Н. Уолтерс - Наследие Александры (ЛП)

Идя вдоль тротуара лёгким неторопливым шагом, девушка почувствовала на себе чей-то наблюдающий взгляд. Улица выглядела пустынной, но Александру Райли не могло обмануть внешнее спокойствие. Она выросла в Чикаго, и хотя это был рабочий район, она знала, что у стен и переулков есть глаза и уши.

Ночные обитатели начинали потихоньку возвращаться обратно в свои дневные убежища, — на то время, пока солнце снова не зайдет. Новый день едва забрезжил и уличное освещение, мигнув, погасло, когда рассвет озарил небо. Народ Южной Стороны ещё только просыпался, готовясь начать очередной трудовой день.

Жонглируя двумя большими стаканами дымящегося горячего кофе и пакетом со сдобными свежеиспеченными булочками с черникой, Алекс направилась к большому зданию в конце улицы. Хотя она прекрасно сознавала, что её окружает, она не боялась. Это был ее дом и, плохо ли, хорошо ли, это были близкие ей люди. Они все знали ее, но что более важно, они знали ее отца. А Джеймс Райли охотно оторвет голову любому только за то, что кто-то слишком пристально посмотрел в ее сторону.

Её глаза уловили неясное движение, и Алекс сразу напряглась, но спустя мгновение расслабилась.

— Привет, Дивайн.

Навстречу шла стареющая проститутка, возвращаясь домой после тяжелой ночной работы. Алекс не понимала, как Дивайн могла заниматься тем, чем занималась, но она не презирала эту женщину. Каждый сделал свой собственный выбор для того, чтобы выжить.

— Доброе утро, Алекс. — Дивайн ковыляла в своих черных кожаных сапогах на высоком каблуке. Верхняя часть ее сапог доходила до колен, оставляя обнаженной значительную часть ноги до низа ее юбки. Голос у женщины был скрипучим, глаза налиты кровью. Многие годы курения, употребления алкоголя и занятия проституцией оставили на ней свой след. Обесцвеченные белокурые волосы Дивайн были спутаны, макияж почти стёрся, обнаруживая истинный возраст женщины.

— Тяжёлая ночь? — Алекс остановилась, поравнявшись с Дивайн.

— Странная ночь. — Женщина сделала паузу и нервно оглянулась. — Какое-то жуткое дерьмо творится здесь.

Алекс ощутила, как волосы на ее затылке встали дыбом. Кто-то наблюдал за ними.

— Что за дерьмо? — За последние пару дней чувство тревоги стало ее постоянным спутником.

Дивайн пожала плечами, пожирая глазами кофе в руке Алекс.

— Все возбуждённые, нервные. Кажется, кругом полно ТЕХ, и они шныряют по округе.

Алекс переступила с одной ноги на другую, не зная, что сказать. Она знала, Дивайн верит, что вампиры, оборотни, ведьмы и демоны населяют город, живя бок о бок с остальной частью населения. Лично Алекс думала, что Дивайн принимала в свое время слишком много наркотиков, прежде чем смогла окончательно побороть эту привычку год назад.

К счастью, Дивайн не нуждалась в ответе. Она дернула свой изодранный свитер, плотнее натягивая его на свои плечи, и содрогнулась.

— В дневное время достаточно безопасно. Эти существа любят ночь.

Городу не нужны были вампиры или демоны, чтобы сделать его опасным. Для этого вполне хватало извращенцев и преступников. Но Дивайн была права в одном: большинство из них обычно выходили только после захода солнца.

— Будь осторожна. — Алекс понимала, что бесполезно говорить Дивайн, чтобы она оставалась дома. Если Дивайн не будет работать — ей нечего будет есть.

— Ладно. — Она пристально смотрела на кофе, облизывая губы.

Алекс вздохнула про себя, передавая ей один из бумажных стаканов с дымящимся кофе.

— Вот. Похоже, тебе это будет полезно. — Кофе был одной из слабостей Алекс, и она постоянно ей потакала. Отто Быковски, владелец пекарни, в которую она ежедневно заходила, всегда имел под рукой запас ее любимого обжаренного кофе.

— Ты уверена? — всё же спросила Дивайн, хотя уже дотянулась до стаканчика из вторсырья и плотно обхватила его своими ярко наманикюренными пальцами.

— Да. Уверена.

— Спасибо, Алекс. Передавай от меня привет своему отцу. — Дивайн поднесла стакан к губам, сделала большой глоток напитка, и, спотыкаясь, побрела домой.

— Конечно, — пробормотала Алекс, наблюдая, как исчезает ее кофе. Медленно поворачивая голову, она осмотрела здания, которые окружали ее. Некоторые, покрытые граффити, были более неухоженными, чем другие, которые содержались в чистоте и порядке. Бандитские лозунги и расистские оскорбления незамедлительно смывались с их стен всякий раз, как только появлялись.

В их округе существовало ядро достойных, трудолюбивых людей, которые вели нескончаемое сражение, чтобы сохранить свои дома и бизнес от упадка. Обновление города шло повсеместно, но совершенно не затрагивало ни одного уголка их маленького района. Но это было только вопросом времени. Большой гараж в конце улицы был в лучшем состоянии, чем большинство зданий. Определив, что на данный момент все вроде было нормально, девушка зашагала вперед, к своей цели.

Это был единственный мир, который Алекс когда-либо знала. Она улыбнулась, ступив на дорожку перед домом, не обращая внимания на трещины и щели, расколовшие её. Здание с мощным фасадом из красного поблекшего кирпича перед ней, в чьём-то понимании, возможно, и не было домом, но для неё это был дом. Она выросла в большой квартире над гаражом.

Стараясь действовать как можно тише, Алекс повернула ручку на двери и легко открыла ее. Она была не заперта. Ее отец всегда вставал рано и отпирал для нее дверь. Улыбаясь, она проскользнула через приоткрытую дверь, держась спиной к стене. Ее ноги, обутые в сапожки, беззвучно ступали по бетонному полу. Солнце только начинало свой путь над городом, когда дверь, бесшумно скользнув, закрылась за ней.

— Сколько же времени тебе понадобилось, чтобы добраться сюда? — Хрипловатый голос шел снизу, от пола. Она увидела ноги отца, торчащие из-под Мустанга старинной модели.

Алекс покачала головой и, надув щёки, испустила громкий вздох, широкими шагами пересекая комнату и выкладывая стакан кофе и пакет с булочками на длинный верстак для инструментов.

— Что выдало меня? — Ещё ни разу она не сумела подкрасться к отцу, как ни старалась. Никто этого не мог.