продолжаю хихикать я, обвивая генерала руками за шею.
— Что, прости?
— Ну, они же лишили тебя… Ну, того самого…
— Жив остался — и ладно. Не думай об этом.
В его спальной очень темно. Я почти сразу же сама проваливаюсь в темноту.
— Кассар… — мурлычу я, когда чувствую, что его крепкие, сильные руки опускают меня на постель.
— Что?
— Прости меня… За кинжал.
— Угу.
— Кассар…
— Что, Чароит?
— Ты правда меня не обидишь?
— Никогда.
***
~ Визуал ~
Решила вас порадовать сегодня немного в ожидании продолжения :)))Подготовила два визуала для Чароит. Не могу определиться, какой мне больше нравится, первый или второй ) А вам какой ближе? Нежная, утонченная красавица или невинность с хитринкой в глазах? :)) Ну и... На десерт... Вы готовы? :))В использовании фотошопа я не сильна, больше по книжечкам, но подготовила такой вот портрет Кассара *-*Как вам?
11. Преображение
***
Когда я просыпаюсь, в комнате по-прежнему темно. Голова ужасно раскалывается, и мне не сразу удается даже приподняться с подушки. В жизни не помню, чтобы спала на такой жесткой постели… Осмотревшись, первым делом я замечаю лишь крохотную полосочку света, пробивающуюся сквозь плотно задвинутые шторы. Выходит, уже утро… Кровать рядом со мной пуста. Я в комнате одна.
Обстановка вокруг такая же скромная, как и во всем поместье. А еще вчерашняя приятная прохлада сегодня сменяется ощутимым холодом. В камине тлеют уже почти остывшие дрова. Я кутаюсь в колючее шерстяное одеяло и стараюсь не обращать внимание на то, как саднит горло. Нужно радоваться тому, что есть. Ведь надо мной висела угроза быть сосланной в текие, а там мне пришлось бы жить в каменной келье, спать на деревянной скамье и терпеть куда большие лишения, чем здесь.
Первым делом я решаю разыскать Гилберта. Мне нужен горячий чай, ванная, сменить платье — для этого нужно все же узнать, где моя собственная комната, разузнать, прислали ли вещи… А еще начать приводить дом в порядок. Сегодня же. Сердце сжимается каждый раз, когда я натыкаюсь на пыль в углах и паутину под потолком.
— Госпожа… — сегодня домоуправляющий выглядит еще более смущенным моим обществом, избегая даже в глаза мне смотреть.
— Гилберт, обращайся ко мне по имени. Я не госпожа больше, — ворчу я. — Где Кассар?
Вот же… Почему у меня первым делом вырывается именно этот вопрос? Как будто мне и впрямь важно знать, где он, что совсем не так, между прочим!
— Господин… Он отлучился на несколько дней.
— И куда же?
— Не могу знать, он не отчитывался…
— Ладно, — на душе снова начинают скрестись кошки, но я решаю не унывать, — Вот и славно. Нам с тобой будет чем заняться в его отсутствие, Гилберт!
— Госпожа, чем же?..
— Я же просила. Называй меня Чароит! Для начала — доставили ли мои вещи?..
Может, Гилберт и не рад этому, но, по крайней мере, он не спорит со мной. Удивляется чуть ли не каждому моему слову, особенно когда я приказываю разыскать для меня хоть что-то, похожее на ванную, и подогреть достаточное количество воды, чтобы наполнить ее, несмотря на сетования управляющего о том, что запасы дров не бесконечны. Глупости. Кассар заключил сделку с моим отцом и стряс с того кучу денег, так что в скором времени здесь все изменится. Уж на запас дров и починку крыши точно хватит. Хотя, сдается мне, и на покраску стен может остаться. Поместье в целом выглядит так, словно когда-то давно здесь было очень уютно, просто до него никому не было дело. И я не собираюсь этого просто так оставлять.
Заняться мне все равно особо нечем. К тому же, чем дольше отсутствует мой муж, тем сильнее я начинаю злиться. Я, конечно, знала, что традиции и приличия для него пустой звук, но чтобы настолько?.. Да, у нас не было свадебного обряда. Мне не рисовали хной новые узоры на руках, я не шила для него приданого, а о брачной ночи и говорить нечего. Но первая неделя после свадьбы — святое, это все знают, а каждая невеста грезит и мечтает обо всем, что ей предстоит. Мне не нужны подарки, я даже молчу о том, что в первый месяц в новом доме новобрачная не должна выполнять никакой работы по дому… Натирая до блеска полы, отстирывая от пыли занавески и отмывая окна, преображая буквально за эти три дня отсутствия хозяина наш дом до неузнаваемости, я решаю, что Кассар все равно от меня не отвертится. Традиции алой недели¹ — это то, о чем я всегда мечтала.
Для начала — наш первый совместный ужин. Когда Гилберт слышит о моих новых “причудах”, какие продукты мне нужны к возвращению генерала, он даже не удивляется. Кажется, он исчерпал все свои запасы удивления еще в тот момент, когда мне понадобились особые сушеные благовония, чтобы во всех комнатах стоял легкий цветочный запах, или когда приказала снять со стен старомодные ковры, убрав их подальше с глаз в кладовку. Темное, мрачное логово постепенно превращалось в некоторое подобие светлого, просторного и уютного дома.
Возвращения мужа, честно сказать, я жду с таким нетерпением, что когда слышу, что в ворота въезжает его конь, я готова выбежать прямо на порог, забыв обо всех приличиях. Меня останавливает лишь то, что снаружи льет проливной дождь, а потому, едва-едва дождавшись, когда Гилберт откроет двери, впуская генерала, я тут же бросаюсь вперед, поддавшись порыву. Последнее, что я вижу, прежде чем броситься Кассару на шею, буквально повиснув на ней и сжимая его в объятиях — это его округлившиеся от изумления глаза.
— Что ты делаешь… Чароит, уже совсем поздно.
— Вот именно! — тут же возмущенно заявляю я, отстраняясь и ударяя ладошками генерала в грудь. — Уже очень поздно! И это ты мне говоришь вместо приветствия? Где ты был все это время? А как же наша алая неделя? И почему ты…
Не обращая на меня никакого внимания, Кассар снимает с себя плащ и отдает его Гилберту. Только сейчас я замечаю то, насколько мрачный взгляд у моего мужа. Темные круги под глазами, усталость, след от явно пережитых тяжелых дней, и… Кровь на вороте рубашки.
От последнего мне снова становится дурно._________¹ алая неделя — то же, что и "медовый месяц", семь дней, в течение которых
