Рог белого медведя (СИ) - Олла Дез

Бьорн

Я дошёл до центра города, практически не встретив никого по пути. Уличное освещение ещё не зажигали, но было довольно светло. Фонарщики, наверняка, даже не собирались пока на смены, ожидая, когда город окончательно укроет тьма. Хотя… Здесь произошло жуткое убийство, а слухи разлетаются с огромной скоростью. Возможно, все просто попрятались по домам. Да и погода не располагает к прогулкам.

В центре города стояла огромная ель — старая традиция, которой уже много веков. В каждом городе Восьми Домов Медведей было принято высаживать подобную ель. Если вдруг дерево погибало, один из домов незамедлительно предоставлял новое дерево. Все горожане ухаживали и заботились о праздничном дереве. Никому и в голову не придёт оборвать или смять у дерева ветку. Во многих городах размеры такого дерева поражали воображение.

Традиционно с приходом первого снега на дерево вешались изготовленные своими руками поделки. Правда, в последнее время, богатые горожане всё чаще вешали кошельки с деньгами. Мол, я деньги заработал и обмен равнозначный.

Традиция заключалась в том, что ты вешаешь свой предмет, а забираешь чужой, и обязательно при этом загадываешь желание, длился этот «обмен» всю зиму, но каждый мог совершить обряд только один раз.

Когда последний раз я вешал что-то на ель? Семь лет назад и вешал. Асти меня потащила, едва только первый снег укрыл улицы Дубхе, Столицы Восьми Домов. Я тогда сначала злился, а потом получил огромное удовольствие от этой затеи. Что же я тогда загадал? Сейчас уже и не помню. А Асти? Помнит ли она?

Я подошёл к дереву. На нём мало что пока висело, снег ведь идёт всего второй день. Весной традиционно всё, что останется на дереве раздавали бедным. Поэтому в столице принято было не трогать кошельки с деньгами, оставленные богатыми горожанами, а забирались, в первую очередь, поделки малышни.

В этом маленьком провинциальном городе не уверен, что есть такая традиция.

Я полез в карман. Кошель нашёлся. Повертев его в руке и решившись, привязал к лапе дерева. Что мне загадать?

Я хочу семью. Вернуть в мой дом то тепло, что ушло из него семь лет назад. Вернуть смех и вечерние посиделки с любимой женщиной перед камином. Вернуть ночи, наполненные страстью и желанием. Вернуть всё то, что я так неосторожно потерял, не уберёг, пока у меня всё это было.

За моей спиной послышался шум, и я обернулся.

— Скажите, а использовать в речи англицизмы — это моветон или просто не комильфо? — Это не комильфо, потому что моветон.

Семь лет назад.

Астрид

— О моём романе с вашим мужем трубят все газеты. Но ведь вы, милочка моя, газет не читаете? Вот. Я принесла вам несколько. Просветитесь, — и женщина кинула на чайный столик несколько сегодняшних газет.

Я и в самом деле газет не читаю. Мужу приносят их за завтраком, но он, как правило, сразу же забирает их с собой в кабинет, или на работу. Так что, в мои руки они не попадают.

Я молчала. Что тут скажешь? Просто сидела крутила в руках тоненькую чашечку от дорогущего сервиза и молчала. А вот сидевшая напротив меня женщина молчать не собиралась, она продолжила:

— Мы встречались и до его роковой женитьбы на вас. В свете мы были самой красивой парой. Это признавали все. Я уверена, что если бы вы не появились, то Бьорн сделал бы мне предложение. И тут вы. Где он вообще вас выискал? Из какой дыры вытащил? Он — Верховый Коннетабль, он принадлежит к правящей верхушке, к нему прислушиваются в Парламенте, он принадлежит к одной из восьми правящих семей, он — высокородный оборотень, способный к обороту в одного из сильнейших медведей. И не просто медведя — Белого Медведя. Говорят, что только белый медведь способен возглавить Парламент и стать Верховным Канцлером, когда будет найден Рог. Я ничего не упустила?

Я меланхолично пожала плечами. После заявления Урсулы Бируанг о том, что она спит с моим мужем, мне только и остаётся — пожимать плечами. Других эмоций она от меня не дождётся, слишком много чести!

— И кого же мы видим рядом с Верховым Коннетаблем Вигбьорном Таларктосом? Маленькую, хилую человечку, не способную не то что на настоящую поддержку сильного оборотня, но и банально не знающую своих прямых обязанностей!

Я подняла на неё взгляд и поставила чашечку.

— Да! Что вы так на меня смотрите? Когда вы последний раз сопровождали своего мужа на официальном приёме? Когда были на светском рауте? А, между прочим, это ваша прямая обязанность — заводить нужные связи, переманивать и вербовать сторонников, искать и уничтожать врагов. А что делаете вы? Сидите в своей библиотеке целыми днями и копаетесь в книжках?

Это была правда. Я не сильна в светских беседах, ничего не понимаю в союзниках и сторонниках, и вот совершенно точно не смогу устранить соперника или врага. Но Бьорн мне всегда говорил, что этого от меня и не требуется. Выходит, он врал? Но мой муж никогда не врёт!

— Он женился на вас, когда вам только исполнилось девятнадцать? И вы в браке уже два года. И за это время вы совершенно ничего не добились. Не сумели ни вписаться в общество, ни обзавестись подругами, ни добиться расположения правящих домов.

И это тоже была правда. Подруг у меня не было, а всех членов правящих домов я до сих пор боялась, как огня. Эти суровые медведи-оборотни нагоняли на меня панику одним своим видом. Все здоровенные, выше меня на голову, все широкоплечие. Лица у всех словно высечены из камня. Все с ледяными глазами и квадратными подбородками. Фигура скорее напоминала шкаф — большой такой, двухстворчатый, а у некоторых ещё и антресоли имелись.

У моего мужа, все эти типичные признаки медведя, принадлежавшего к верхушке власти, тоже были. Он был высок, силён, могуч, а ещё красив. И глаза у него были, как две голубые льдинки. Но мне всегда казалось, что при взгляде на меня они начинают мерцать и загораются голубым огнём. Что и это что ли