Столица гудела, а вместе с ней и все королевство. Дворец начал готовиться к событию, которого все ждали последние десять лет. Наследный принц женится!
Невеста кронпринца Генриха еще не успела выехать из родного Любице, а в стране уже взлетели цены не только на шелк и бархат, но даже на полотно. Вендский лен, который и так успешно конкурировал с фразским, прочно вошел в моду. Белошвейки и кружевницы не спали ночами, стараясь успеть выполнить все заказы.
В каждом мало-мальски приличном замке дозорные с утра до ночи смотрели на дороги, по приказу хозяев высматривая королевских гонцов. Все ждали приглашения на королевскую свадьбу. Содержание хозяйских сундуков спешно перетряхивалось. Значимые суммы тратились на приданое. Кронпринц женится! Предстоящая череда балов и празднеств — замечательный повод выгодно сбыть с рук дочерей.
Вендский посол Велимир был, наверное, самым желанным гостем в столице. Вельможи и купцы просто рвали венда на части, стараясь заранее заручиться поддержкой княжны.
— Сил моих больше нет! — Жаловался Велимир принцу Гуннару, на правах старого приятеля прячась в кабинете главы дипломатической службы Люнборга. Принц посмеивался, но не отказывал. И вовсю пользовался служебным положением, время от времени устраивая срочные «консультации» с ушлым вендом.
— Терпи, — разводил руками хозяин кабинета. — Свадьба рано или поздно закончится, а потом или наши сороки угомонятся, или ваш князь отзовет тебя в Любице и пришлет кого-нибудь еще.
— Какое там Любице! — Махал рукой Велимир. — Доведу это дело до конца, подамся в свои поместья. Лучше всего, куда-нибудь на острова, чтобы и духу людского, а тем более, женского, не чуять. Ух, как меня эти ваши бабы утомили!
— А что ты хотел? — Философски спрашивал принц Гуннар уже в который раз. — Каждой хочется видеть свою кровиночку не где-нибудь, а в свите будущей королевы. Думаешь моя жена просто так сейчас из столицы сбежала? Ты подумай, им-то с принцессой Агатой сейчас как достается?
— С ума все посходили с этой свадьбой, — в который раз вздыхал Велимир, понимая, что пора и честь знать.
Отдохнув он снова отправлялся в осаждаемое многочисленными «друзьями» и «знакомцами» посольство, чтобы в очередной раз проглядеть списки приглашений. Кто из этих вельмож действительно может стать опорой княжне? А кого просто неплохо иметь в должниках, чтобы вытрясти из них при случае услугу на пользу княжеству?
«Виновнику торжества» — кронпринцу Генриху — было не до смеха. Чем ближе подходил день свадьбы, тем больше ему хотелось оттянуть этот день. Да, долг перед страной и все такое… Но от одной мысли, что придется изображать дурака перед почти ребенком, настроение портилось. Поэтому Генрих свалил все приготовления к свадьбе на плечи матери и бессовестно сбежал в войска.
«Пап, ты же сам понимаешь, что потом времени не будет совсем» — отговорился он, когда король попробовал возразить.
— Оставь его, дорогой! — Посоветовала королева Ариана в ответ на жалобы мужа. — Ты же сам всегда утверждал, что у наших мальчиков есть голова на плечах.
— Да, конечно. — Король Эрих Пятый рассеянно погрыз кончик карандаша, которым как раз делал какие-то черновые наброски. И тут же смущенно отложил «орудие преступления» под укоризненным взглядом жены. Старая привычка, которую никак не удавалось искоренить.
Эрих понимал, о чем волнуется сын. Генриху недавно исполнился тридцать один год. Разница в возрасте с шестнадцатилетней княжной была заметной. Конечно, для аристократических (а уж тем более, династических) браков такая разница никогда не была помехой. А вот для нормальных семейных отношений это могло быть многовато.
За прошедшие десять с лишним лет всем казалось, что Генрих смирился с этим браком. Но чем ближе подходила дата свадьбы, тем более нервозным выглядел сын. И королю Эриху оставалось только сожалеть, что он ничем не может ему помочь. Дело сделано, договора подписаны. Частично, уже даже выполнены. Оставалось только скрепить союз брачной клятвой.
Когда-то король Эрих сильно досадовал на соседа, что тот, фактически, принудил династию столько лет ждать следующего наследника престола. Но князь Любомир уперся, как вол, что его дочь не будет кланяться ни перед кем, а Люнборгом должен править его внук. С годами досада прошла, осталось только беспокойство о счастье сына. А против княжеского внука на троне Эрих даже не возражал. К чему, если воспитывать внука Любомира будет его, Эриха, сын? Жаль только, невеста была так молода.
А кортеж с молодой княжной, тем временем, приближался к столице королевства Люнборг.
Княжна Либуше впервые выбиралась так далеко от дома. Раньше отец держал ее в Любице, не позволяя выбраться даже в гости к сестре в Приграничье. Либуше искренне завидовала братьям, которые вольны были ехать куда и когда угодно. А она все ждала.
Половина подружек детства уже обрели своих суженых, а Либуше все не спешили забирать из отцовского дома. Сколько раз, провожая замуж очередную подружку, княжна задумывалась о том, насколько же странные эти заксы. По словам отца, ему стоило немалых усилий выторговать, чтобы сидеть ей потом в Люнборге королевой, а не женой кого-то из младших княжичей, ну, то есть, принцев. Так-то сосед старшего сына давно бы уже женил, она бы не успела и косу толком отрастить.
Но вот сколько ни плакался король Эрих, что наследников ждать придется так долго, а сына женить не спешил. Дескать, законы у них такие. У вендов княжну уже бы года два как отдали, раз в возраст вошла. А заксы все тянули. Матушка-княгиня даже волноваться начала, мужу намекать, чтобы поторопил сватов. Не иначе ведь, как что лихое задумали. Вдруг обманут?
Но князь Любомир только посмеивался над страхами жены. Нет, не станет сосед чинить обиды Любомиру и всему Любицкому княжеству. Незачем ему это. «У Эриха жена — из фразов», — успокаивал он княгиню, — «Они там, у моря полночного, позднее взрослеют. Вот Ариана всех по себе и судит». Неизвестно, успокаивало ли это княгиню, но когда от соседей пришло письмо: «Готовим свадьбу. Везите невесту», все вздохнули с облегчением.
Путь к жениху оказался небыстрым. Первый день княжна Либуше, считай, не отлипала от окна, разглядывая околицы. До них она раньше никогда не добиралась, даже гуляя с отцом или старшими братьями.
