Нареченная. Книга 1
Лэйя Райн, Властелина Богатова
Пролог
Выбравшись на утреннюю пробежку по заснеженному городскому парку, я даже не думала встретить на пустой дорожке древнюю старуху. Откуда она там появилась и почему именно на моем пути, осталось в тумане прошло. Я только запомнила ее слова, этот скрипучий, как снег, жуткий голос и цепкий взгляд бесцветных глаз, таких светлых, что было видно на белках сеть тонких капилляров, взгляд, продирающий душу — глаза у нее были такие же уродливые, как и весь ее вид.
— Исгáр пришел за тобой, — сказала она мне в спину, когда я, боязливо обойдя незнакомку стороной, побежала прочь, спеша поскорее убраться.
Хотя была не из трусливых, но настолько эта сумасшедшая не вписывалась в общий пейзаж в своих лохмотьях, источающих зловонье, что тут любой отшатнется. Ее слова врезались гарпунами в позвоночник, и какая-то внезапная неведомая мне сила рванула меня назад. Я никогда не испытывала такой дробящей, крошащей кости боли, она мгновенно подкосила меня. Рухнув на снег, я пыталась позвать на помощь, только напрасно — кругом ни души, кроме той старухи, которая, видимо, решила забрать себе мою жизнь. Я лишь смогла раскрыть губы в беззвучном крике, выдыхая на мороз клубы пара, пока боль не скрутила меня еще жестче и беспощаднее, и я не услышала скрип снега рядом — ведьма приблизилась.
— Твое время пришло, довольно прятаться в другом мире, ассáру Истана Хассон. От судьбы не убежишь. Возвращайся…
***
Меня зовут Снежа Горская. В прошлой жизни я была обычным офисным сотрудником, и в последние три года моя жизнь вертелась по принципу работа-дом- работа. Два не успевших дойти до первого секса романа погасли так же быстро, как и мои надежды найти себе подходящего парня, у тех на уме оказывались совсем другие интересы и виды на меня — затащить поскорее в постель. А может, это со мной что-то не так, ведь недаром мама называла меня ледяной колючкой. Может, я не способна на будоражащие кровь чувства? Не способна ответить жаром, страстью? Но, так или иначе, все это осталось в прошлом.
В том мире, куда я попала, таких, как я, называют ассáру. Мы — девы, обладающие особыми чарами обольщать мужчин и забирать их души. Одни думают, что мы исчадие Ледяной Бездны и должны отправиться именно туда, потому что вместо сердца внутри нас лишь кусок льда. Пусть даже когда-то нас боготворили, мы были благословлены самим Верховным, мы — богини, способные подарить мужчине не только наслаждение, но и могущество, если сможем полюбить…
С тех пор, как старый король назвал нас изгоями и объявил на нас охоту, прошло три века. Престол занимает его старший наследник, который изменил некоторые правила, теперь нас не убивают, ассáру ставят печати послушания, способные сдержать наши чары, нас превращают в безвольных рабынь и подстилок для любовных утех, игрушки для тех, у кого больше власти. Хуже участи не придумаешь, бесценный дар стал проклятием, терзающим наши души. Но я не согласна на это! И я никогда не покорюсь тому, кто так жжет мое сердце. Ведь ассáру свободны по своей природе, для них воля — это воздух. Только по желанию мы выбираем того, кому подарим свою силу и себя.
Но это всего лишь миф. Ассáру никогда не сможет полюбить. Да и как может родиться в холоде их сердец любовь? Нет, это все сказки, в этом я убедилась еще в своем мире. Ледяная колючка не способна на пламенные чувства, она высокомерна и равнодушна, она не приемлет власти над собой, она лучше умрет, чем станет чьей-то игрушкой. Тот король, что решил истребить нас, был прав — мы крадем души тех, кто посмел покуситься на нас. А мужчины никогда не признают поражение, им проще избавиться от нас, растоптать и уничтожить, чем принять свою уязвимость.
Выбегая на утреннюю прогулку, я не думала, что попаду в свой собственный ад, из которого однажды мне удалось каким-то чудом бежать, но права та ведьма — от судьбы не уйти. И теперь я пленница собственного дара — проклятия искушать и не любить.
