Яна Мелевич
Моя любовь навсегда
Глава 1. Быт и страдания Антона Канарейкина
Сорванный кран выплюнул поток ледяной воды прямо в лицо удивленного Антона.
Поверженный в бою смеситель жаждал отмщения за пренебрежительное отношение к сантехнике и теперь заливал ромбический рисунок напольной плитки.
Плевать ему было на писк системы «Умный дом», ругань хозяина, громкие маты. Вместе с гудящими, изрядно проржавевшими трубами прибор вознамерился затопить не только однокомнатную квартиру Антона, но и всех его соседей этажами ниже.
— Протечка! Протечка! — вопили динамики голосом Базика.
Искусственный интеллект добивался отключения подачи воды, но терпел полное поражение. Побороть упрямство тридцатилетней сантехники оказалось сложнее, чем думал компьютер. Многочисленные анализы и математические вычисления спасовали перед безжалостным временем, которое лишило его человеческого проживания на съемной жилплощади.
— Зачем ты кран дергал, умник? — поинтересовалась младшая сестра Антона, Настя, забравшись на тумбочку в коридоре с ногами.
Дешевый экопластик из «Икеа» с тихим скрипом пыхтел, держал ее вес и изредка постанывал от смены положения. Настя устраивалась с комфортом, а вот тумбочка страдала. Все-таки подобная мебель рассчитывалась на несколько пар обуви да брошенную связку ключей, а не будущую мать. Пусть и на втором месяце беременности.
— Слезь, — прищурился Марк и недовольно покосился на ободранный пластиковый бок. — Свалишься же.
— Да ладно, чего ей будет.
— Настя, — Марк навис над женой, как питон над будущей жертвой. Еще немного, и зашипел бы вслух, однако сдержался.
Оранжевый кончик моркови оказался между жемчужных зубов, и Настя осторожно слезла с многострадальной тумбочки. Она хрустнула овощем, прожевала, затем для наглядности погладила выбеленную гладкую поверхность.
Несколько долгих секунд супруги смотрели друг на друга в борьбе за власть. Первой сдалась Настя. Опустила карий взор и тяжело вздохнула. Все равно бы в споре победил Марк, поскольку спор из-за чужой тумбочки — дело глупое.
— Тиран, — проворчала она и в два укуса добралась до середины корнеплода.
— Жуй и молчи, пока я восстанавливаю душевное равновесие. Твой брат затопил нашу квартиру, — беззлобно огрызнулся Марк. — Куда мы теперь отселим будущих детей?
— К моему папе?
— Может, ваша сладкая парочка прервется на минутку? У меня здесь реальная проблема! — рявкнул из-за ванной комнаты Антон.
Растрепанная, высветленная краской макушка показалась из-за двери. Супруги посмотрели сначала на разозленного Антона, потом на мигающий датчик справа от дверного проема. Цифры сменяла картинка с перечеркнутым краном, и система вновь выдала:
— Протечка! Протечка! Перегрузка системы!
Вода перебралась через порог, щедро заливала обшарпанный паркет. В прошлом косметический ремонт постепенно рос в цене, а плата за аренду раздувалась до размеров приличной студии в центре Москвы. Пока Антон мрачнел от мысли о будущих долгах перед мужем сестры, Марк добрел и светился от непрерывного удовольствия. Страдания шурина явно продлевали ему жизнь на десяток лет.
— Я за твою косячную систему ничего платить не буду! — решительно уперся Антон. — Ты специально это сделал!
Он встал в агрессивную позу: руки в бока, и мокрая футболка натянулась на широких плечах. Выцветавшая надпись почти слилась с застиранным черным цветом ткани, но Марк все равно прочел решительный посыл в места не столь отдаленные. Те самые, на которых люди сидят.
— Ты здесь живешь, потому что моя принцесса волновалась. Так? — поинтересовался Марк, и Антон моментально скис.
— Так, — ладонь нервно пригладила окрашенные пряди. — Но все равно…
— Вот и не беси меня, Канарейкин. Терпение — моя высшая добродетель, однако ты делаешь все, чтобы я от нее отказался, — пафосно заявил Марк.
Рядом негромко хохотнула Настя.
