Харри и Рэй часто оставались на работе допоздна и подолгу беседовали на различные темы. Семьи не было ни у того, ни у другого, и спешить им вечерами было некуда.
— Ты гений, сынок, — говорил Харри Рэю, когда принимал очередной nef, созданный Рэем. — Сам бог, если он, конечно, есть там наверху, завещал тебе творить. Твой мозг уникален. Как нельзя стать музыкантом, поэтом, художником, а надо им обязательно родиться, так и в нашей с тобой профессии. К божественным занятиям прибавилось еще одно, а, Рэй? Творить nef´ы. Ведь творцом настоящим можно только родиться. Вот другие nef´ы — они тоже работают, прекрасно исполняют возложенные на них функции, а все равно нет у них того, что есть у твоих nef´ов. Твои — другие, когда я держу их в руках, мне кажется, будто они живые, что внутри у них бьется свое маленькое сердце, честное и благородное. Вот как у тебя. Иногда кажется, что вот еще чуть-чуть, и изнутри польются детские смешки.
На такие речи Рэй лишь краснел и молча улыбался в ответ. Он, как и все остальные, тоже считал Харри чудаком, но вопрос о том, как Харри, будучи таким сентиментальным человеком, справляется со своей работой, не был для Рэя вопросом. Рэй прекрасно осознавал, что и у Харри талант, талант от бога. А когда у человека талант, он может позволить себе не прятать от людей свои слабости и свою сентиментальность. Жаль, что очень часто талантливые люди забывают об этой своей привилегии, и из сентиментальных и вечно сомневающихся личностей превращаются в личности меркантильные, закостенелые и твердо уверенные в себе. А произведения их становятся больше похожими на работу алгоритма, нежели на результат некоторого откровения, даруемого человеку свыше.
Проходил один рабочий день Рэя за другим. Почти все дни были похожи друг на друга, но это отнюдь не тяготило Рэя. Он наслаждался своей работой. Создаваемая ими система совершенствовалась, становилась более интеллектуальной. Рэю было очень приятно осознавать, что он является одним из тех, кто эту систему создает и совершенствует. Построение единого информационного пространства, позволяющего человечеству намного быстрее развиваться морально и интеллектуально, — вот что Рэй считал наиболее важным. Система должна помочь человеку расширить его физические возможности. Рэй по себе знал, как может задыхаться сознание от бессилия перед необходимостью оперативно собрать и охватить всю информацию по заинтересовавшей тематике, как хочется большей скорости, объемности и полноты ее прохождения через сознание. Поэтому Рэй придумал некоторый механизм, позволяющий это делать. Он назвал его «скольжением по траекториям истины». Траектории истины — это условные траектории в информационном пространстве, которые должно проложить человеческое сознание с целью получить в конечной точке своего пути всю необходимую информацию по интересующей тематике. Человек, просиживающий неделями в библиотеках, переходя с одной ссылки на другую, оказываясь в итоге заваленным стопками книг, человек, использующий устаревшие поисковые системы и строковые запросы, пытающийся собрать полную информационную картину по необходимой тематике, а в итоге оказывающийся сбитым с толку гигабайтами бесполезной информации, — все это должно остаться позади. Человек в мировом океане информации должен быть подобен дельфинам, скользящим по волнам и легко пронизывающим толщу воды, человек должен стать сильнее, свободнее и независимее от самого себя, а вместе с тем человек должен стать добрее, потому что добро от зла отделяют истинные знания. Добро владеет знанием обо всем, оно знает, пусть даже интуитивно, что такое боль, расставание, потеря близкого и дорогого человека, добро понимает, что любовь, вера и надежда важнее всего. Зло же однобоко в своих познаниях о мире, однобокие знания делают зло неустойчивым, зло теряет равновесие, а вместе с ним — гармонию с окружающей действительностью. А затем уже зло начинает творить все свои ужасные деяния. Позволить человеку скользить по траекториям истины — это возможность сделать людей добрее. Так думал Рэй и ни с кем этими своими мыслями не делился, даже с самым близким ему человеком — Харри Спитчем.
Cпокойно и уверенно текла жизнь Рэя, но только до того самого вечера, когда они с Харри в очередной раз остались вместе. Тот вечер развернул жизнь Рэя ровно на 180 градусов. Харри тогда как обычно сидел на своем рабочем месте, окруженный мониторами и сенсорными панелями с громадным количеством кнопок. При этом он очень быстро и, не глядя на сенсорную панель, нажимал их, обводя глазами мониторы, читая и анализируя сигналы, поступающие с очередного nef´а. Это была работа профессионала высочайшего класса, за которой Рэй очень любил наблюдать. Харри контролировал и анализировал сразу несколько параллельных процессов, делая в уме необходимые вычисления, подключая интуицию для отсечения заведомо ложных путей для анализа. Харри словно алмазное сверло врезался в очередной nef, в ту самую точку, где скрывалась или могла скрываться ошибка, и тестировал локализованный участок на возможные сбои.
Наконец Харри закончил свою работу и, сняв с себя сенсоры, встал с рабочего кресла, не спеша пересек офис, грузно опустился на один из диванов и о чем-то задумался. Голова его немного склонилась вниз, выражение лица стало мрачным. Впрочем, в подобном поведении Харри не было ничего необычного, все это, как давно подметил Рэй, происходило с Харри каждый вечер. И теперь Харри должен был, как это и было всегда, отбросив свою усталость и грусть, вновь превратиться в добродушного и веселого старика. Этого и ждал сейчас Рэй. Но этого не случилось. Наоборот, Харри стал еще мрачнее, на его лице читалась какая-то безысходность и тревога. Так Харри просидел несколько минут, а затем, подняв голову, вдруг спросил у Рэя:
— Скажи, Рэй, ты действительно веришь в то, что траектории истины нужны пользователям информационного пространства?
Рэй от этого неожиданного вопроса на некоторое время потерял дар речи, глаза его широко раскрылись, он с изумлением посмотрел на Харри.
— Но, но, откуда, Вы..? — Запинаясь, произнес Рэй.
— Ты хочешь спросить, откуда мне известно о траекториях истины? — Спокойно и уверенно произнес Харри. — Это совсем не сложно. Во-первых, я тестирую твои nef´ы, а во-вторых, я еще не забыл себя молодого. А ты, Рэй, очень похож на молодого Харри Спитча. Мне ли не знать после этого, что роется в твоей замечательной и светлой головке, мой мальчик.
Харри сделал небольшую паузу, а затем вновь повторил свой вопрос интонацией строгого преподавателя:
— Так ты действительно считаешь, что создание механизма, позволяющего скользить по траекториям истины, возможно?
