Дженнифер Арментроут
ЖАРКИЙ ПОЦЕЛУЙ
Он не должен был находиться здесь.
Но он стоял передо мной. И я не могла отвести от него глаз. И мне вдруг стало так жаль, что я не умею рисовать: мои пальцы жаждали проследить каждую черточку его лица, попытаться отобразить линию нижней губы, чуть более полной, чем верхняя.
Демон улыбнулся и, наклонившись вперед, оперся ладонями о мою парту. Он пах чем-то сладковатым и мускусным.
— Я думал о тебе всю ночь…
В «Макдоналдсе» сидел демон.
Весь стол перед ним был завален биг-маками, и он жадно поглощал их один за другим.
Вообще-то мне нравилась работа, которую я выполняла после школы: ставить метки на бездушных и проклятых. Процесс превратился в особого рода удовольствие. Для пущего веселья я даже устанавливала лимит на меченых. Только сегодня мне было совсем не до этого.
Дома ждал тест по литературному анализу.
— Ты будешь есть картошку? — спросил Сэм, сграбастав с моего подноса целую пригоршню. На его очки упала прядь волнистых каштановых волос. — Спасибо.
— Только не покушайся на ее сладкий чай, — Стейси шлепнула Сэма по ладони, и несколько ломтиков жареного картофеля полетело на пол. — Останешься без руки.
Я перестала нервозно постукивать ногой по полу, но по-прежнему не сводила глаз с незваного гостя. Не знаю, чем так привлекают демонов «Золотые Арки»,[1] но им здесь всегда как медом намазано.
— Очень смешно.
— На кого ты так уставилась, Лейла? — Стейси завертелась, оглядывая переполненный зал закусочной. — На того красавчика? Если да, то лучше бы ты… О-о-о… Ничего себе! Кто же это выходит на люди в таком виде?
— Ты о ком? — Сэм тоже обернулся. — Ой, да ладно тебе, Стейси. Кому до это есть дело? Не все любители, как ты, носить копии известных брендов.
Вместо демона мои друзья видели женщину средних лет, ничем не примечательную и безвкусно одетую: тусклые темные волосы были сколоты старомодной «бабочкой», зеленые бархатные спортивные штаны совершенно не сочетались с розовыми кроссовками. Но это было что! Ее свитер с вышитым на груди бассетом — вот что потрясало воображение. На огромные печальные собачьи глаза пошла коричневая пряжа.
И все же эта невыразительной внешности женщина не была человеком.
Впрочем, кто бы говорил.
Это был демон Притворщик, и его с головой выдавал зверский аппетит. Притворщики могут за один присест умять рацион населения небольшой страны. Они выглядят и ведут себя как люди, но вот эта особь, к примеру, запросто оторвет голову тому парню, который сидит за соседним столиком. Реальную угрозу представляет даже не его нечеловеческая сила, а зубы и заразная слюна.
Притворщики любят кусаться.
Один укус, и человек подхватывает своего рода демонический вид бешенства, причем совершенно неизлечимый. Всего за три дня жевательная игрушка Притворщика превращается в нечто, вышедшее прямо из ужастиков Джорджа Ромеро[2] и мечтающее отведать человечинки.
В общем, если вы не поклонник зомби-апокалипсиса, то Притворщики вам скорее всего придутся не по душе. Единственное, что радует, встречаются они редко и с каждым укусом сами себе укорачивают жизнь. Обычно их хватает на семь укусов. Этим Притворщики напоминают пчел с их жалом, только у тех оно острое и одноразовое.
Притворщики могут принять любое обличье. Почему этот щеголял таким нарядом, было выше моего понимания.
Стейси скривилась, увидев, как Притворщик принимается за третий гамбургер. Тот не знал, что мы за ним наблюдаем, — сей вид демонов не отличается наблюдательностью, особенно если они увлечены поглощением ноу-хау-вкуснятины.
— Это отвратительно, — развернулась к нам Стейси.
— А по-моему, шикарный джемпер, — усмехнулся Сэм, пережевывая очередную порцию картошки, которую он снова стащил у меня. — Эй, Лейла, как думаешь, Зейн даст мне интервью для школьной газеты?
От удивления мои брови взлетели вверх.
— Для чего тебе его интервью?
Сэм многозначительно глянул на меня.
— Конечно же, для того, чтобы спросить, каково это — быть Стражем Округа Колумбия, выслеживать плохих парней, совершать правосудие над ними, и все в таком духе.
Стейси засмеялась.
— В твоем представлении Стражи — прямо какие-то супергерои.
— Так ведь так и есть, — пожал костлявыми плечами Сэм. — Я хочу сказать… да что говорить, ты сама их видела.
— Они не супергерои, — завела я старую песню.
Я повторяю одно и то же с тех самых пор, как о Стражах узнали люди. Это произошло десять лет назад, после того как в стране внезапно возросла преступность. Все думают, что причиной тому стал мировой экономический кризис, но на самом деле это было своеобразное предупреждение о том, что в Аду не хотят больше играть по правилам. И тогда Альфы приказали Стражам выйти из тени. Для людей же они словно сбросили свои каменные оболочки — в конце концов, горгульи, украшающие множество зданий и церквей, были вырезаны по образу и подобию Стражей в их истинном виде.
Слишком много демонов наводнили землю, и Стражи больше не могли действовать, не выдавая себя.
— Они люди. Такие же, как ты, только…
— Я знаю, — поднял руки Сэм. — Слушай, я же не один из тех фанатиков, которые считают, что Стражи — зло, или еще глупость какую. Я просто думаю, что о нем получилась бы классная статья. Так как думаешь, Зейн согласится?
Я заерзала на своем стуле. Близость к Стражам часто аукалась мне тем, что меня либо использовали в качестве нелегального способа получить к ним доступ, либо принимали за фрика — одно из двух. Потому что все, включая двух моих ближайших друзей, верили, что я такая же, как они. Человек.
— Не знаю, Сэм. Они не жалуют никакие средства массовой информации.
Приятель приуныл.
— Ты хотя бы спросишь его?
— Конечно. — Я помяла в пальцах соломинку. — Но не слишком рассчитывай.
Удовлетворенный моим ответом, Сэм откинулся на жесткую спинку стула.
— А вот вы знаете?..
— Что? — вздохнула Стейси, обменявшись со мной горестным взглядом. — Каким новым ненужным знанием ты собрался нас потрясти?
— Вы в курсе, что банан можно так сильно заморозить, что им можно будет гвозди забивать?
Я поставила чашку на стол.
— Откуда ты это знаешь?
— Просто знаю, — ответил Сэм, доедая мою картошку.
— Он практически живет у компа. — Стейси смахнула с лица густую черную челку. Не знаю, почему она ее не отрежет — волосы все время лезут ей в глаза. — Вечно выискивает какую-то фигню и получает от этого удовольствие.
