Ольга Гусейнова - Ведомая огнем

— Трави, трави потихоньку! — скомандовал мне снизу инструктор Вадим.

— Не могу! Я боюсь! — глотая слезы и словно клещами вцепившись пальцами за обе веревки, глухо промычала я.

— Дура! На хрена ты вообще туда полезла, если высоты боишься? — вконец разозлился парень.

Ну да, каюсь, дура! И действительно, зачем я вообще сюда полезла? Точнее, как решилась на это?

Прилипнув к серой стене скалодрома, я боялась лишний раз вдохнуть, чтобы не упасть. Даже если бы и решилась расслабить пальцы, чтобы отпустить страховочный трос, все равно уже не в силах — судорогой от страха мышцы свело.

А ведь еще час назад, когда мы с Нелькой заявились в центр экстремальных видов спорта попробовать себя в скалолазании, ничего не предвещало этого ужаса.

Высоты я боюсь, конечно, но искренне полагала, что высота — это когда метров сто над землей, а не детские шесть. Оказалось, ошибалась!

Познакомившись с инструктором Вадиком — смешливым, атлетического вида парнем лет двадцати пяти — решила, что он вполне приятный и, возможно, стоит ответить на его явный ко мне интерес. В этом случае я тоже ошибалась — парень терпением и мягкостью не отличался. Стоило ему понять, что у меня начались большие проблемы на высоте, игривый воркующий тон сменился на раздражительный, а спустя полчаса — на вопли и оскорбления. А еще инструктор для новичков называется?!

— Посмотри на меня! — услышала я хриплый мужской голос.

Скосив взгляд, увидела, как рядом со мной завис на веревке приятной наружности брюнет.

— Смотри только на меня и слушай тоже! — он буквально гипнотизировал своими зелеными глазами и, протянув руку, начал поглаживать мои судорожно сжатые на веревке пальцы.

— Высота — это ничто, потому что ты можешь управлять ею. Твое тело приспособлено покорять любые вершины, надо просто научиться чувствовать его, ощущать пространство вокруг и использовать для покорения высоты, и вообще — всего, чего захочешь. Человек — вершина эволюции, физическое совершенство, просто люди забывают об этом. Понимаешь меня?

Голос брюнета завораживал, играя тональностью и тембром, заставлял вслушиваться в слова и верить. Затем — послушно разжать пальцы, начав пусть медленно и неловко, но перебирать, пропуская страховочный трос между ними. Так, глядя друг другу в глаза, незаметно для меня оба оказались внизу.

— Сергей Петрович, как вам удалось эту полоумную уговорить…

Закончить подскочившему к нам Вадиму брюнет не дал. Безразлично посмотрел на парня и коротко сказал:

— Ты уволен!

— Но я же не виноват, что… — попытался оправдаться ошеломленный инструктор.

— Ты нам не подходишь, — таким же ровным тоном пояснил Сергей Петрович, а потом повернулся ко мне лицом и спиной к расстроенному парню.

Сочувствующе посмотрев на мою расстроенную заплаканную мордашку, тихо посоветовал:

— Не бери близко к сердцу! Я хотел сегодня ему сообщить об этом, правда, при других обстоятельствах. Он не создан быть учителем, хотя спортсмен отличный.

— Спасибо за то, что вернули меня на землю, — вытерев слезы рукавом спортивной кофты, сконфуженно улыбнувшись, поблагодарила я.

— Не за что, но помни, о чем я сказал! Научись чувствовать пространство вокруг себя, и никакая высота тебя больше не испугает. Ты всегда сможешь приземлиться удачно, — видимо заметив скепсис в моих глазах, он весело улыбнулся и добавил, — просто поверь мне! Я видел, как ты по наитию находила выступы и буквально взлетела птичкой вверх, а вот стоило тебе посмотреть вниз — испугалась. Причем надуманного, выдуманного самой страха! Знаешь, человеком-пауком стать вполне реально, надо лишь ощущать свое тело и пространство вокруг себя. Чтобы не упасть, всегда можно найти, за что зацепиться, спружинить, оттолкнуться, ведь таким образом ты сокращаешь высоту падения. Мой учитель рассказывал, как он однажды падал с высоты ста метров. Камнем летел по отвесной скале, а буквально в паре метров от земли смог оттолкнуться от стены ногами и приземлился живым и невредимым.

Я слушала, открыв рот, и не могла даже представить подобную ситуацию, но этому мужчине почему-то легко верилось.

Подбежала довольная раскрасневшаяся Неля и возбужденно начала рассказывать, как проходило ее восхождение, сверкая при этом глазками в сторону Сергея Петровича. В итоге, пришлось попрощаться с ним и удалиться.

— Марьянка, ну что ты молчишь? Тебе не понравилось? — толкнула меня кулачком в бок подруга.

Пришлось рассказывать, как проходило мое восхождение.

— Да-а-а, а с виду этот Вадик казался нормальным! Я видела, он тебе понравился, — заметила Неля, хитро посмотрев на меня.

— Экстерьер ничего, а вот внутреннее содержание подкачало, — хмыкнула я, а затем добавила. — Да и молодой он слишком, видно же, что не нагулялся. И интеллектом бог обидел. — Не смогла удержаться и проворчала от обиды.

— Тебе двадцать пять всего, Марьяна! Ты что, в нем отца своих детей пыталась разглядеть? — насмешливо спросила подруга.

— Да надоело все! И временные отношения, и мужчины, которые сами не понимают, чего хотят от жизни. Устала, наверное, морально. Хочется сильного мужского плеча, которое от забот закроет и в которое поплакаться можно, — уже совсем невесело поделилась с Нелей.

— Боюсь, подруга, это твое сильное плечо смоет! Ты слезливые краники открываешь по любому поводу, иногда у тебя даже вентили срывает, — продолжила ехидничать Нелька.

— Спасибо, успокоила! — с наигранной обидой ответила я.

Мы вышли из спорткомплекса и направились вниз по оживленной многолюдной улице к парковке для машин. Мой синий «аккорд» привычно довольно заурчал, трогаясь с места, а Неля, никогда не умевшая долго молчать, предложила:

— Мамка завтра в санаторий собралась. Может ее отвезем, да и сами там пару дней на выходных отдохнем? Там все цивильно, и народ приличный отдыхает, не какой-нибудь дом престарелых.

— Почему нет, давай. Да и я твоей маме как земля колхозу должна. Благодаря ее протекции теперь на хлебном месте сижу, зарплату приличную получаю, так что…

Я оборвала себя на полуслове. Остановившись на красный свет светофора, пока говорила, разглядывала белые пушистые облака и неожиданно заметила странные вспышки. А еще почему-то эти самые облака окрасились в неестественно розовый свет. А ведь до заката еще несколько часов.

Мое удивление не осталось не замеченным подругой, она тоже уставилась в небо и через мгновение ошеломленно выдала:

— А чего это они розовые? — потом, подумав, неуверенно добавила, стоило блеснуть еще паре странных вспышек в небесах. — Может спутник какой? Или военные что-нибудь испытывают?