Название: «Легенда»
Автор: Карина Халле
Серия: дилогия «Готическая романтика #2»
Переводчик: Татьяна Н.
Редактор: Оля Л.
Примечание от автора
Привет, это снова я! Если вы читали «Лощину» (а вы должны прочитать «Лощину» в первую очередь, ведь «Легенда» не одиночная книга), то кое-что может повторяться, но важно обратить внимание на приведенные ниже предупреждения, поскольку они могли измениться с первой книги.
Во-первых, пожалуйста, обратите внимание, что эта книга о полиаморной любви, МЖ, ММ и ММЖ. Если вам такое не по душе, эта книга не для вас.
Что касается предупреждений о триггерах, то в «Легенде» содержится следующее: разговоры об абортах, использование противозачаточных средств, употребление опиума в рекреационных целях, игры с ножом, игры с кровью, игры с дыханием, связывание, игры со шлепками, игры с плевками, элементы БДСМ в том числе доминирование/свитч/подчинение, удовольствие от унижения, похвала, первобытный секс (преследование и удержание), анальный секс (мужской и женский), проникновение/оральный секс во время менструации, сомнительное согласие, ритуальный секс, принудительный секс, вуайеризм, гомофобная риторика, суицидальные мысли, самоубийства, убийства, насилие и запекшаяся кровь.
Действие «Легенды» происходит в 1875 году, и, хотя я провела много исследований, чтобы как можно точнее соответствовать тому периоду времени, могут быть некоторые нарушения. Хотя в диалоге нет современного сленга или слов, которых еще не существовало, все звучит немного проще и, возможно, не так правдиво, как в большинстве исторических романов (и да, в те времена «fuck» было прилагательным, глаголом и существительным. Это всегда было удивительное слово).
Пролог
Бром
Год назад
Существо подкрадывается ко мне.
Тьма выходит из тьмы.
Он в моей голове, в моем кошмаре.
Выходит из моего сознания в коридор.
Ярость льется, как масло из-под дверного проема ко мне.
Существо здесь.
Высокое, широкоплечее, скрытое покровом ночи.
У него нет головы.
Он что-то держит в руке за спиной.
Что-то капает на пол.
Я вижу прядь длинных светлых волос.
Цвета кукурузного молока.
Я знаю, что это такое.
Открываю рот, чтобы закричать.
Обезглавленный мужчина подносит предмет ко мне.
Это отрубленная голова Кэт, в голубых глазах которой застыл ужас.
— Впусти меня внутрь, — говорит мужчина глубоким нечеловеческим голосом, который проникает в меня до мозга костей. — Впусти меня, и я верну ее голову на место.
Я сажусь и кричу. Звук эхом разносится по комнате. На мгновение не понимаю, где нахожусь.
Кто-то садится рядом со мной. Мужчина.
Он обнимает меня и прижимает к себе, его кожа холодит мое пылающее тело.
— Это кошмар, Эйб, — говорит он своим низким голосом. — С тобой все в порядке.
Я пытаюсь дышать, легкие болят, и мужчина проводит ладонью вверх и вниз по моей руке, успокаивая.
— Все в порядке, — повторяет он, кладя подбородок мне на плечо. — Бояться нечего.
Но бояться есть чего.
Все, что я чувствую, — это страх.
Я не перестаю убегать от него, и оно не перестает преследовать.
Поворачиваю голову, чтобы взглянуть краем глаза.
Крейн. Его зовут Икабод Крейн.
Таинственный человек из опиумного кабака.
Он тогда наблюдал за мной, а я наблюдал за ним.
Гадал, чего он от меня хочет. Его манеры были такими утонченными, несмотря на накуренную обстановку. Он казался опытным человеком.
И, похоже, он хотел меня.
Я ненавидел себя за то, что тоже хотел его.
А сегодня вечером он встал, подошел ко мне, предложил принять ванну и переночевать. Где угодно было лучше, чем в трущобах, в которых я ночевал, хотя мысль о интиме с ним одновременно пугала и приводила в восторг.
