Месть Анны-Луизы
Глава 1 Уничтожение картины
— Не плохо, не плохо, — повторял мужчина, оглядываясь по сторонам.
Его взгляд скользил от одной картины к другой, отмечая разную технику написания и сюжеты: от натуралистических до авангардных.
— У вас талант, — добавил он, приблизившись к последней работе — большое полотно со счастливой парой. — Свадебный подарок? — уточнил мужчина, указав на картину головой льва, что венчала его трость.
— Да, — несмело улыбнувшись, подтвердил хозяин мастерской.
— Сколько?
— Она не продается. Вы сами заметили, что это «подарок», — произнёс художник, стараясь добавить сожаления в свой тон.
— Я спросил «сколько?», имея в виду — во сколько вы оцениваете сей шедевр?
— Хм, сложно сказать, — замялся художник. — Рисовал не для продажи и даже не задумывался, — признался он, пожав плечами.
— Навскидку?
— Навскидку? — на мгновение он задумался, действительно попытавшись оценить собственный труд, но тут же отмахнулся от глупых подсчётов расходников и затраченного времени: — Боюсь, она бесценна.
— И правильно делаете.
— Что именно? — не понял художник.
— Что боитесь, — уточнил гость, приблизившись вплотную к картине.
Его пальцы коснулись застывших масляных мазков, под подушечками предупредительно щелкнула искра.
— Постарались на славу, — дал гость очередную оценку мастеру. — Но придётся избавиться от неё.
Мужчина щёлкнул пальцами. По полотну поскакали десятки искорок, вгрызаясь в краску.
— Что вы делаете?! — воскликнул художник и бросился было спасать своё творение, но сопровождающие его неожиданного гостя, которых тот изначально принял за личную охрану, повалили его на грязный пол мастерской и заломили руки за спину.
Ему не давали возможности подняться на ноги и помещать его творению прогореть до основания. Он просил отпустить его, взывал гостя потушить картину, но тот с непроницаемым выражением на лице следил за игрой огня, который, поглотив полотно, исчез словно по молчаливому велению разжигателя.
— Остальные картины собрать и отправиться на анализ, — отдал приказ мужчина своим сопровождающим.
Охранники отпустили затихшего художника и принялись обходить мастерскую, перенося картины ко входу.
Хозяин мастерской нехотя сел на полу и, не поднимая головы, спросил:
— Зачем вы это сделали? Что вам нужно?
— За тем, что применение магии без должного разрешения, запрещено.
— Магия? — художник расхохотался. — Магия? — повторил он, не пряча истерических ноток в своём голосе. — Вы под наркотой? Какая нах… магия?
— Картина, по-вашему, от спички загорелась? — резонно поинтересовался мужчина, вынуждая художника замереть и притихнуть. — Ваша магия уникального характера. Визуалы в наше время большая редкость. Хочу, чтобы вы понимали, что это всё взаправду. И ваш «подарок» мог сломать жизнь. Или вы считаете навязывание своего видения достойным подарком?
Художник не спешил открывать рта, но мысль, мелькнувшая в его голове, кольнула в самое сердце, вынуждая спросить у того, кто мог знать ответ:
— Хотите сказать, моя картина навязала чувства, которые я хотел видеть?
— Я так и сказал, — сухо отозвался гость.
— А теперь?..
— А теперь вы и ваши картины проедите в Центр реабилитации для прохождения спец. курса, чтобы в будущем вы не причиняли никому неудобств.
— А если я откажусь от вашего любезного приглашения?
— Не хотелось бы опускаться до радикальных мер, живой вы ценнее.
Художник обомлел от того с каким спокойствием эти слова произнёс его зловещий гость, стукнув в конце своей тростью об пол, словно ставя точку и пресекая возможность торговаться. Как если бы к художнику пришла сама смерть и предложила ему сделку, от которой нельзя было отказаться. И этот мужчина высокий и тонкий, как его трость, с осунувшимся лицом и впалыми глазами, отлично подходил под этот образ.
— Мистер?.. — запамятовал художник, как ему представился в начале гость.
— Мистер Андерсон, — произнёс он, оперевшись обеими руками на трость.
