Багровые отсветы играли и вспыхивали красным золотом на чешуе драконего тела, лежащего вытянувшись во всю немалую длину на обломке черной скалы. У её подножия простиралось озеро из жидкого огня, постоянно находящегося в движении. Раскаленные потоки текли то в одном направлении, то в другом, подчиняясь только им известным правилам, лениво огибая небольшие скальные островки. Время от времени тягучая поверхность взрывалась шумными гейзерами или выпускала столб зловонного газа. Глаза с узким вертикальным зрачком завороженно следили за движением мерцающих багряно-оранжевых густых ручьев. И так хотелось приблизиться, погрузиться целиком в манящие "воды", погреться в ласковых объятиях! Похожая на огненное зеркало лава взорвалась фонтаном раскаленных брызг и мелких осколков перед непозволительно свесившейся с безопасного острова хищной мордой, заставив её резко отпрянуть с возмущенным рыком.
Сквозь пролом в своде пещеры на взвившееся тело упал столп лунного света. Пришло время жертвы. Из драконьей глотки вырвался отчаянный рёв, вызывая шквал огненных фонтанов. Злобный взгляд сузившихся глаз охватил пустующие места вокруг, задержавшись на пятнадцати скальных выступах, где были распяты тела разумных. Когда-то за каждую черную скалу, выступающую из жидкого огня, шла борьба не на жизнь, а на смерть. Теперь же сильнейшие драконы могли выбирать, где расположить свои чешуйчатые задницы и даже позволяли себе меняться местами. Неконтролируемая ярость обуревала главу клана в такие моменты, хотелось залить дымящейся кровью непочтительных чёрные скалы. Но действительно сильных среди драконов осталось так мало, что пришлось запретить смертельные поединки и убивать заговорщиков непозволительно редко. Безнаказанность делала их дерзкими и непокорными, они смели покушаться на устои власти самого большого клана драконов Ларринты.
Золотые глаза тоскливо мерцали, уперев взгляд в мощные чешуйчатые лапы, заканчивающиеся серебряными когтями. Широкая грудь приподнялась, делая глубокий вдох, через хищные ноздри дымное дыхание с шумом вырвалось на свободу. Слишком мало серебра, совершенно недостаточно для главы клана золотых и серебряных драконов. Только когти да несколько гребней на голове. И оба глаза золотые, чего не случалось никогда ранее. Даже появились слухи, что кое-кто поговаривает о разделении клана и выборе новых глав, а традицию рождать двухцветного Предводителя оставить в прошлом. Пришло время получить совет у неразговорчивых предков.
Понадобилось несколько циклов, чтобы собрать достаточно рабов, необходимых для подношения. Пришлось постараться, добывая сильных представителей разных рас в тайне ото всех. Что греха таить, кое-кто из них совсем недавно был свободен, но что такое их жизнь против процветания клана? Хищная морда поднялась, придирчиво всматриваясь в свет троелуния, льющийся на центральную скалу. Пора. Длинный гибкий хвост резко хлестнул по кроваво-красной раскалённой поверхности, ответившей громкими хлопками взрывов. Тяжёлые огненные капли одновременно упали на обнаженные тела, запахло горелой плотью. Из пятнадцати глоток вырвался слаженный крик боли и отчаяния, сменившийся предсмертными хрипами. Озера быстро затягивалось удушливым дымом. Драконья шкура часто передёргивалась от нетерпения, пока лаву затягивал жертвенный покров. Гибкая шея изогнулась, опуская морду на край скалы, ноздри расширились, до отказа наполняя лёгкие едкой мутно-чёрной субстанцией, которую уже нельзя было назвать дымом.
