Глава 1
Я проводила взглядом широкую спину начальника и вновь уткнулась в монитор, который и в половину не был так интересен. Глеб носил облегающие рубашки, узкие штаны и шейный платок вместо галстука. Он был моей первой любовью и станет, если повезет, гостем на моей предстоящей свадьбе. Он надежный друг, он хороший босс и талантливый человек. Однажды он взялся за свою жизнь и построил ее с нуля. И подхватил с собой своих друзей. Меня.
— Марин, у тебя глаза уже слезятся. Оставь. Клиент пока сам в ум не войдет, ничего ты с этим не сделаешь.
Оставалось только улыбнуться и кивнуть. Олежка, один из моих подчиненных дизайнеров, поставил передо мной чашку с чаем.
— Или ты из-за свадьбы мандражируешь? Я читал, что в последнюю неделю перед свадьбой девушки начинают сходить с ума. И вести себя так, будто их мозг маринуется в гормонах. Ну, как у беременных кукушечка отъезжает, так и вот…
Прихлебывая чай, я привычно пропускала его болтовню мимо ушей. Хотя, стоит наверное сказать Олежке, что с таким подходом он никогда не найдет себе девушку.
— Таким образом, шеф-мэм, мы полностью готовы к твоим истерикам, — завершил свой спич Олег. — Валерьянка, пустырник, чай с ромашкой и свежая коробка с платочками — если что, обращайся. И да, я сдал малый квалификационный экзамен и теперь, как дипломированный маг, могу предложить тебе свои колдовские услуги.
— Обязательно, — фыркнула я. — Только вот магию свою держи от меня подальше — я помню, что тебя семь раз завернули.
— Ну и что, — фыркнул неистребимый оптимист, — зато с восьмого сдал.
Пиликнул телефон. Пришла смс-ка от контакта Любимый:
«Купи чай, у нас кончился».
Я скосила взгляд на часы — полдень. То есть, он будет сидеть дома и ждать, пока я принесу чай?!
«Тихо, Мари, тихо. Ты ведь любишь его, верно? Не так пылко и безумно, как… Как любила когда-то Глеба, но любишь. Не злись по пустякам. И Олежка прав — это все нервы», мысленно отчитала себя я. И быстренько отбила ответку:
«Ок. Пряники или печенье?»
В ответ пришло короткое:
«Что захочешь». И три смайлика-сердечка. Ну вот, стоило ли злиться? Правда, через секунду пришла еще одна смс:
«Или кремовый тортик» и подмигивающий смайлик. Раздражение вернулось. Ну он же знает, что я не жру ни черта! Это ведь его идея свадьбы в американском стиле! И это он выбрал то платье, что хорошо сидит только на манекене!
Отложив телефон, крепко стискиваю кулаки. Вдох-выдох, не психуй, Мари. Папа-француз не одобрил бы. И не одобрит, особенно когда приедет на нашу свадьбу со своей новой мадам. А с другой стороны будет мама, которая тоже не одобрит. И все осложнится тем, что она будет со своим новым… Кто он там? Художник? Нет, прошлый был художник. Этот, вроде, собаковод. В общем, свадьба в американском стиле закончится семейной разборкой — мама и папа постоянно сходятся и расходятся. Что поделить не могут — непонятно. Но между художником и собаководом у мамы вновь был папа и головокружительный французский отпуск. У нас вся родня молится только о том, чтобы они определились. Не сошлись, а определились. Потому что сегодня у них все хорошо, завтра все плохо, а мы не успеваем подстроится!
«И увернуться, потому что папа в порыве чувств рассыпает вокруг себя стихийные проклятья, а мама… А мама скалит на всех немаленькие клыки и сверкает желтыми, звериными глазами».
И только я, магически неудачная дочь, сижу посреди всего этого и жду, пока их кто-нибудь усмирит. Как у не самого слабого колдуна и волчицы-полукровки родилась абсолютно нулевая я — самый главный вопрос нашей семьи. Семьи, которая увешала меня артефактами и амулетами так, что вокруг меня стоит вполне себе уверенный колдовской фон.
— Ты с такой ненавистью смотришь в монитор, Мари, — тепло произнес Глеб, и я вздрогнула всем телом. — Сглазишь, а у нас второго такого же нет. Придется заказывать новый.
— Ты подкрадываешься, — хрипловато ответила я, и поспешила объясниться, — да у меня просто клиент хочет: «Зеленый, как море в рекламе». Я уже час ищу рекламу с зеленым морем, чтобы увидеть это чудо.
