, отведав пирога. — Конни пекла?
— Нет, я, — неохотно призналась Аманда.
Нед улыбнулся и явно собрался что-то сказать, но передумал и вновь впился крепкими белыми зубами в пирог.
— Наверняка это Конни научила вас печь, — проглотив, предположил он.
Аманда выдавила из себя улыбку. Ей нравилось смотреть, как Нед ест, слишком нравилось, поэтому она поспешила отвести глаза, уставившись на темную жидкость в своей кружке.
— Да, Конни действительно научила меня печь. А рецепт этого пирога — один из наших любимых семейных рецептов. Она и Эмералд научила печь, — добавила Аманда, вспомнив об отношениях этого мужчины со своей племянницей.
— Придется попросить ее испечь пирог и для меня, — пробормотал себе под нос Нед, после чего в кухне воцарилась напряженная тишина, наполненная, казалось, множеством невысказанных мыслей.
Аманда сидела как на углях, ее ладони по-прежнему сжимали кружку, словно ища поддержки. Хотя почему ей требовалась поддержка, этого она себе объяснить не могла. Молчание становилось невыносимым, и Аманда попыталась завязать разговор.
— Вы, кажется, говорили, что остались довольны своим вояжем по северу страны.
Нед кивнул. Аманде показалось, что он почувствовал облегчение от появившейся возможности вести светскую беседу.
— А бывали ли вы когда-нибудь в районе Большого Барьерного рифа? — продолжила расспросы Аманда.
— Пару раз. Я гостил недельку у друзей, у которых нечто вроде коттеджа на мысе Йорк. Ах, какое замечательное место!.. Не доводилось там бывать?
— Мы с Дейзи замечательно провели там в прошлом году две недели. Вы знакомы с Уайттами?
— С Бруно и Айзой? Конечно. Несколько лет назад я их консультировал по поводу кое-каких затеянных ими переделок дома. Прекрасная семья.
Аманда улыбнулась.
— Дейзи подружилась с их детьми и до сих пор переписывается с Одри, а еще, думаю, немного влюбилась в юного Нейла.
Аманда вдруг снова невольно сравнила свои отношения с покойным Найджелом с гармонией, существовавшей между Бруно Уайттом и его женой. Да что же это такое на меня сегодня нашло? — с досадой подумала она. То я сравниваю Найджела с Недом, причем явно в пользу последнего, то завидую чужому счастью… Я вполне довольна своей жизнью, разве не так? До сих пор я жила как живется и не задавалась никакими вопросами. Какой смысл анализировать собственный брак и признавать, что он не совсем удачен? В этом не было смысла, когда Найджел был жив, а теперь, когда его не стало, нет и подавно. Просто сейчас слишком поздно, я должна находиться в постели, а не тратить время на разговоры в кухне с приятелем Эмералд.
Аманда встала.
— Что ж, спасибо за чай. Надо ложиться спать.
Но уснуть шансов нет, подумала она, почувствовав себя выбитой из колеи куда сильнее, чем до того как покинула свою комнату.
Подняв глаза, она вдруг обнаружила, что Нед смотрит на ее грудь, не стесненную бюстгальтером. Его взгляд был таким осязаемым, что Аманде даже показалось, будто он вытянул руку и коснулся ее. И со смешанным чувством изумления и негодования ей пришлось признать, что ощущения далеко не неприятны.
Аманда поспешила уйти — не дай Бог Нед заметит под тонкой тканью ночной рубашки затвердевшие соски — и второпях задела ножку стола. Почувствовав, что падает, она даже не успела испугаться, потому что Нед Ламберт, продемонстрировав хорошую реакцию, вскочил с места и схватил ее за руку, помогая устоять.
Обретя равновесие, Аманда сосредоточила все свое внимание на сильных пальцах Неда, все еще сжимавших ее руку. Его крепкие пальцы были холодными, но кожу Аманды будто огнем обожгло.
— Прошу прощения за свою неловкость, — пробормотала она. — Должно быть, я устала больше, чем мне казалось.
Его пальцы медленно разжались, и Нед отступил назад.
— Вы подвернули ногу?
— Нет. Все в порядке. — В доказательство своих слов Аманда сделала пару шагов к раковине, вымыла кружку и поставила ее на сушилку. — Увидимся… увидимся утром.
— Конечно, — тихо отозвался он.
Вздохнув с облегчением, Аманда пошла к двери и выскользнула в темноту холла. Однако не смогла удержаться, чтобы не оглянуться и еще раз посмотреть на Неда. Он уже вернулся на место и теперь сосредоточенно разглядывал содержимое кружки.
Аманда добрела до своей комнаты, легла в постель и до самого подбородка натянула на себя простыню, крепко удерживая ее пальцами в бессознательной попытке защититься. Чувствуя себя в безопасности, она смогла проанализировать свою реакцию на взгляд и невинное в общем-то прикосновение Неда Ламберта.
И от пришедшей в голову словно гром с ясного неба мысли у Аманды пересохло во рту. Меня влечет к Неду Ламберту, поняла она. Нет! Это не так… Или так? Нет, не может быть! Надо немедленно положить этому конец. Нед Ламберт для меня недосягаем. Он приятель моей племянницы. Нет, не просто приятель, а возлюбленный. Мне следует помнить об этом. И уж если мне этого аргумента недостаточно, то вот еще один, самый веский: Нед Ламберт намного моложе меня. Если сбросить со счетов его отношения с Эмералд, то сам по себе факт разницы в возрасте делает проблему неразрешимой. Не я ли критиковала собственную сестру за подобное легкомысленное поведение?
Вспомнив о Корали, Аманда поморщилась. Сестра в двадцать лет вышла замуж за богатого скотовода, отца Эмералд, который был на двадцать лет старше. Брак длился почти пять лет, затем они развелись. Получив вполне приличную сумму в качестве отступного, Корали вернулась под отчий кров и, поручив Эмералд заботам Конни и Аманды, отправилась в путешествие по Европе.