Через несколько сдвигов драконье тело замерло, только плёнка, затянувшая глаза, время от времени подрагивала - начались видения. Казалось, что предки издеваются, заставляя вспоминать давно убитого брата-близнеца. Вот он был бы идеальным главой: золотые и серебряные чешуйки, смешавшись в равной мере, образовывали на мощном драконьем теле сложный узор, ничто не могло укрыться от взгляда узких разноцветных глаз. Смерть самого родного существа нанесла выжившему незаживающую рану и научила действовать на опережение. Убийц так и не нашли, но и они вряд ли могли ожидать, что оставшийся один близнец сможет вцепиться во власть мертвой хваткой и оставаться во главе клана почти шестьсот циклов.
Безошибочное чутьё подсказало: пора было возвращаться из прошлого и посмотреть в будущее. Но и здесь ничего хорошего не ожидало. Сильно избитый парнишка с ярко-рыжими торчащими во все стороны волосами притаился в углу какой-то развалюхи. Вот он насторожился, приготовился к нападению. Короткая драка и отчаянно сопротивляющегося рыжика волокут наружу. Грязный, в разодранной одежде он стоит у серой глухой стены рядом с такими же, как он. Седой мужик со странно знакомой аурой что-то говорит молодежи, иногда резко взмахивая руками. Человек... Обида и недоумение затопили сознание, погружённое в транс. Как предки могут поступать подобным образом? На размышления не осталось времени: уже началось следующее видение.
Возвращение к реальности было омерзительным. Ребра будто сдавил железный обруч, не давая нормально вдохнуть. Золотую чешую покрыл жирный чёрный пепел, заставляющий чувствовать себя вывалявшейся в нечистотах. Шкура на спине брезгливо передёргивалась, тошнило, не хватало сил взлететь. Пришлось терпеть прикосновения цепких лап слепых смотрителей, возвращающих чешуе прежний блеск. Глаза устало прикрылись, давая возможность спокойно обдумать предсказание. Конечно, можно пойти своим путем, но обычно это оказывалась дорога в никуда. Что ж, раз такова воля предков, придётся ждать и наблюдать.
ГЛАВА 1
Маленькая шустрая сквирка распласталась вниз головой на влажном от росы стволе и с любопытством посверкивала глазками. У корней весь в ветках и пучках травы затаился здоровенный воин, бросивший на зверюшку всего один острый взгляд исподлобья, от которого она вздрогнула и уже было хотела сердито застрекотать, но почему-то раздумала. Человек слегка расслабился: он не обнаружил чужого влияния на разум беспокойного лесного обитателя, а если лежать неподвижно, то зверёк не станет поднимать тревогу. Предвкушение боя горячило кровь, но замирать он умел в совершенстве, как и многое другое, необходимое для настоящего воина. Сейчас сквозь шелест густой листвы где-то за спиной он слышал пару воркующих у нового гнезда данхов. Немного правее звонко ругались сквирки. Его знакомая успела спуститься почти до земли, но на вопли товарок полыхнула огненно-рыжим хвостом по тёмно-зелёному фону и помчалась к сородичам.
Полностью отсыревший за три предутренних поворота мужчина продолжал зорко следить за происходящим вокруг, но основное внимание сосредоточил на своей цели: домишке, скособочившемся на дне горной лощины, залитой густым предрассветным туманом. Воин всмотрелся через дальнозор арбалета в занавешенные ветхими тряпками окошки. За ними не угадывалось движения - колыхания теней от слабого света огарка не могли его обмануть. Странно, что вокруг всё вдруг замерло и даже птицы притихли. Его группу, состоящую из четырёх оборотней-побратимов и ведьмы, забросили порталом в ближайший район два оборота назад. Они разделились, до места каждый добирался сам по себе. По одному прокрались к цели и в разных местах залегли несколько поворотов назад, дожидаясь ведьму, которая не умела ходить по горам так же хорошо, как и мужчины. По данным, полученным от осведомителей, именно здесь держала важных заложников местная банда. Воин ещё раз глянул в дальнозор - тишина и покой. По мысленной связи прозвучало: 'Рыж, мы готовы'.