— Это когда ты у меня терпеливым стал? — со смехом поинтересовалась она, игнорируя синие молнии недовольства в быстром взгляде.
— Тонечка полтора года пользуется моей щедростью. Я возмущен его лживыми инсинуациями в свою сторону.
Для демонстрации глубокой обиды Марк выпятил губу, словно крики Антона нанесли непоправимый вред его хрупкой психике. На самом деле за последний год он устраивал подобные концерты столь часто, что Антон постепенно к ним привык и почти не реагировал.
Нет, где-то в душе вина за испорченное имущество грызла. Однако не настолько, чтобы поддаваться на столь явные провокации.
Просто дорогому зятю нравилось издеваться над людьми. Особенно если они были его родственниками со стороны жены. Антон давно принял тот факт, что, в отличие от своего старшего брата, лучшим другом для Марка он никогда не станет. Даже не пытался.
Им бы выжить на одной территории без кровавых последствий.
— Давай опустим двадцатиминутное унижение моего достоинства и спасем соседей от потопа? — устало потер ладонями лицо Антон.
— Подачу от стояка перекрой, — прекратил дурачиться Марк, затем язвительно добавил: — Надеюсь, его-то ты сразу найдешь?
Антон закатил глаза, решительно развернулся и исчез за дверью. Несколько секунд ушло на поиск крохотной кнопки, которая отключала подачу воды вручную. Опустившись на колени прямо на залитый пол, он потянулся к зеленой точке прямо за раковиной и несильно нажал. Пискнула система, звон в ушах прекратился.
Громкий всплеск, когда Антон поднялся, печально отозвался в ответ на его громкий стон. Теперь предстояло все убрать. Сорвав с полотенцедержателя брошенную туда толстовку вместе с полотенцем, он бросил их на пол и, цыкнув от досады, принялся возить ногой в промокшем тапочки.
С грохотом упал ультрапланшет, который он по глупости оставил на краю раковины. Благо сверхтонкий и гибкий экран выдержал удар, а влагоустойчивое покрытие не дало уничтожить хрупкую связь человека с внешним миром.
— Черт, — процедил Антон, когда помимо планшета на полу оказалась автоматическая зубная щетка.
— Включаю режим обработки помещения, — услышал в ответ.
Свет мигнул и загорелись ультрафиолетовые лампы, после чего помещение погрузилось в мягкий фиалковый дурман. Ненависть к новым технологиям возросла во сто крат, ведь следом за системой очнулся и вездесущий Базик:
— Антон Павлович, покиньте ванную комнату до окончания обработки!
Бросив вещи, он ругнулся, встал и вышел. За спиной раздался шум включившейся вентиляции, а также заработавшего обогрева плитки. Из-за угла показался маленький робот-уборщик, дребезжа металлическим основанием, Антон направился к протечке. Будто не эта груда из пластика и пластин двадцать минут назад никак не реагировала на вызов через главный компьютер.
— Здесь хоть что-то работает нормально? — буркнул себе под нос, перепрыгнув лужу в коридоре.
Он чуть не растянулся на скользкой поверхности, но вовремя поймал равновесие.
— Двадцать тысяч в месяц, зайчик, — хрюкнул Марк. — Ты ждал пентхаус, как у папы? Очнись, мистер «Я все сам», такова жизнь простого смертного.
— Сказал тот, кто выкупил несколько квартир в старом доме ради земли.
— Что поделать? Нынче земелька в мегаполисе — ценный ресурс, — пожал плечами Марк, подталкивая жену в сторону светлой кухни. — Переоденься и ползи на чай, разговор есть. Семейный, — бросил он через плечо застывшему Антону.
Больше никто не спорил. Марк с Настей исчезли, а он направился в спальню.
Там, посреди темной комнаты, лежал надувной матрас с функцией массажа спины и сиротливо прислонился к стенке единственный шкаф-купе под вещи. К нему-то Антон и поспешил, мысленно перебирая в уме список покупок на будущее, а также собственный денежный лимит.
Получалось негусто. Мир за пределами уютной пятикомнатной квартиры встретил нового жителя совсем не с распростертыми объятиями. Наоборот, он делал все, чтобы этот человек сгинул в скоростной пучине мегаполиса, растворился в безликой толпе и сдался.
