Еще четыре девушки, которых вызвали следом, прошли испытание с успехом. Когда в круг вышла Вруна, мое сердце опасливо екнуло, но и ей Филлагория улыбнулась. А вот стриженной скромнице, которую вызвали следом за нею, испытание не далось: она, как и Флавия, взвизгнула и потеряла сознание. А, выходя из круга, призналась, что ей нравятся девушки, а не парни.
Ноги устали держать меня. Запах гари и пепла уже приелся и казался омерзительным. Начинало тошнить. Во рту скапливалась мерзкая солоноватая слюна, а к горлу подкатывала кислота. Я даже начала просить Филлагорию побыстрее завершить весь этот фарс, но вспомнив, что обещала не читать ей молитв, быстро пресекла свою слабость.
Поэтому вздох облегчения сорвался с губ, когда голос бритоголовой возвестил на весь зал: — Ибреса Лира Крэтчен!
Глава 10
— Ибреса Лира Крэтчен! — настойчиво повторил голос, и легкое оцепенение спало, словно шифоновая вуаль.
Я задрожала, словно пуганный заяц, и закусила губу. Во рту заиграл отвратительный металлический привкус.
— Не отличаешься ты отвагой, — подначила Лусьена шепотом.
— Посмотрю я на тебя минут через пять, — буркнула я в ответ и, вытащив ноги из сабо, медленно двинулась к центру зала.
Лица помощниц приближались, дробясь в сером дыму и пурпурных отблесках. Каждый мой шаг венчал удар сердца. Казалось, что все вокруг слышат, как оно колотится, пытаясь выскочить из плена ребер. Даже мысль о том, что спустя минуту все закончится, не придавала ни сил, ни спокойствия. Наблюдать за участницами со стороны было легче. Намного легче…
Я шла по холодному камню и думала о Тан-Комино. О жизни, что осталась позади, и уже никогда не будет прежней. Об узких улочках, пестрых от цветов, о тротуарах вымощенных гладким, горячим от солнца камнем. О плесени на стенах домов и о деревьях, что вскидывают кроны под самые облака. О цветущем кровавом шиповнике в городском парке… Об Олафе с его поцелуями и об отце. Прости, папа, но сейчас больно будет не только мне.
Еще пара шагов — и алеющая окружность оказалась под ногами. Набрав в грудь побольше воздуха, я робко ее перешагнула. В спину врезался презрительный смешок Лусьены, и меня передернуло. Вот повеселится девочка, увидев мой громкий провал! Я представила ее едкую, полную злобы улыбку, и мне неожиданно захотелось выдержать испытание! Назло ей! Но идея была настолько глупой и безумной, что задавить ее в зачатке не составило труда.
Я повернулась спиной к бритоголовой и закрыла глаза. Прежде, чем на мои волосы просыпалась серебристая крошка эссенции, в голове промелькнул целый хоровод мыслей. Насколько будет больно? Это страшно — терять сознание? Как громко я буду кричать?
Серебристые пылинки скатились по плечам и, переливаясь, просыпались на пол. В тот же миг шею скрутила резкая боль. Вскрикнув, я обхватила себя руками и почти согнулась пополам. Оцепенев, смотрела на каменные стены, на взволнованные лица претенденток, что, как одно, повернулись ко мне, и ждала, когда же картинка выключится. Ждала желанной темноты и избавления от мук. Но мрак не приходил. Вместо него на меня пролился, ослепляя, световой поток. Окропил кожу едкими лучами и тут же погас, оставив после себя едва уловимый аромат полевых цветов.
— Поздравляю, ибреса, — услышала я голос Хельги. — Испытание пройдено.
— Пройдено?!
Неприятное изумление расперло меня изнутри так, что украло дыхание и почти подбросило. Как это вообще возможно?! Я ведь одна противилась традиции, да и никто из девушек не протестовал громче. И мне действительно неинтересен принц. Более того: он мне отвратителен!
— Скорее, ибреса, — ласково проговорила Андара. — Не нужно задерживать остальных.
Все еще недоумевая, я поймала боковым зрением крупную фигуру Вруны. Она подлетела ко мне и потянула за руку, почти выдергивая из круга. Я не стала противиться. Шатаясь, будто хмельная, отошла к стене и привалилась к прохладному камню.
— Поздравляю! — Вруна дружелюбно улыбнулась.
— Это я тебя поздравляю, — выдохнула я шепотом. — А меня не нужно. Я надеялась вылететь.
