1
— Дорогая, это просто не выносимо! Тебе уже сколько лет? — это был риторический вопрос и на него не требовался ответ, поэтому пока матушка высказывала всё, что она думает о старых девах, я просто пялилась в новенький ковер, недавно уложенный в гостиной. — Витори, ты меня слушаешь вообще?
К моему огромному сожалению, накануне мы приехали в Норт, и теперь ее слышал весь городок.
— Да, матушка, — покорно проговорила я.
— Нет, Адольфо, ты это слышал? — мама снова ни к кому не обращалась, но решила сделать отца соучастником. — Она еще смеет что-то говорить!
Я посмотрела на папу. Выглядел он крайне бледно, болезнь оставила множество отпечатков на его внешнем виде. Но он перевел на меня взгляд и ободряюще улыбнулся.
— Сальма, давай дадим девочке самой выбирать себе судьбу. Мы ведь сами когда-то были молоды.
Этот манёвр был ошибочен. Матушка терпеть не могла вспоминать былые годы. А всё потому, что папа был знатным красавцем, а она просто красавицей. Ни денег, ни аристократичной голубой крови. Но она гордилась, что сделала себя сама, вскружив голову молодому графу, за что тот по сей день расплачивался.
— Матушка, — подхватив юбки платья, я присела у ее ног, положив покорно голову на ее колени. — Уверяю тебя, не стоит так переживать, мне всего лишь девятнадцать. И к тому же, у меня уже есть возлюбленный.
Слова вылетели раньше, чем я успела сообразить, что несу. Но в любом случае, это была ложь во спасение — спасение меня и членов семьи от материнских нападок и хоровода потенциальных претендентов на мои руку, сердце и кошелёк. И, если я надеялась, что эти слова успокоят матушку и дадут мне мелкую передышку, то я сильно ошиблась.
— Так что же ты молчала?! — графиня Абертан подскочила с места, что я едва успела увернуться, чтобы не упасть. — Когда же мы познакомимся с этим славным человеком?
— Мама...
— Сальма, — почти взмолился отец, подняв взор к расписному потолку. — Всему свое время.
— Адольфо, как ты не можешь понять материнской радости за найденное счастье дочери?! — тут же взгляд матери переметнулся ко мне, пытающейся придать юбки прежний вид. — Он знатен? Богат? Маг? Сколько у него детей?
От потока неиссякаемых вопросов казалось, что волосы, с огромным трудом уложенные в подобающую прическу, встанут дыбом и тотчас же зашевелятся от ужаса. Эту часть лжи я не продумала. Да и вообще, о чем я в принципе думала, когда решилась ввести родителей в заблуждение. Нужно немедленно сознаться во лжи...
— Мама... — эх, вылетевшее слово не воротишь. — Да. Да. Да и нет.
Я постаралась ответить на все ее вопросы, не вызвав дополнительных.
— Ты просто обязана пригласить его на ужин... Завтра! — отрезала мама.
— Завтра?
— Завтра?! — пока графиня радостно почти кружилась по гостиной, мы с папой шокировано таращились на нее, переглядываясь.
К такому повороту события я была не готова.
— Да-да, садись давай и пиши ему письмо.
— Сейчас? — маленькая ложь превратилась в чудовищную ошибку.
— Ну конечно же!
Нерешительно я приблизилась к небольшому столику в углу просторной гостиной и села. Рука мелко подрагивала, пока я тянулась к письменным принадлежностям. Когда матушка подсунула мне бумагу и перо с чернильницей, так и вовсе все мысли вылетели из головы. Что писать? Кому писать?
Я перевела растерянный взгляд на отца. Выглядел он еще более потерянным. Если я сознаюсь в своей лжи, то не исключено, что силы, приложенные к его лечению и восстановлению, пойдут насмарку. Пути назад просто не было.
Сглотнув, я собрала и силу, и волю в кулак и принялась писать даже не понимая, что конкретно пишу и кому.
"Дорогой мой Эрик, дни без Вас бесконечно длинные и печальные. Мое сердце разрывается в разлуке. Не могу больше выдержать и минуты в расставании. Приглашаю Вас на семейный ужин, который состоится завтра в шесть.
Ваша возлюбленная, В."
Пробежавшись глазами по буквам, я печально вздохнула, что матушкой было ошибочно воспринято как любовное томление, и запечатала конверт. Понятия не имела к кому обращаюсь, но надеюсь, что оно никогда не найдет своего адресата.
На обороте попросту подписала "Эрику от Витори. Академия..."
Даже не глядя на меня, графиня выхватила письмо и тут же выскочила в холл, чтобы прокричать экономке:
— Барни! Срочно отправь письмо!
Что же я наделала?!
2
Эрик Грантербер
Я вглядывался в языки пламени, пляшущие за решеткой камина в кабинете, переоборудованном под лаборантскую. Текст будущей лекции не шел, как и мысли не собирались воедино. Одно дело — быть высококвалифицированным специалистом-артефактором, и совершенно иное обучать этому других. Особенно студентов.
— Не знал, что у тебя есть прыткие поклонницы? — голос Ксандра застал меня врасплох и вывел из лабиринтов собственных мыслей.
— Мужчины не распространяются о своих победах, — улыбнулся другу, который был ректором в нашей академии.
— Расскажи это Серву. У него что ни день, так очередное завоевание, — хохотнул он мне в ответ.
Я лишь пожал плечами. Что говорить, один из наших друзей и впрямь прослыл сердцеедом. Одни маменьки пищали от ужаса, что наша троица приблизится к их драгоценным дочуркам, другие же надеялись на это. Но если я и Ксандр всегда действовали с умом, то Серв только и успевал прыгать из спальни в спальню, унося ноги от разгневанных мужей или отцов.
— Тогда смею и тебя обрадовать. Сегодня доставили письмо от загадочной... — Аргейл вытащил письмо, украшенное вензелями, и вчитался. — Витори. Никогда не слышал этого имени, или ты что-то скрываешь от меня?
—
