Те, кто наследует небо - Варвара Мадоши

Дракон издох на границе двух времен и двух миров.

Проиграв воздушный бой, Узурпатор Неба упал в сосновом бору на высоком берегу реки Лакаи, отчего по склону сошла галечная осыпь. Вековые сосны легли под его тушей, точно прутики. Несколько дней нельзя было приблизиться: сквозь разорванный во время боя астралатак и хлестала сырая магия Нечистого измерения. Обычный человек, Темный, ничего не почувствует, но может потом заболеть; магу же, Яркому, станет дурно еще на подходе.

Союн, пусть и разжалованный из Ярких пять лет назад, все-таки оставался магом — единственным в своем отряде. (К счастью, разжаловать из командиров в рядовые бойцы его не посмели.) Он остерег своих; они разбили лагерь неподалеку и стали ждать, обходя дозором место крушения. Помимо тварей из Нечистого измерения, пролезающих через прорехи в мироздании, пугнули уже две группы из соседних Кланов. Кланы не воюют друг с другом, если нет кровной мести, но пограбить тишком — дело другое. Дракон по нынешним временам — добыча редкая, а драконьи кости и чешуя слишком ценный материал, чтобы бросать их вот так за здорово живешь. Что еще, кроме драконьих костей, выдержит магические токи, не рассыпется сразу же? Что, кроме чешуи, годится на щиты и обереги? Разве только камень да благородный металл — но много ли этого утащишь на себе! Яркие носят наборные пояса, где каждое звено может быть зачаровано, но если делать их не из драконьей кости, золота да яшмы с янтарем, они за год-два проржавеют и рассыпятся. А золото тяжелое, с ним не побегаешь.

Теперь, много дней спустя, сырая магия наконец-то перестала бить фонтанами, осела в сырую по осени хвою под кронами сосен невидимыми, но четко осязаемыми Союном хлопьями — словно бредешь через колючую вату. Над буреломом повис неописуемый и незабываемый аромат: разложившаяся магия пахнет особенно, как лежалое мясо и прокисшее молоко одновременно. В пронизанном магическими отходами буреломе —точнее, драконоломе — уже копошилась жизнь, чужая и неприятная: под весом чар в ткани мироздания появляются прорывы, сквозь которые прорываются твари из Нечистого измерения, большие и маленькие. Пока, к счастью, маленькие.

Но даже какая-нибудь черноплюйка или косиножка может причинить немало неприятностей, если не смотреть в оба. Союн видел, как от этих тварей лишались глаз или ног — даже Яркие.

На разведку Союн взял только пятерку самых спокойных и опытных своих бойцов, да и тех рассадил в укрытиях и велел смотреть в оба. Самое опасное — осмотр мощной стены валежника — он взял на себя.

Вот где пригодилось бы еще один напарник-Яркий! Но тут уж как повезет. Ярких всего сорок восемь человек на девятьсот с лишним Темных; в половине отрядов Клана только один боевой маг. Впрочем, раньше у Союна помощник был. Ясантиир даже хотел остаться — «ну и пусть командует Темный, мне все равно, если это Союн!» — но его невеста пригрозила, что не выйдет за него, и Союн тогда сам прогнал прежнего друга. Воспользовался тем, что парень молодой, горячий; вызвал на дуэль, да не победил, а проиграл, хотя все знали, что Союн лучше и в бою, и в чарах. После проигрыша, конечно, Ясантиир уже не мог оставаться под его началом.

Очень было горько, ну ничего. Союн знал, что вытерпит. Сам выбрал свою судьбу — точнее, судьба выбрала его, не спрашивая — и никого тащить с собой не желал.

С невестой, правда, у Ясантиира потом все равно не заладилось: пожениться-то они поженились, но в прошлом году развелись — не появлялось детей, главного в любом браке. С одной стороны, четыре года не такой большой срок, могло просто не повезти, не обязательно пара несовместима. А с другой, говорят, после того, как эту Яркую обменяли на другую из клана Змеи-и-Тополя из предгорий, она уже понесла от нового мужа...

Союн легко перепрыгивал с бревна на бревно. В щелях между стволами, среди отдающей грибным духом прели, в развалах отработанной энергии гнездились твари. Увидев шевеление, Союн многоразовым амулетом (из драконьей, кстати, кости!) швырял туда, вниз, волны горячего и сухого воздуха. Недавно шли дожди, и Союн не опасался, что лес загорится — но все равно жаром нужно было управлять с большим искусством. Достаточно горячо, чтобы мелким тварям не поздоровилось — те, что помельче, сдохнут, те, что покрупнее, выскочат на открытое место — но при этом чтобы нигде ничего не вспыхнуло.

Кропотливая работа.

Добравшись до края кучи, Союн вытер пот со лба и полюбовался на Узурпатора Неба. Без шуток, полюбовался. Драконов можно и нужно ненавидеть — но нельзя не восхищаться ими.

Даже полежав несколько дней, дракон почти не пах. Их мясо не похоже на мясо людей и животных. Если кто его съест — будет блевать либо отравится. Говорят, что в незапамятные времена драконы пришли из других миров. Даже не из Нечистого измерения, откуда приходят твари (оно, как говорят мудрецы, не настоящий мир, а лишь изнанка нашего), а совсем издалека, так, что даже описать нельзя.

Своего неба не хватило, так заняли чужое.

А может, дракон еще живой?

Нет, ни малейшей вероятности: глаза остекленели, под лапами проросли невиданных размеров грибы — любят сырую магию. Вот их как раз можно собрать. Доара высушит, приготовит лекарство. Хорошо помогает, чтобы раны быстрее заживали, ребята из отряда будут благодарны. И много их тут! Часть жена обменяет у Ярких целителей, на фрукты и дополнительную меру хлеба, часть потихоньку раздаст женщинам нижних уровней, как это у нее водится. Но грибы подождут.

Союн продолжил свой тщательный обход, швыряя волну жара на каждый шорох. Тут лучше перебдеть. Если в прорывы просочилась тварь покрупнее или кто из мелочи успел разжиреть на дармовых харчах, нужно их обязательно прикончить. Мелочь всю не выбьешь, ну да с мелочью ребята сами справятся.

В районе хвоста обнаружилось препятствие. Там, видно, тек сезонный ручеек, промыл небольшой овраг, сейчас сухой. Драконий хвост повалил сосенку как раз поперек, да еще сверху нападало мусора. Получилось естественное укрытие.

Перебежать по этой удобной сосенке Союн решился бы разве только ребенком, и то матушка потом оттаскала бы его за уши (если бы у него остались уши). Он осторожно, не ступая на бревно, спустился на землю и тут же метнул тепловую волну в