*Исгáр — сущность огня Бархана, бога Нижнего мира.
*Ассáру — дева, обладающая даром обольщать и забирать души.
1_1 Истана
Падение в стылую черноту было бесконечно долгим. Боль продолжала терзать мое тело, стирая память, но где-то в отголосках ставшего бездонным сознания звучал голос старухи. Странное имя, которым она меня назвала — Истана Хассон — было мне чужим и знакомым одновременно, но и оно постепенно начинало казаться таким же пустым и холодным, как пропасть, в которую я так безысходно проваливалась.
— Приходит в себя, — чей-то посторонний голос расколол этот хрустально-ледяной купол, и он, с гулким звоном осыпался вокруг меня хрустящим инеем.
Я попыталась разлепить веки и понять, что со мной творится, но не вышло, ресницы будто смерзлись, и губы жгло морозом, все тело окоченело, оно не слушалось меня. Я все же попробовала пошевелиться, но эта попытка отозвалась острой болью в спине, такой пронзительной, что я закричала вновь. С губ сорвался только хрип. Пар собственного дыхания огладил кожу лица, кажется, и в самом деле кто-то попытался вырвать мне позвонки. Такой муки я еще никогда не испытывала. Вся эта боль простреливала с ног до головы, поднималась к затылку, вынуждая захлебываться. Вместе с хрипом я слышала свой жалобный стон, а следом волной нахлынули окружающие звуки: хруст снега, мужские голоса, скользнул по коже прохладный воздух…
Это проклятая старуха видно сбежала, но мне было не до нее, сейчас главное, что подоспела помощь. Меня нашли, и все будет хорошо.
— Кажется, она не доживет до утра, много крови потеряла, — полоснул слух незнакомый голос. — Жаль, одна единственная выжившая.
Как? Почему? От притока отчаяния я задышала часто, хотелось завыть в голос от осознания происходящего. Я перестала что-либо понимать, только и смогла, что слушать звучание голосов рядом и где-то вдалеке.
«Так, спокойно, Снежа. Ничего, что я не могу шевелиться, задубев. Это еще не приговор», — старалась себя утешить, как вдруг явственно ощутила на себе чей-то пристальный тяжелый взгляд. Остро захотелось увидеть, кому он принадлежит.
Приоткрыла заиндевевшие ресницы, и лучше бы я этого не делала. Сквозь муть слез, застилающих глаза, я различила высокие кожаные сапоги, заправленные в них шерстяные штаны, длинную, такую же теплую тунику, что доходила до колен мужчины. Внушительный корпус сковывал металлический панцирь брони, широкие листы железа покрывали и защищали его аршинные плечи и грудь, по спине до земли падал плащ. Такой же огромный, под стать незнакомцу, меч на боку. Мужчина сжал кулачищи в кожаных перчатках. Я поджала губы, понимая, что окончательно брежу в предсмертной агонии. Передо мной не медработник и не спасатели МЧС, даже не случайные прохожие, а стоял надо мной, возвышаясь вулканом, самый настоящий титан из тех фэнтезийных компьютерных игр, в которые зависала половина сотрудников офисного планктона в обеденное время.
Лица в темноте я, конечно, не смогла различить, потому что нижняя его часть была спрятана маской-платком. Разглядела только в отсветах факела, что волосы темные, хоть и мокрые, видно, после сражения. Прихваченные морозом, они падали на выпирающую острую скулу длинным чубом. Огонь тускло играл всполохами в черных тенях глазниц под такими же темными, сведенными мрачно бровями. Он явно был главным. И тут я поняла, что по-прежнему лежу на земле прямо на ледяном покрове. И что темнота кругом, а вместо ухоженного парка скалистые просторы. Это было уже за гранью моего понимания.
— Нам не нужна ноша, — ответил мужчина, обглодав меня взглядом, будто волк — кость.
Его довод, как окончательный приговор, свалился на мою голову. Я нисколько не удивилась тому, что хорошо понимаю незнакомую мне речь со странным шипящим звучанием. Голос того, кто только что решил мою участь, утопил меня на самое дно, такой тяжелый, глубокий в своем равнодушии, надменный в беспощадности.