Бросив взгляд на мельтешащих мужчин, что бойко снимали со стен оставшиеся картины, художник едва слышно произнес:
— Я не хочу умирать.
— А я не хочу вас убивать, — ответил ему мистер Андерсон, протянув свою тонкую ладонь.
Художник принял помощь. Поднявшись на ноги, он устремил свой взгляд на визитёра, в котором отражалось решительность — он просто так не сдастся.
Глава 2 Анна-Луиза
— Официант! — крикнула я и для верности махнула парню, который удостоил меня быстрым взглядом, а после и кивков, безмолвно обещая подойти, как только освободиться. — Ага, жду, — пробурчала в свой полупустой стакан, перед тем как поймать губами коктейльную трубочку и втянуть очередную порцию Лонг-Айленда.
— Лу?.. Анна? — обратился ко мне знакомый голос, не признавая во мне ту самую «Анну-Луизу», которой я еще была этим утром.
— Нейт! Дружище! — воскликнула и привстала со своего места, всплеснув руками и раскрывая объятия.
— Что случилось? — встревоженно спросил Нейт, слегка приобняв меня, а отстранившись, устроился за моим столиком напротив. — И что с волосами?
— Как что? Свадьбы не будет, и я, — указала на мальчишескую стрижку, появившуюся на месте длинных шикарных локонов, — ходила сегодня на пробную причёску, а получив «смс» от Кевина, психанула и велела обкорнать меня под круглую дуру. Чтоб всем сразу было видно, что я ду-ра! — громко закончила я своё объяснение, обратив на наш столик внимание чуть ли не всех сидящих в зале.
— Он бросил тебя по смс? — удивился Нейт.
— Бросил? Ха! — я сделала еще глоток коктейля и договорила: — Он написал «Свадьбы не будет», про разрыв он ничего не написал.
— Ты пыталась ему дозвониться?
— Конечно. Недоступен. Телефон. А с ним и Кевин, — поняла, что затупила и замолкла. Возможно, дело было в коктейле, вернее в том, что он не был первым, и вторым тоже не был.
— Вы что-то хотели? — возник возле нашего столика официант.
— Да, повторите, — сказала, приподняв стакан, который тут же исчез из моей руки с тихими извинениями от паренька. — А ты? — перевела я поплывший взгляд на своего друга.
— Какой это по счету коктейль? — поинтересовался Нейт, включив взрослого и сознательного кавалера.
— Пятый или шестой… не считала, — отмахнулась я.
— Тогда, — обратился Нейт к официанту, — никаких коктейлей не надо, а посчитайте нас.
Парень кивнул ему и удалился.
— Я тут вообще-то праздновала, — возмутилась я, надув щёки.
— Пить в одиночестве — разве так выглядит праздник? — он неодобрительно качнул головой, поджав свои пухлые губы.
Пухлые не как у дамочек, что накачались селиконом, а идеально-пухлые. Аж зависть брала. У меня всё было куда поскромнее и обыденней. И это если не вспоминать, что и ресницы у Нейта подобны опахалам и такие тёмные, подстать его густой шевелюре, так что зависть покоя не давала, напоминая, насколько у меня всё печально на волосяных фронтах: там, где надо, шиш, а где не надо — используется тысяча и один способ, как скрыть, что в твоём роду зарылась собака.
— Я не одна, ты со мной. Официант! — крикнула, обнаружив отсутствие коктейля — вылетело из головы, что официант забрал стакан с подтаявшим льдом — всё, что осталось от предыдущего напитка.
— Анна, — одёрнул меня Нейт и, обхватив моё запястье покоящейся на столе руки, потянул на себя, призывая посмотреть на него. — Не надо звать официанта. Лучше пойдем в более уютное место.
— К тебе что ли? — и хихикнула, слегка хрюкнув в конце, но руки не вырывала из его осторожного захвата.
— Помнишь, я обещал тебе виски пятнадцатилетней выдержки?
— Я чистоганом не пью, ты же знаешь, — напомнила ему, поморщившись.
— У меня есть кола и лёд. И много другого алкоголя, можно будет сделать любой коктейль, какой захочешь.
