Настоящие имена - Lama Lieutenant

Богиня любви уж так вот распорядилась, что из меня, её (не)верного сына, получился замечательный последователь, поэтому наделила неземной красотой, неземным обаянием и неземной скромностью. Даже на свободе на меня были падки как женщины, так и мужчины, поэтому, собираясь в тюрягу, я подозревал, что мне там может быть… немного неуютно.

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика

Примечания:

Очередной криминальный трэшевый стёб, ничего серьёзного!

Во-первых, я считаю, что не заслужил заключения в многоуровневой системе на этой вонючей планетке, где нас заставляют добывать угольный алмаз.

Во-вторых, я считаю, что эта похлёбка из клубничного батата, мяса ядерной рыбы и проса могла бы хоть иногда быть заменена на что-то другое.

В-третьих… впервые жалею, что я такой красавчик.

С первым пунктом уж ничего не поделаешь. Муж последней девицы, за которой я ухлёстывал последнее время на свободе, внезапно оказался военным инспектором. Надо ли объяснять, что, найдя меня в шкафу своей спальни, он тотчас же поднял все мои прегрешения: мелкое мошенничество, бандитизм, контрабанда, пение гимна Симарии в общественных местах… а также поднял свои связи, и меня отправили сюда, в Вонючестан, планету-тюрьму под названием Арес-26-13, где местные зэки добывают полезные ископаемые. Нам за это даже денюжка капает на счёт. Ну… всем, кроме меня, потому что мой счёт арестован ревнивым муженьком красотки. Ну я вот ни за что не поверю, что он сам никого ни-ни! Нашёлся, блять, праведник! Лучше бы почаще домой приходил, да жену потрахивал! А то она ведь тоже не железная, найдёт себе какого-нибудь обаятельного красавчика с лучезарной улыбкой и хитрыми голубыми глазками…

По поводу второго пункта меня просветил Эш. Эшу тридцать девять, но выглядит он на все девяносто три, так что я думаю, он пиздабол. Ну или угольный наркоман, всякое бывает. Так вот, однажды, когда я пожаловался на похлёбку, Эш сказал, что в ней периодически меняются ингредиенты. В зависимости от сезона на кухню привозят разные овощи: клубничный батат весной, седельную капусту — летом, солончак-траву — осенью и зимой, крупа и мясо поступают от охотников и собирателей, так что тоже бывают разными, но, по сути, кроме ядерной рыбы в реках ничего не водится, а кроме солончака ничего не растёт… Есть, разумеется, привозные продукты или те, что на Аресе достать сложнее, чем грёбаное просо и батат, но эти продукты в основном идут на стол руководства тюрьмы, затем на стол охраны, а затем на стол тех, кто может себе это позволить, например, главарей группировок. И тут мы плавно переходим к третьему пункту.

Богиня любви уж так вот распорядилась, что из меня, её (не)верного сына, получился замечательный последователь, поэтому наделила неземной красотой, неземным обаянием и неземной скромностью. Даже на свободе на меня были падки как женщины, так и мужчины, поэтому, собираясь в тюрягу, я подозревал, что мне там может быть… немного неуютно. Спортивное телосложение и высокий рост — это, конечно, круто, но против профессиональных киллеров, отданных под трибунал статусных военных, всяких просравшихся на службе спецназовцев и нелегальных охотников за головами, которых на Аресе пруд пруди, я, как бы, ноль без палочки. А если они ещё и вместе соберутся… бр-р… Короче говоря, у меня был выбор: испортить себе личико, раскачаться до невообразимых размеров за неделю, остававшуюся до выезда, или сбежать. Я попробовал второе и третье, но не преуспел ни там, ни там, а за побег ещё и дополнительный срок схлопотал. Первый вариант — вообще не вариант. Моё лицо — моя главная ценность! К тому же, даже если бы я его всё исполосовал, тело у меня всё равно конфетка!

Так и получилось, что уже на входе в тюрягу, местные ушлёпки выкриками и улюлюканьем сообщили мне о том, что меня тут ждёт. К счастью, система тут оказалась относительно лояльна к симпатичным личикам, а особо — к шикарным личикам вроде моего. Особо приятных глазу могли забрать в личное пользование те, кто мог себе это позволить, и им на выбор, э-э, ухажёра давался срок от двух дней до месяца. Я вот бегаю от местных шишек уже второй месяц, слепо надеясь, что смогу так прыгать до конца срока. Эш надо мной ржёт, он считает, что я зря хернёй страдаю, мол, давно бы уже выбрал кого повлиятельнее и кушал бы пюре с говяжьей котлеткой на ужин вместо похлёбки из батата, а то и сладенького бы перепало, да и киркой работать не пришлось бы: мог бы с Эшем в библиотеке зависать.

В целом я с ним даже отчасти согласен, но… эх, я ведь даже почти решился. Выбрал Лотари, большого такого мужика, который на свободе был крупным дельцом (распространял наркотики и контрабанду), потому что он не совсем страшный, относительно молод и бабок у него куры не клюют. Но когда Лотари достал свой шланг длиной от моего запястья до локтя, я как-то обосрался, если честно. Взвизгнул и убежал, как дебил, сверкая пятками и голой жопой.

Теперь вот мы не очень ладим, что плохо, и нужно бы искать нового «папика», но…

— А почему бы тебе не попросить их упомянуть размер члена? — подаёт идею Эш, с удовольствием прихлёбывая жидкий супец. — Я уже устал ждать, пока тебя наконец кто-нибудь откупорит.

Эш работает в библиотеке и хочет, чтобы я перевёлся к нему.

— Хорошая идея, братиш, — говорю я уныло. Похлёбка, честно говоря, не лезет в горло, но я всё равно медленно ем. Когда работаешь с рудой, силы нужны как нигде. А когда-то я думал, чпокать красоток по два раза за ночь — это сложно!

На плечо ложится тяжёлая рука весом с бетонную плиту, и грубоватый полушёпот на ухо сообщает:

— Действительно, красоточка, тебе надо сделать выбор и поскорее, иначе главари решат всё за тебя.

Я вздрагиваю и оборачиваюсь. Это Каппет, он был координатором наёмных убийц, им же и остался на Аресе, насколько мне известно. Он не такой большой мужик, как Лотари, и я решаю попытать удачу.

— Каппет, а у тебя сколько сантиметров?

Каппет хрипло смеётся, а мне прилетает увесистый подзатыльник.

— Лотари рассказывал, как ты зассал, словно щеночек, увидев его хер, красоточка. — Пожатие на плече становится болезненным. — Не бойся, я люблю медленно готовить своих сучек…

Я криво ухмыляюсь, пытаясь стащить