БРАТСТВО ТЁРНА. ГОНЧАЯ ДЛЯ СЫЩИКА
Катя Водянова
Краткий глоссарий
Итак, основное действие происходит в Эбердинге, столице Ньольской республики. Город разделен на три части, которые называются “линиями”. Переход между ними условно закрыт и для нахождения на каждой нужны специальные документы. Но никаких стен или постов с охраной нет. Нарвешься на патрульного — схлопочешь штраф, если нет — считай пронесло. Самое строгое наказание за нарушение для вержей — они могут получить и несколько суток административного ареста.
Население делится на “свогоров” (от словосочетания свободный горожанин) и “земпри” (к земле привязанный, жители сельской местности). Фабрики и заводы вынесены за пределы городов, поэтому их работники тоже считаются земпри. Большую часть “черной” малооплачиваемой работы в городах выполняют вержи.
Верж — отВЕРЖенный. Тот, кто может пользоваться магией напрямую, без амулетов или артефактов. У каждого вержа есть дар — то, что делает его особенным и проклятие — какой-то негативный эффект от дара или ограничение. (К примеру Клу — везучий, умеет перемещаться в пространстве на небольшие расстояния и еще всякого по мелочи, но из-за этого постоянно уменьшается в размерах). Чем чаще пользуешься даром — тем сильнее проявляется проклятие.
А еще магия вержей накладывает отпечаток на их внешность, уродует, дарит звериные черты или вовсе лишает разума и человеческого облика, тогда вержи становятся терами (поТЕРянные). Особо опасных теров пристреливают на месте, остальных ссылают в резервации, что-то вроде больших огороженных заповедников. Ловят не всех, поэтому монстры часто бродят по улицам Второй и Третьей линии. Иногда их содержат в качестве домашних животных.
Особняком стоят ушши (УШедШие) — они имеют только дар, не страдают от проклятий и могут пользоваться магией сколько угодно. Дети ушшей и людей становятся вержами (как и дети людей и вержей или двух вержей). Собственно, на момент начала истории ушедших в Эбердинге почти не осталось, но об одном, точнее одной, упоминается в самом начале, это она продает напиток счастья за серебряную монету из руки мертвеца.
Религия: главное божество — Отец-Защитник, и три его спутницы, почитаемые немногим меньше: Дева Благостная, Дева Карающая и Дева Порочная (которую считают прародительницей всех вержей).
Денежная единица — галл (довольно крупная, на поездку в столицу Паку любящие родители выделили всего 12), и пульч — одна сотая галла.
Глава 1
Дело казалось пустяковым. Плевым таким делом, которое завершишь за обеденный перерыв, ещё и чашечку чая выпить успеешь. Всего-то и нужно позволить карманнику вытащить кошелек из сумки и проследить, кому тот отдаст краденное. Для Ирр, которой обоняние и острый слух давали информации больше, чем зрение — совсем просто.
Свогор Браво бы не решился отправить ее на оперативную работу, да ещё и одну, если бы обнаглевшие уличные воры не порезали сумку тещи их комиссара. Тот вначале лично прочесал весь рынок, наведя там такую панику, какой не случалось со времён революции, после приказал своим подчиненным засадить виновных в кратчайшие сроки, иначе останутся без трети жалования в этом месяце. Злым свогор Гарсиа не был, но слово всегда держал. К тому же комиссар честно заботился о своих подчинённых, выбивал у государства все, что то могло дать одному полицейскому участку, теща же непременно пекла пироги на всех к каждому празднику, а то и просто так, была дружна с перфектом и тоже старалась подсуетиться ради участка, поэтому дело с ее кошельком стало для всех личным.
Ирр же просто нравилась человеческая работа, а не та, где приходилось исполнять роль пускай умной, но всего лишь собаки, гончей, которая может по запаху вычислить любого преступника. Ещё ей нравилось платье новомодного кроя, с короткими рукавами, яркими пуговицами и плиссированной юбкой до середины голени. Мужчины так и таращились на ее ноги и тонкие запястья, сейчас спрятанные за короткими кружевными перчатками. Платье было не ее — отверженным, вержам, таких не положено, его на время выделила дочка комиссара, тоже жаждущая торжества справедливости. И скривилась ещё, как от кислоты, когда увидела Ирр в нем.
