Мика прислонилась к столу.
– Это хреново.
– Точно. А теперь ему поручили защищать тебя. У Грэйди свой бар, но пока парень приставлен к тебе, не сможет заниматься другими делами. Я сказала Омару, что это глупо и ненужно, но он меня не послушал.
– Бар?
– Да, это его детище. Грэйди патрулирует две ночи, днем занимается делами стаи, а остальные пять ночей управляет баром. Грэйди открыл его в прошлом году, и, по слухам, дела идут отлично. Живет он в квартире над баром. Грэйди хороший парень, так что не выкручивай ему яйца. Он в таком же восторге от необходимости охранять тебя, как и ты.
Вздохнув, Мика кивнула.
– Хорошо, я буду играть по правилам.
Мини захихикала.
– Он горячий парень.
Мика чуть помедлила с ответом:
– Да.
– Я тебе не завидую. Хотя вряд ли он к тебе прикоснётся, поскольку не захочет расстаться с яйцами.
– Дядя Омар правда...
Минни вздохнула:
– Можешь не сомневаться. Он думает, что ты выйдешь замуж за человека, – она фыркнула. – Как будто это гарант счастливого будущего. Я его очень люблю, но у Омара весьма странные представления о жизни.
– А кто говорит о браке?
– Вот моя девочка, – засмеялась Минни. – Если заполучишь этого мужчину, пользуйся презервативами и всегда мойся дважды. Не забывай про наше проклятое обоняние. Последнее, что тебе нужно, это непостиранное постельное бельё, когда мой любимый решит зайти в твою комнату.
– Такого не случится.
Мини вздохнула.
– Вероятно, нет. Грэйди не нарушит приказ, поскольку всегда предан отцу. Позвони мне, если понадобится помощь.
– Спасибо, – Мика повесила трубку.
Если придется провести следующие две недели с Грэйди, они станут настоящим кошмаром. Услышав, что он приближается, она повернулась к нему лицом.
Их взгляды встретились. Мика заметила, что он успел переодеться в джинсы и красную безрукавку. При виде его голых рук, Мика сглотнула.
У Грэйди оказались крепкие загорелые плечи и прекрасный рельеф рук. Он точно набирал мышечную массу с помощью "Wheaties[2]".
Мика едва дышала. Он выглядел сильным, привлекательным и очень сексуальным. Ей хотелось запустить пальцы в его непослушные волосы, которые оказывали на ее либидо дьявольский эффект.
– Ты не мог бы собрать свои волосы?
Грэйди нахмурился.
– Что не так с моими волосами?
Мика заколебалась, подумывая солгать, но такое поведение было ей несвойственно, больше всего она ценила честность.
– С распущенными волосами и частично оголенным телом ты выглядишь очень сексуально, но если смазать волосы жиром и зачесать назад, я почувствую только отвращение. Ну как, согласен? – она подбадривающее улыбнулась. – Масло прямо возле плиты. Чем жирнее, тем отвратительнее.
Грэйди скрестил руки на груди. Его полные губы недовольно скривились, темные глаза стали еще чернее.
– Я не мажу волосы жиром, – Грэйди прошелся по ней взглядом. – А что насчет твоей чертовой юбки? Иди, поменяй ее на просторные джинсы.
Она взглянула на свою юбку. Вполне приличная, ниже колен и не обтягивает бедра. Мика вздернула подбородок и внимательно посмотрела на Грэйди.
– Чем она тебе не нравится?
– Свободным доступом.
Мика с трудом сглотнула, представляя, как его руки беспрепятственно проникают ей под юбку. Голову заполнили грязные мысли.
– Похоже, это будут чертовски долгие две недели?
– Да уж, черт возьми, – вздохнул он.
Она глубоко вздохнула.
– Пошли за продуктами. Не я одна нуждаюсь в продовольствии. Думаю, ты хотел бы регулярно питаться, пока живешь со мной.
Взгляд Грэйди прошелся по телу Мики.
– Я много чего хочу делать регулярно, пока живу с тобой.
Одну долгую минуту они сверлили друг друга глазами. Тело Мики откликнулось на него, соски затвердели, живот напрягся.
– Черт. Сколько дней ты себе дашь?
Грэйди нахмурился.
– Я не понял вопроса.
Мика взяла сумочку, пройдя в шаге от Грэйди.
– Через сколько дней мы окажемся в постели?
Грэйди стиснул челюсти и отвел взгляд в сторону.
– Этого не будет. У меня есть приказ, и я не собираюсь лишаться яиц. Давай, малышка, иди. Возьмем мой джип.
Мика кивнула и направилась через гостиную к парадной двери. Она слишком сильно его хочет.
– Мы купим презервативы. На всякий случай.
За спиной раздались проклятия, но Мика не стала поворачиваться и смотреть на Грэйди. Вместо этого улыбнулась, решив непременно заполучить его в свою постель.
Он возбуждал её, и Мика знала не понаслышке, насколько умелые у него руки. Если она займется с ним сексом, никто не должен об этом узнать. Им с Грэйди придётся жить вместе две недели, а Мика была реалисткой.
Она одинока и свободна. Грэйди тоже, судя по комментариям о том, что в брачный период он останется единственным волком без секса.
Мика вышла из дома, когда Грэйди тихо зарычал. Ее тело отреагировало на звук, напомнив о вчерашней ночи и о полученном удовольствии. Грэйди закрыл дверь и указал на джип.
– Иди и не смотри на меня так.
Мика хихикнула.
– Как я на тебя смотрю?
– Сама знаешь, – проворчал Грэйди. – Этого не произойдёт, милая. Если бы прошлой ночью я знал, кто ты, черт подери, такая, то никогда не последовал бы за тобой и не попросил отдать долг.
– Хорошо, что попросил. После того, как мы расстались, я столкнулась с еще двумя оборотнями, но они только принюхались и тут же ушли.
Грэйди выругался.
– Черт! Надеюсь, они не из стаи. Парни знают мой запах, и если узнают, кто ты, то лишь вопрос времени, когда эта история дойдет до Омара.
– Я никогда их раньше не встречала, так что вряд ли они из стаи.
Грэйди, фыркнув, стрельнул в Мику взглядом, одновременно открывая пассажирскую дверь.
– Меня ты тоже никогда не встречала, а я из стаи.
Когда она села, Грэйди осторожно захлопнул дверь, а Мика с удовлетворением отметила его хорошие манеры.
– Веский довод.
Мика начинала психовать от одного только вида Грэйди. Он сводил ее с ума.
Два дня жизни с таким мужчиной способны довести до безумия любую женщину. Он относился к ней, как к больной, постоянно держался на расстоянии, почти не разговаривал, а когда все-таки разговаривал, вел себя очень грубо.
Из-за запрета выходить из дома, когда и куда захочется, у нее началась клаустрофобия. Дерьмовое отношение Грэйди переполнило чашу терпения.
Ощущая на себе пристальный взгляд оборотня, расположившегося с газетой в столовой, Мика вошла в спальню. Когда закрыла дверь, посмотрела на часы на ночном столике. Всего восемь вечера пятницы.
