Сюзанна Форстер - Непорочность

Вне себя от ярости, Кордес начал беспорядочно палить во все стороны. Он должен был кого-нибудь убить. Все равно кого. Он их всех перестреляет!

Уэбб подтянул Мэри Фрэнсис В безопасное место, за спинку большого кресла, и осмотрел комнату, выискивая взглядом что-нибудь подходящее.

– Трус! – кричал Кордес. – Трус! Не прячься, выходи!

Трус. Мэри Фрэнсис съежилась, услышав это слово и вспомнив реакцию Уэбба, когда она сама назвала его так.

– Нет! – закричала Мэри Фрэнсис, но остановить его было уже невозможно. Он даже не слышал ее.

Не сводя глаз с черного отверстия пистолета, Уэбб поднялся и бросился на Кордеса, как дикая кошка. Мэри Фрэнсис никогда не видела подобного звериного изящества. Даже Кордес, казалось, был на какие-то секунды загипнотизирован зрелищем. Выстрел должен был раздаться за долю секунды до столкновения, но сухой металлический щелчок подсказал снимавшей свой медальон Мэри Фрэнсис, что обойма пистолета пуста.

Знал ли Уэбб, что обойма пуста? Или ему подыграла судьба?

Уэбб что было сил ударил диктатора в голову, и тот грохнулся на пол, повалив столик. Рядом лежал автомат одного из охранников. Уэбб прицелился в своего кровного врага. Но Кордес лежал без движения: либо уже мертвый, либо почти мертвый. Стрелять уже не было смысла. Уэбб отбросил автомат и отвернулся, содрогаясь всем телом.

Мэри Фрэнсис хотела подойти к нему и не могла. Она едва держалась на ногах. Кордесы мертвы, оба. Ее сестра жива, Уэбб в безопасности. Почему же тогда она вдруг разрыдалась?

В белом махровом халате, только что из-под душа, Мэри Фрэнсис пыталась справиться со своими мокрыми волосами. Один особенно упрямый узелок никак не поддавался, она даже поморщилась от боли, пытаясь его расчесать. Но разве трудности когда-нибудь останавливали Мэри Фрэнсис? Есть люди, которые просто расцветают, когда перед ними встают непосильные задачи. Ну, по крайней мере две женщины. Она и Ингрид Бергман в «Гостинице, шестого счастья».

– Дай мне щетку, – попросила Брайана, изображая нетерпение, когда увидела отражение Мэри Фрэнсис в зеркале. Она перестала заниматься собой и внимательно рассматривала младшую сестру. – Господи, у тебя такие сексуальные волосы, а ты не можешь справиться с ними. – Она поднялась и нетерпеливо похлопала по спинке изящного старинного стула. – Иди сюда, садись. Дай-ка я помогу тебе.

Мэри Фрэнсис застенчиво улыбнулась, девочками они никогда не помогали друг другу подобным образом.

Она уселась на стул и предоставила свою густую черную шевелюру рукам сестры. Они словно вернулись в далекое детство, в свою тесную спаленку, одну на двоих, где вечно ссорились из-за пустяков, и если дрались, то дрались зло.

В тот же день, когда произошли последние события, они быстро и без лишнего шума покинули виллу дель Маре. Уэбб куда-то позвонил, и вскоре приехала машина с затемненными стеклами, которая перевезла их троих в этот коттедж в норманском стиле на берегу. От всего этого веяло тайной. Чувства у Мэри Фрэнсис были так же растрепаны и непослушны, как и волосы. Правда, и те, и другие вроде бы начали постепенно приходить в норму. Помог душ. И, как ни странно, сестра тоже.

Но до сих пор у Мэри Фрэнсис оставалось множество невыясненных вопросов. Брайана, которую она помнила, была женщиной, способной на многое, но это роскошное рыжеволосое создание претендовало на роль суперженщины. Этого Мэри Фрэнсис никак понять не могла. А еще – Уэбб. Похоже, что она замужем за двойным агентом.

Уэбб отказался объяснять свой таинственный звонок, он только заверил ее и Брайану, что помощь пришла из высших правительственных кругов США, а официальная версия гибели обоих Кордесов никак не будет связана с их именами. Мэри Фрэнсис не удовлетворило такое объяснение, но расспрашивать дальше она не решилась. Есть вещи, сказала она себе, которые лучше не знать. Надо успокоиться и быть благодарной за то, что они все живы и здоровы.

Но сейчас, оставшись с Брайаной наедине…

– Ты почему так смотришь, Мэри Фрэнсис? – Брайана обращалась к отражению сестры в зеркале, – у меня, что, третий глаз вырос? Или волосатая родинка на подбородке?

– Извини, но когда я думаю о наемных убийцах, я вспоминаю паренька по имени Винни.

– А как насчет Кэтлин Тернер из «Чести семьи Прицци»?

– Я видела этот фильм, Брайана. Она умерла.

Шетка замедлила движение и остановилась. Лицо Брайаны стало серьезным, она встретилась взглядом с отражением Мэри Фрэнсис.

– Таким людям, как Алекс Кордес, нельзя давать власть – и не только из-за того, что он сделал со мной. Он погряз бы в пороке еще глубже, чем его отец. Рубен был тираном по натуре и становился настоящим мясником, когда речь заходила о сохранении власти, но власть была нужна ему не ради славы. Слава была нужна Алексу. Она лучше всего питала его тщеславное «эго». Алекса необходимо было остановить, а кто мог справиться с этим лучше, чем его отец, который и сделал его таким.

– Так это ты организовала прибытие Рубена Кордеса на виллу дель Маре?

– Нет, думаю, это входило в план Уэбба. Это он решил столкнуть отца и сына. Каждый из них думал, что Уэбб на его стороне, а на самом деле Уэбб хотел их конфронтации. Жаль, что я не додумалась до этого. Это был потрясающий ход.

Мэри Фрэнсис находила это аморальным, раньше она не преминула бы об этом заметить.

– Так, значит, ты действительно сильная женщина? Брайана расцвела в улыбке.

– Ты стала свидетелем моего единственного подвига, сестренка. Но мысль неплохая, если все взвесить. Есть, люди, которые ставят себя намного выше закона, они неприкасаемы. Если бы такие женщины, как я, сумели добраться до них – Она пожала плечами и опять принялась расчесывать волосы Мэри Фрэнсис. – Не переживай, пока я не собираюсь заниматься этим постоянно. Пока…

«Ангел отмщения», – подумала Мэри Фрэнсис, все еще многого не понимая. – А каким образом ты была связана с Кордесом? Я знаю, – он был несравненным любовником, но страшным человеком.

– Знаешь, я по-своему его должница, – вдруг заявила Брайана. – Надо было заглянуть в глаза смерти, чтобы понять, что я всегда сопровождала самых жестоких клиентов агентства. Как будто специально выискивала их. Где-то в моем подсознании даже засело убеждение, что я действительно заслуживаю насилия. В конце концов я же, никогда не была непорочной монахиней, как ты. И в пример тебе отец меня никогда не ставил, так ведь?

В голосе ее слышалась обида, даже горечь. Она попыталась прикрыть их ироничной улыбкой, но Мэри Фрэнсис поняла, что к этому придется еще вернуться..

Они обе немало вынесли, даже от отца, который действовал из самых благих побуждений.