— Богиня Филлагория считает иначе, — Вруна погладила мое плечо. — У нас говорят, что ничего не происходит просто так. Значит, этот опыт тебе пригодится.
Пораскинув головой, я решила, что Вруна права. Филлагория не уберегла меня от отбора, но спасла моего отца от позора за меня. А еще — не позволила вернуться на нары.
Лусьена прошла испытание безупречно. Стояла в кругу с таким лицом, будто уже коронована, и мягко улыбалась визиоллам. Альви тоже не коснулся гнев Филлагории. А вот безупречная Шанти тихонько ойкнула, когда на нее голову пролился свет, и схватилась за правое плечо.
— Испытание пройдено, — тем не менее, доложила Хельга. — Мы гордимся тобой, Шанти.
Предпоследней девушке из толпы не повезло. Филлагория ударила ее сильнее всех: так мощно, что ее тело даже подпрыгнуло в кругу. И сознание к ней вернулось не сразу. Лишь спустя пару минут она поднялась, подбирая под себя испачканный подол.
— К сожалению, у тебя другой путь, Нина, — сказала Хельга. — Ты хочешь что-то сказать нам на прощание?
Нина лишь мотнула огненно-рыжей головой и недвусмысленно нахмурилась:
— Это подлог! Думаете, никому не известно, как все делается на этих состязаниях? Готова поспорить, что победу одержит Шантилья Дельвере, племянница советника короля по финансовым вопросам!
Волна возмущенных охов и ахов прокатилась по толпе. Некоторые девушки с неподдельным интересом вытаращились на Шанти. А та лишь побагровела, словно ягода рябины на морозе, и прикрыла лицо ладонями.
— Или, может быть, Брунгильда Чоп, — Нина перевела озлобленный взгляд на Вруну, но та лишь мило ей улыбнулась и склонила кучерявую голову набок. — Всем известно, что ее мать — не последнее лицо в Аэрийском духовенстве!
— Милая Нина, — ответила Вруна с улыбкой. — Богиня Филлагория обязательно даст шанс и тебе. Поверь, что поражением жизнь не заканчивается. Но если это для тебя так важно… могу отдать тебе свою победу, когда меня выведут на первое место. Если, конечно, Его Величество не будет возражать.
Звонкий хохот раздался из сердца толпы. Мне показалось, что смеется Оливия. Но никто снова не захотел разделить веселье.
— Я всех вас тут знаю, — продолжала Нина. — Лусьена Трагго, единственная дочь преуспевающего судьи; Джинджер Хотто из семейства хозяина сети таверн. И Лира Крэтчен. Оппозиционерка из «Воронов»! У ее папаши тоже золотников целый вагон! Это все фарс! Фарс!
Длинный и кривой палец Нины задрожал в воздухе прямо напротив моего лица.
— Давай местами поменяемся? — предложила я, усмехнувшись. Перспектива и впрямь показалась мне радужной. — Надеюсь, ты понимаешь, что мне не очень хочется здесь находиться?
Нина лишь злобно скрипнула зубами. И, гордо вскинув рыжую голову, поспешила к выходу.
— Что ж, — прокомментировала бритоголовая. — Несдержанность — не порок, но когда к ней присоединяется злоба, она превращается в самый страшный и разрушительный грех. Гневаться — значит уничтожать себя изнутри, но думать при этом, что уничтожаешь другого. Итак, у нас осталась последняя претендентка. Ибреса Мира Лим!
В центр зала почти бегом выскочила высокая, болезненно-бледная девушка с толстой черной косой. К ней Филлагория оказалась благосклонна. Яркий серебристый свет окатил ее с головы до пят, сделав лицо еще белее, а глаза с густыми ресницами — еще ярче.
— Вот и сделала Богиня Филлагория свой выбор, — проговорила бритоголовая, опуская руки. — Девушек, которым не повезло в этот раз, гранна Андара соберет домой. Уже через час они смогут покинуть дворец и наслаждаться свободной жизнью.
— А мы? — раздался голос за моей спиной.
— Остальных девушек прошу проследовать за гранной Хельгой. Она объяснит суть второго испытания.
Хельга на редкость дружелюбно улыбнулась и отворила резные двери, открывая дорогу в мрачный дворцовый коридор. Пахнуло диким ветром, свободой и чем-то еще: далеким и ненайденным. Может быть, прошлым. Может быть, будущим.
