На губы невольно наползает улыбка. До чего же они похожи. Даже лежат в одинаковых позах, на боку – Костя подложил под щёку ладошку, а его отец устроил голову на согнутой руке.
Стараясь не производить ни малейшего шороха, достаю плед, оставшийся лежать на детской кровати. Разворачиваю и, затаив дыхание, аккуратно опускаю один край на ребёнка, второй так же аккуратно накидываю на мужчину. Хоть спину прикрыть, чтобы не замёрз. Смотрю на них несколько секунд, а потом тихо-тихо выхожу из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Самой спать пока не хочется, и я, устроившись в постели, лезу в телефон. Пока копаюсь в соцсетях, не замечаю, как пролетает время. Очнуться помогают шорохи за стеной.
Быстро выключаю мобильный, прячу его под одеяло и прислушиваюсь. В детской открывается и закрывается дверь, раздаются тихие шаги, а потом останавливаются...
Прямо у моей комнаты!
Замираю, не сводя взгляда с двери. Тишина такая густая, что слышу свой пульс, который бьётся в ушах! Ду-дух, ду-дух, ду-дух…
Ручка начинает медленно опускаться, и я поспешно захлопываю глаза, пытаясь сделать вид, что давно сплю. Это ведь не Костя – тот бы сразу прибежал, не стал осторожничать, да и шаги были не детские.
Радуюсь только одному – в комнате темно, так что вряд ли будет видно, как у меня дрожат ресницы.
Надо было лечь спиной ко входу!
И, главное, ничего не слышно! В комнату не заходит, ничего не говорит… Что, просто стоит и смотрит? Меня вдруг обжигает желание открыть глаза – интересно, что произойдёт? Но удерживаюсь, и спустя, наверное, минуту напряжённого ожидания дверь закрывается, а шаги удаляются так же тихо, как и подошли.
Ну и что это было? Зачем он меня проверял? Или это не проверка была? Чёрт, куча вопросов – и ни одного предположения. Не спросишь же: «Демьян Аркадьевич, а зачем вы ко мне в комнату заглядывали, когда я спала?»
Ладно. Мы завтра разъедемся на выходные, я отвлекусь, а там понедельник, у Кости школа, у его отца работа… неплохо было бы, если б он опять в какую-нибудь командировку умотал.
В напряжённых размышлениях сама не замечаю, как засыпаю. Сон какой-то тяжёлый, кажется, что меня преследует чей-то взгляд – как на картинах, где нарисованный персонаж следит за тобой глазами, в какой бы точке ты не находилась.
В результате подскакиваю ни свет ни заря. Демьян Аркадьевич говорил, что они с Костей поедут к этому их… Никите после завтрака. А чем они завтракать собирались? Не супом же?
Залезаю в кастрюлю. Там почти ничего и нет, кстати. Явно папа тоже супом поужинал. Мне в общем-то не жалко, но мы так и не обсудили, входит в мои обязанности постоянная готовка или нет.
Проверив продукты в холодильнике, решаю нажарить оладьев с яблоками. Как раз кефир использовать надо, у него срок годности заканчивается через пару дней. А оладушки вкусные получаются, мои Сашка с Лёнькой их лопают так, что только за ушами трещит.
Быстро умываюсь, завожу тесто и спустя полчаса на столе уже тарелка с ароматными лепёшечками. Выкладываю жариться последнюю партию, поворачиваюсь, чтобы убрать в раковину миску, и вздрагиваю так, что чуть не роняю её.
– Доброе утро, Ольга, – в дверях стоит Кудинов.
– Уф-ф, доброе утро, Демьян Аркадьевич, вы меня напугали, – осторожно ставлю грязную посуду, руки трясутся.
– Извините, – он проходит чуть вперёд, прислоняется бедром к кухонной столешнице. – Что вы делаете?
– Завтрак заканчиваю готовить, – отвечаю очевидное. – Будете оладьи с чаем?
Он смотрит на меня так, как будто не понимает, что я ему сказала. Пауза затягивается.
– Демьян Аркадьевич, – говорю осторожно, – с вами всё в порядке?
– А-а, да, – мужчина, мотнув головой, отходит к столу, садится.
Мысленно пожав плечами, наливаю ему крепкий чёрный чай, который заварила недавно. Не захочет – не мои проблемы. Ставлю перед ним чашку с блюдцем, маленькую тарелку.
– Вам положить сгущёнку или варенье?
– Что?
Интересно, у него со слухом плохо? Или с мозгами? Или просто не проснулся ещё?
– Я спрашиваю, – повторяю терпеливо, – с чем вы хотите есть оладьи, со сгущённым молоком или с вишнёвым вареньем? Или без всего?