— Скинь ему разные варианты морского и бирюзового, — посоветовал Глеб и взлохматил мне волосы, — через неделю гуляем до утра? Наша малышка Мари Тома станет взрослой мадам.
— Ох, не напоминай, — я постаралась скрыть дрожь, охватившую меня, — папа приедет с новой мадам.
— Значит, будет весело, — рассмеялся Глеб, — а то я уж испугался — свадьба в американском стиле. Ну скучища же! И учти, я буду первый, кто украдет невесту.
— Будь, — кивнула я, — обязательно будь первым.
Мне хотелось, чтобы этот момент не заканчивался. Глеб единственный, кроме папы, кто звал меня Мари. Остальные считали, что я не достаточно утонченная. Мол, куда тебе платиновой блондинке с серо-голубыми глазами в ряд тонких-звонких каштановых француженок с глазами — темными оливами. Хотя папа говорил, что во Франции водятся женщины всех цветов!
— Глеб? Ты где!
Иногда я думаю, что этот кошмарный, пронзительный голос будет мерещиться мне в кошмарах.
— Беги, — натянуто улыбнулась я, — Вероничка расстроится.
И опять обратится и будет визжать и на всех бросаться. Тощая, пегая и до смешного слабая волчица цеплялась за Драгоша изо всех сил. И, одновременно, вела себя весьма и весьма высокомерно. Ведь ему, непризнанному ни одной стаей оборотню, на большее рассчитывать нечего.
— Бегу, — как-то не особенно обрадовался Глеб и заправил мне за ухо прядку, — ты фамилию-то менять будешь?
А я пожала плечами — мы еще не говорили об этом. Впрочем, выслушать мой ответ Глеб уже не успевал — спешил навстречу своей девушке. Я только усилием воли вернула свое внимание переписке с клиентом.
Вообще, иногда я сравнивала Глеба и Сашку. Они оба высокие и темноволосые, оба задорно улыбаются. Сашка еще и в качалке пропадает три раза в неделю. А Глеб… Он сильный сам по себе, я ни разу от него слышала про спорт-клуб. Еще у него стильная стрижка, озорные зеленые глаза и когда он улыбается, у него на щеках появляются ямочки. И ресницы…
«Остановись, Мари. У тебя предсвадебный мандраж. Ведь ты хочешь раз и навсегда, вот и психуешь. К тому же Глеб оборотень, ему не нужна выбраковка», осадила я себя. «А Сашка просто человек, он мог бы наскрести силу на МКЭ, но смысл? Это Олежка выпускает искры из указательного пальца и радуется. Серьезным людям это не нужно».
Одно хорошо — я так долго зависала, что клиент сам нашел ответ на свой вопрос. Зеленый как в рекламе оказался насыщенно желтым. Что ж, бывает.
После обеда день понесся как ужаленная лошадь — быстро и дикими скачками. Вероничка уехала с надутыми губками — хотя куда их еще больше дуть — Глеб ходил мрачнее тучи и посылал доброхотов по-румынски.
— Всем спасибо, жду всех завтра, — громко произнес Глеб, минут за пять до окончания рабочего дня. — И, Олег, пожалуйста, не путай больше мой контакт с контактом своей девушки.
— Она не моя девушка, — тяжело вздохнул Олежка.
— Если она не твоя девушка, то зачем ты пытался отослать ей то фото? — удивился Глеб, а после махнул рукой, — не важно. Дело твое, но не путай нас — меня пугают такие снимки.
Накинув на плечи свое красное кашемировое пальто, я цепко ухватила своего подчиненного за руку:
— Колись, фото какого места ты прислал Глебу?
— Ты же ржать надо мной будешь, шеф-мэм, — тяжко вздохнул тот.
— Я уже ржу, — хихикнула я. — И моя фантазия подсказывает мне тако-ое.
— Нет! — жарко вспыхнул Олежка. — Я сфотографировал свой пресс и его прислал.
— Эм, да?
Я осторожно отпустила худое запястье Олежки и украдкой его осмотрела. С утра ничего не изменилось — мой подчиненный был худ, как узник концлагеря. Никто в здравом уме не заподозрил бы у него наличие пресса. Кости, кожа и немного крови — вот наш Олежка Латников.
— Ну да, — уверенно кивнул Олежка и добавил, — я бы не стал посылать фото своего… своих гениталий. Это не по-джентельменски! Я, все-таки, воспитанный человек.