Поэтому я поехал сюда.
Я принял столь необходимую ванну.
А потом отсосал ему, слушая похвалу.
Казалось, что у меня все хорошо.
Хоть меня и разыскивали, я был в безопасности.
Давно не ощущал подобного.
Я так долго бежал…
— Что тебя преследует, Эйб? — спрашивает он, убирая волосы с моей головы. Я закрываю глаза от его прикосновения, но затем останавливаю себя, отстраняясь и увеличивая дистанцию между нами.
— Все, — говорю я ему, хотя знаю, что мужчина этого так не оставит.
— Понимаю, — размышляет он.
Я наклоняюсь вперед, и он кладет руку мне на спину, нежно проводя пальцами по позвоночнику. Ненавижу это приятное ощущение, ненавижу то, как сильно я хочу, чтобы этот мужчина снова использовал меня. Хочу вновь ощутить это чувство, когда тебя сильно желают.
Я хочу радовать его.
— Для тебя это не в первый раз, — говорит он. — Да?
Я отрицательно качаю головой.
— Я нечасто это делаю, — отвечаю я срывающимся голосом.
Был только пастор Росс. Сначала этот человек был для меня как отец, к которому я обратился, потому что мой отец вел себя так, словно меня не существовало. Я доверял пастору Россу. И я хотел его. Мы уступили своим желаниям только дважды, зная, насколько это опасно и запретно.
В первый раз, когда мы были вместе, я впервые взял в рот мужской член.
Во второй раз он лишил меня девственности.
И вскоре после этого я занялся любовью с Кэт.
Мое сердце сжимается при мысли о ней. Я покинул Сонную Лощину ради нее. Я так боялся, что судья сделает из меня изгоя, не только сообщив моим родителям, что я порождение дьявола, но и что Кэт тоже об этом узнает. Мне было все равно, что подумают родители, они относились ко мне так, словно меня подкинули, как бездомного кота, о котором они вынуждены заботиться.
Но Кэт… Кэт была для меня всем. До сих пор она мне важна. Я не знал, примет ли она меня, если узнает, что я был с другим мужчиной. Для меня не имело значения, что пастор Росс на двадцать лет старше, а мне было всего восемнадцать. Но меня бы не простили. Мне было бы стыдно.
Расставание с Кэт было самым тяжелым поступком, который я когда-либо совершал. Я хотел сказать ей правду. Хотел попросить ее поехать со мной. Так и нужно было поступить. Иногда я думаю о том, что оставил ее дома с матерью, и мне страшно. Как только я узнаю, что судья мертв, я вернусь в Сонную Лощину и спасу ее, заберу с собой в такое место на другом конце страны, где Сара не сможет ее найти.
Но пока я здесь. Прячусь.
Потому что где-то есть нечто, что хочет вернуть меня.
Нечто темное, опасное и злое. Оно хочет завладеть мной, затащить обратно в Сонную Лощину и удерживать там, чтобы я никогда не смог уйти. Оно преследует меня во снах, я вижу тени на улице, вижу движущиеся глаза на каждой картине, мимо которой прохожу, они следят за мной, за каждым движением.
Но как мне объяснить такое?
— Ты полон вины, — говорит Крейн, проводя пальцами вверх и вниз по моим лопаткам. Мягко, как легкий ветерок, но аккуратно.
Я с трудом сглатываю, чувствуя, как во мне разгорается гнев.
— Что ты знаешь о чувстве вины? — ворчу я.
— Больше, чем следовало бы, — мягко говорит он. — Я вырос с шестью сестрами в крошечном домике в Канзасе, мой отец был городским пастором.
Ладно, возможно, он действительно знает.
— Я вырос, слушая, что содомия — это грех, — размышляет он, выводя пальцами какие-то фигуры на моей коже. — А я так хорошо умею грешить, — слышу, как он усмехается. — Потребовалось время, дабы понять, что все это значит. Меня влечет к мужчинам так же, как и к женщинам. Сложно жить в мире, который не желает принимать тебя таким, какой ты есть на самом деле. Да?