Конечно, у проклятой отверженной и грудь, и бедра, и осанка куда как лучше, чем у бледной девицы, которая сутками корпит над документами в бюро по учету магических артефактов. Денежная работа, спокойная, зато неимоверно скучная, и с женихами там беда. Ходили слухи, что комиссар специально просит дочурку приносить ему обеды в участок, вдруг приглянется кому из молодых и перспективных следователей. И на ежегодный “служивый” бал свогор Гарсиа собирался взять свою дочь вместо жены по тем же причинам. Сколько там будет офицеров? Сотни! Кому-то комиссарская дочка точно понравится.
А Ирр нравилась всем и так. Мужчины оборачивались ей вслед, а то и пытались завести разговор, но она сделала строгое лицо, точно настоящая донья, и никому не отвечала. Надоели. Убегут же, когда узнают, что перед ними не человек. А единственный, который не убежал, сейчас живет своей жизнью и занимается своими делами. Ирр он звал с собой, но на работу, ей же совсем не хотелось бросать свой тихий полицейский участок и переходить в особое управление.
Кошелек у нее вытащили аккуратно. Будь Ирр обычным человеков — заметила бы это только тогда, когда решила бы расплатиться за покупки. Но острый слух и обостренное обоняние предупредили, что вихрастый мальчуган оказался слишком близко и долго держал руку в ее сумке. Далее он профессионально растворился в толпе, но Ирр продолжала чувствовать его запах и уверенно, пускай и без лишней спешки, пошла по следу.
Он мог оказаться из другой банды — тогда ловлю на живца придется начинать сначала, а свогор Браво будет огорчаться и хмуриться, как и свогор Гарсиа. Ирр не хотела их расстраивать, поэтому и выкладывалась сейчас по-полной. В отдалении за ней следовали еще трое парней из их участка, но они ничего не видели, ориентировались только на яркое платье Ирр и ее шляпку с перьями.
Мальчишка же убегал шустро, профессионально путал следы, а потом и вовсе по стене влез на крышу одного здания с расчетом, что не каждый преследователь решится повторить этот трюк. А если и решится, то рискует в любой момент проехаться по черепице, поскользнувшись там, где пробежал легкий и тренированный мальчишка.
Но то человек. Для Ирр это было мелочью. Она оглядела уступы, после чего сняла туфли, красивые, удобные, с крохотными бантиками в основании каблука, спрятала их в сумку и без усилий вскарабкалась по стене. Дальше пробежалась по крыше, перепрыгнула на соседнюю, уже с нее спустилась в какую-то подворотню, не упуская мальчишку из виду.
Мелкий и проворный, он легко обходил преграды, протискивался между прутьями оград, влезал по стенам и пробегал насквозь через старые многоквартирные дома, удалившись от рынка на добрых две мили. Ирр старалась не отставать, пока не полетела на стену от мощного удара чьего-то кулака.
Обычная девушка бы надолго потеряла сознание, а она только тряхнула головой, вытерла текущую из носа кровь, пока та не накапала на платье, зарычала и показала полицейский значок. Конечно, тот был не совсем обычным, с пометкой, что Ирр принадлежит участку номер двадцать девять, расположенному на Второй линии, а не на самом деле служит в полиции. Зачастую этого хватало, чтобы распугать мелкую шпану: мало кто хотел связываться с зубастой гончей, которой рука взрослого мужчины на один укус, но сейчас напротив нее стояли сразу трое здоровяков, один из которых тоже верж. Здоровый, почти квадратный из-за свисающего над брюками живота и по-женски округлых бедер, мохнатый, с выступающими вперед клыками и маленькими, свиными глазками.
— Так-так-так, — начал он, пока двое других перекрыли для Ирр пути к бегству. — Гончая, но еще не порвала нас? В чем же дело?
