как важна для тебя Дженни. — Но звучал не очень убедительно.
Если он не договаривался с ее помощницей об интервью, это значит… Новая догадка озарила Винтер.
— Вы с Дженни вступили в заговор, чтобы соединить меня и Джоша?
— Да у тебя паранойя, Винтер, — сказала Дженни, поставив на стол две чашки горячего шоколада.
— А вот и нет, — огрызнулась Винтер. — Ты послала меня в лагуну, а сама не пошла, хотя до этого все уши мне прожужжала, как ты мечтаешь расслабиться в термальном источнике. А вместо этого пошла на встречу с ним. — Винтер сердито ткнула пальцем в сторону Лиама.
— Эй, не перегибай палку, — вмешался Лиам.
— Я знаю, о чем говорю, — отмахнулась Винтер и обратилась к подруге: — Ты была в курсе, что у Джоша соседний номер?
Дженни заерзала на стуле и посмотрела на Лиама: — Я говорила тебе, что не стану ей лгать. — А потом повернулась к Винтер: — Клянусь, я ничего не знала. Лиам сказал мне, когда провожал в номер.
— Значит, это все же твой хитроумный план, — обратилась Винтер к Лиаму. — И чего, скажи на милость, ты надеялся этим достичь?
В этот момент к ним за столик подсел Джош и придвинул к себе вторую чашку горячего шоколада, до которой Дженни так и не дотронулась. Сейчас это еще больше походило на заговор.
— Спасибо за шоколад, Дженни, — сказал Джош с дружелюбной улыбкой. — Извини, меня поймала парочка охотников за автографами, вот я и задержался. Будь начеку, Винтер, иначе они захотят получить полный комплект.
Винтер нахмурилась. Конечно, она интересовала фанатов исключительно в связи с бывшим мужем. Как всегда. По крайней мере, его комментарий был своевременным напоминанием об одной из многих причин, по которым они расстались.
«Теперь я самодостаточна. Я прошла через ад, чтобы достичь теперешнего положения, и я не намерена сдаваться», — крутилось у нее в голове.
— Итак, на чем мы остановились? — беспечно спросил Джош. — Ах да. Лиам. Чего именно ты надеялся добиться, поселив нас с Винтер в соседних комнатах? — Он потягивал горячий шоколад с таким видом, словно спрашивал о погоде или о том, что будет на ужин.
Винтер спрятала улыбку, когда Лиам слегка поежился под этим дружелюбным, но непреклонным взглядом.
— Я надеялся, что вы… сможете стать друзьями, — сказал он наконец. — Как вы, вероятно, заметили, у меня не так много друзей, и без вас двоих день рождения или любой другой праздник не праздник.
Винтер и Джош переглянулись. На долю Лиама в последнее время выпало немало испытаний. И они, безусловно, хотели его поддержать.
— Мы пытаемся стать друзьями, — тихо сказала Винтер.
— Правда?
Джош похлопал его по плечу:
— Так и есть, дружище. Твой план сработал. Скоро сможешь отмечать все праздники подряд, мы с тобой.
Лиам коварно улыбнулся:
— И Дженни не забывайте прихватить.
Итак, они пообещали Лиаму, что станут друзьями. Это она, пожалуй, выдержит.
Винтер взглянула на Джоша, и тот одарил ее своей чарующей улыбкой, перед которой она не смогла устоять, когда увидела его в первый раз. Удастся ли ей устоять сейчас?
Лиам разработал целую программу мероприятий, чтобы представить отель и окрестности в самом выгодном свете. Именно поэтому ранним утром следующего дня гости уже завтракали, хотя день только занимался. Джош вошел в ресторан в довольно пасмурном настроении, толком не проснувшись и мечтая о чашке крепкого кофе.
Солнце еще даже не взошло, хотя Джош предположил, что это больше связано с северной широтой, чем с фактическим временем суток.
Тем не менее, судя по зевающим гостям и просьбам принести кофе, он подозревал, что не только ему не по душе столь ранний старт.
Тем временем хозяин отеля, казалось, пребывал в приподнятом настроении, расхаживая по залу для завтраков, откуда открывался великолепный вид на ледяные горы, хлопая гостей по спине и отпуская шутки. Кивнув своему другу в знак приветствия, Джош поискал глазами уединенный столик, где он мог бы спокойно позавтракать, когда заметил знакомую темноволосую головку.
Винтер. Как и все, она была тепло одета для предстоящей вылазки, из ее сумки торчал шарф. Джош колебался. После горячего шоколада в компании Дженни и Лиама они больше не виделись. И в лагуне прошлым вечером он был один. Но если они договорились быть на публике друзьями или ими притворяться, может, пригласить ее сейчас позавтракать вместе?
Хотя по выражению ее лица было видно, что она вряд ли обрадуется его предложению.
Он постоял еще немного, наблюдая за ней и Дженни. У той была полная тарелка еды, а Винтер сидела перед пустой тарелкой с напряжением на лице и вынужденной улыбкой.
Джош кинул взгляд на еду, разложенную на стойке, и понял возможную причину дискомфорта Винтер.
Копченый лосось.
Прошло пять лет, а воспоминания живы.
Он решительно подскочил к их столику и широко улыбнулся.
— Девушки, доброе утро. Не составите мне компанию за завтраком? Я занял идеальный столик у окна. — Он махнул рукой в дальний угол ресторана. Там действительно оставался единственный свободный столик. — Проходите, садитесь, а я мигом соберу нам завтрак.
Дженни удивленно на него воззрилась:
— Но Винтер не…
— Не беспокойся, я все устрою, — прервал он помощницу.
— Пойдем, Дженни, — устало произнесла Винтер, и они направились к указанному столику.
С облегчением выдохнув, Джош быстро набрал пирожков, ржаных тостов, джема и другой нейтральной снеди, избегая блюд исландской кухни, хотя ему и не терпелось попробовать местный йогурт. А еще он попросил официанта об имбирных пастилках от тошноты.
Когда он подошел с едой к столу, Дженни отошла ответить на телефонный звонок.
— Как ты догадался? — спросила Винтер.
Джош усмехнулся:
— Разве можно забыть, как тебя стошнило прямо на мой смокинг во время нашего первого благотворительного бала? Что, снова копченая рыба?
Винтер кивнула:
— Не понимаю, почему это до сих пор меня беспокоит. Но мой желудок по-прежнему протестует, стоит ему учуять этот запах.
Это была первая ласточка. Они узнали о беременности Винтер на следующий день.
А потом случился выкидыш, и их сказочный мир рухнул навсегда.
— Мне жаль, — сказал Джош. Она посмотрела на него с удивлением, и он подумал, может быть, она испытывает ту же тоску по тому, как все было раньше, что и он. — Я имею в виду, что приступы тошноты не прошли.
На самом деле Джош не только это имел в виду. Он о многом сожалел и понимал, что вряд ли сможет загладить свою вину, даже если станет приносить ей завтрак в постель каждое утро до конца жизни.
