Шанс на новую жизнь - Элен Чар

Холодно и пусто. Темнота вокруг. Кажется, что прошла целая вечность от которой нельзя скрыться.

До сих пор не верю, что это произошло со мной. Я же по жизни везучая. Не то чтобы звезды с неба падали, но все же, всегда была, как тепличный цветок, нежная, хрупкая и всеми оберегаемая.

Нет, жизнь от этого не была легче или проще, все те же проблемы и трудности, что и у других. Просто я всегда знала и чувствовала, что защищена.

А сейчас… сейчас я одна, моя защита пала, а сама я не умею. Не научилась, да и в моем возрасте видимо поздно учиться. Все мои попытки проваливаются. Даже мой единственный старший брат уже тихо бесится от моей неспособности справляться с трудностями.

Вздохнула, допила уже остывший липовый чай и пошла в спальню. Что усталость сегодня докучала и не хотела отпускать. Холодно и пусто. Говорят, время лечит — врут. Ничего оно не лечит, даже память не забирает.

Легла в холодную постель, привычно прошептав: «Господи, как же я устала». Скатившаяся слеза не успела добежать до подушки смазалась от резкой судороги, острой болью пронзающей все моё тело.

Хотелось кричать, но звук не шел, хотелось вдохнуть, но и это не получалось. Неужели этот час настал? Оказывается, умирать больно. Сколько это продолжалось не знаю. Время было, и одновременно я находилась вне него.

Вдруг все прекратилось и темнота поглотила меня…

Постепенно стала ощущать себя, тишина давила и очень хотелось разорвать ее звуком. Сколько не пыталась произнести хоть что-нибудь результат был один — ти-ши-на.

Что делать в нигде? Сами собой стали вспоминаться истории о загробной жизни очевидцев, побывавших там, хотя сейчас это здесь. Истории разных религий о том, что нас ждет за чертой.

Странно, но я не вижу ни света, ни себя, ни родных, и даже песнопений никаких нет, хотя бы ангелочков с нимбом.

Но ведь я умерла от той жуткой боли, наверное, инфаркт. Впрочем, какая мне уже разница, хотя немного жаль, что найдут меня не скоро. Последний разговор с братом был довольно-таки тяжелым и эмоциональным. Поэтому пару дней он мне точно не позвонит и не придет.

Ладно, это я изменить не могу, подумаю об этом потом. А сейчас мне бы понять где я и что теперь делать. В конце концов где я? Темнота начинает пугать.

Я боюсь темноты с детства, родители специально купили ночник, чтобы я никому не мешала криками и включенным светом. Даже, когда вышла замуж, часто среди ночи просыпалась, включала бра, конечно, при этом будила мужа, но он всегда принимал всех моих тараканов, поэтому просто обнимал, целовал в шею и так, с включенным светом, засыпали вновь.

Паника подкрадывалась, словно хищник к своей добыче. Медленно и неотвратимо. Дыхание прерывалось, холод шел по спине. Когда я была готова еще раз умереть от ужаса почувствовала, как кто-то взял меня за руку. А затем начала медленно спускаться. И чем ниже спускалась, тем светлее становилось вокруг.

Белый светящийся туман плотно окутывал пространство не давая мне что-либо разглядеть. В конце концов туман растаял окончательно, и я увидела красивую женщину.

Высокая, длинные пшеничного цвета волосы мягкими волнами спускались до талии. Глаза глубокого синего цвета, в обрамлении темных ресниц, хранили всю мудрость жизни и смотрели на меня внимательно. Овальное лицо с высокими скулами и тонким прямым носом. Пухлые губы цвета спелой земляники мягко и обезоруживающе улыбались.

Она вся была тонкая и при этом в нужных местах женственная, а длинное платье в пол цвета вишни это подчеркивало.

— Не бойся, дитя, я не причиню тебе вреда, — ее голос лился мягко, успокаивающе. — Наоборот, сделаю тебе очень дорогой подарок — дам второй шанс на новую жизнь.

— Кто вы? — наконец-то я могу говорить и слышу звук! Как же это здорово слышать звуки, особенно, слышать свой голос.

— Я Соледар — богиня смерти. Сейчас ты у меня в гостях, — она развела руки в стороны предлагая осмотреться.

Медленно поворачиваю голову, в которой сейчас творилось что-то невообразимое. Мысли сошли с ума пытаясь принять существование богини и не просто какой-нибудь, а смерти, свою смерть и то, что смерти как таковой нет. Я же продолжаю существовать, а значит и жить.

А хорошо живут богини: огромный зал залит светом переливается и мерцает всеми оттенками золотого. Два ряда колон увиты необычными цветами рубинового, оранжевого и синего цвета.

Сквозь большие окна виднелся кусочек привычного голубого неба и зеленый сад. Видя знакомое, ум потихоньку успокаивался, а через время я с наслаждением осматривалась вокруг.

Мраморный пол теплого сливочного оттенка с вкраплениями золотого вызывал улыбку на губах, почему-то возникла ассоциация с новым годом, и на душе стало тепло.

Высокий потолок своим цветом напоминал весеннее небо. Мимо пролетели большие непривычно яркие бабочки и напомнили о том, что я не дома, а вообще не понятно где.

Улыбка медленно сползла, а чувство тревоги, наоборот, усилилось. Не каждый день встречаешься богиней, чтобы довериться ей. Мыслей о том, что это все сон и я скоро проснусь не возникало, даже ущипнуть себя не хотелось.

— Почему вы решили дать мне второй шанс? — захотелось сразу внести ясность. Вдруг она что-то захочет такое, что лучше сразу отказаться и отправиться на перерождение. Почему-то сейчас я уверена в правдивости этого.

— Скажем так, ты мне понравилась, — пока я открыв рот смотрела по сторонам она уже удобно устроилась на стуле с высокой ажурной спинкой за круглым столиком накрытом зеленой скатертью и стоящей вазочкой с цветами.

Может и можно поверить ее словам, но вот в глазах словно хитринки проскочили и улыбка недосказанности.

Ох, не нравится мне это начало. Громко сглотнула и замерла в ожидании продолжения. Но Соледар молча улыбалась, внимательно рассматривая меня покручивала рубиновый браслет на левой руке.

Красивый браслет надо сказать, ажурная вязь золота ласково обнимала трех сантиметровые камни. Молчание затягивалось и в конце концов я не выдержала:

— И все? Просто понравилась? Вам от меня ничего не нужно? Я ничего не должна за это? — вот не верю я в такое. Во всех книжках фентэзийных только и писали о том, что надо кого-то спасти, собой пожертвовать и в таком духе.

А вот я ни разу не боец. Совсем. И если я тоже должна что-то сделать, то лучше не надо. Я