– Со сгущёнкой, – отвечает шеф и вдруг смущённо отводит глаза.
Сдерживаю улыбку. Костя тоже её выберет наверняка. Сладкоежки.
– Приятного аппетита, – ставлю перед мужчиной креманку, куда перелила содержимое консервной банки, а сама начинаю загружать посудомойку.
– А вы?.. Будете есть? – слышу за спиной.
– Да, конечно, сейчас только уберу всё, – аккуратно расставляю грязную посуду внутри агрегата. После завтрака чашки-тарелки туда составим и можно будет запускать.
Наливаю себе чай и присаживаюсь за стол подальше от шефа.
– Вам неудобно будет тянуться, – замечает мужчина, глядя на меня. – Садитесь сюда, – показывает на место рядом с собой.
Поколебавшись, пересаживаюсь, но через стол от него. Босс, прищурившись, наблюдает за моими перемещениями. Усмехается чему-то, но потом сосредотачивается на еде. А мне кусок в горло не лезет.
– Почему вы не завтракаете? – он смотрит на тарелку с оладьями, которая уже заметно опустела. – Очень вкусно, кстати. Спасибо! И суп вчера тоже был вкусный.
– Пожалуйста, – отвечаю вежливо, – я пока только чай хочу.
Помолчав ещё пару минут, добавляю:
– Мне пойти разбудить Костю? Во сколько вы планируете выезжать?
– Не надо, подождите, – вдруг останавливает меня Кудинов. – Я хочу поговорить с вами.
Киваю, всем видом изображая готовность внимать.
– Получается у вас находить общий язык с Костей? – спрашивает шеф и тут же добавляет: – То есть, я вижу, что пока всё нормально, но может быть, были какие-то трудности?
– Пока не было, – складываю руки на стол перед собой, затем улыбаюсь: – Наверняка будут, от этого никто не застрахован. Но, думаю, всё решаемо.
– Хорошо, – он кивает и замолкает, задумчиво глядя на меня.
Что, это всё? Не зная, куда девать себя под его взглядом, тянусь и беру с тарелки одну оладью, цепляю сгущёнку. Надо хоть попробовать, пока тёплые.
Вот растяпа! Одна густая белая капля плюхнулась с ложки на стол. Подбираю её пальцем, на автомате отправляю его в рот, не думая, как это выглядит со стороны, и тут же замечаю, как меняется выражение лица мужчины. У него дёргается кадык, и он резко встаёт.
– Ольга, я хотел сказать вам ещё кое-что, – разворачивается ко мне и чеканит жёстким голосом: – Со мной это не пройдёт!
Глава 6
– Что именно? – смотрю на него, не догоняя, о чём речь.
– Вот… это! – он указывает на меня рукой.
Оглядываю свой домашний костюм – футболка с длинным рукавом, штаны, вроде всё в порядке – потом опять поднимаю на него взгляд.
– Простите, Демьян Аркадьевич, но я не совсем понимаю, о чём вы, – говорю неуверенно.
– Не надо изображать из себя… то, что вы сейчас изображаете, – он складывает руки на груди, смотрит на меня исподлобья. – Вы серьёзно думаете, что я поведусь на скромность и распахнутые глаза? Мне прекрасно известно, что с моим сыном сложно справляться! И я не куплюсь на всю эту показную заботливость, вкусную еду и… что там ещё… не знаю. Так что оставьте свои намерения. Я не хочу опять искать новую няню, но лучше уж так, чем в один далеко не прекрасный момент обнаружить вас в своей постели!
Ох, ё-моё! Он решил, что я… Вот же гад!!! Самоуверенный кобель! Ну, погоди! Встаю и отхожу на пару шагов назад, чтобы расстояние между нами было побольше.
– Ах, что ж это я так плохо подготовилась к соблазнению с утра пораньше! – сквозь сжатые в бешенстве зубы получается немного невнятно. – Вас не смущает, случайно, что я тут не в сексуальном халатике на голое тело?!
– Откуда мне знать, что у вас под костюмом! – взрывается начальство. – Может, вы там вся в кружевах!
– Ну так давайте проверим?
Всё, ты допрыгался! Стягиваю через голову футболку, скидываю штаны, выпрямляюсь, глядя прямо в глаза открывшему рот мужчине. После некоторых событий я решила, что лучше уж быть наготове. Поэтому на мне плотный спортивный лифчик и чёрные хлопковые трусы-шорты – ещё чуть-чуть, и будет натуральный бабулин фасон «прощай, молодость». На пляже и то больше тело оголяют, так что я даже почти не чувствую неловкости.
