— Значит, только мой брат может тебе помочь? Ну-ну, у меня есть в этом сомнения. Почему-то мне кажется, что в твоём случае, Костя окажется в проигрыше. Иначе, зачем ему такая, как ты?
Какая?
Девушка не ответила, лишь выразительно приподняла бровь и ухмыльнулась, из чего я поняла, какое слово она так и не решилась произнести вслух. Шлюха. Она не стала говорить, но мне и так всё было ясно.
Я разозлилась и поднялась с места, чтобы уйти отсюда. Разговаривать с тем, кто слышит лишь себя, это неблагодарное дело. А мне ещё нужно познакомиться с дочерью Константина, и я не уверена, что у меня хватит сил, чтобы подружиться с маленьким ребёнком.
— Вынуждена тебя оставить, — мне захотелось сказать что-нибудь отвратительное, я не сдержалась и добавила: — Счастливо тебе здесь оставаться, надеюсь, следующая гостья порадует тебя больше, чем я.
За дверь буквально выскочила. Сердце колотилось, словно я устроила забег, да непростой, с препятствиями, совершенно к нему не подготовившись. Конечно, на самом деле всё было хуже, но мне не хотелось думать, что эта девочка хоть в чём-то права. Константин пообещал помочь мне, разобраться с проблемами, значит, всё, что мне нужно, это довериться ему. Да, возможно, я наивная и доверчивая, но возвращаться сейчас к брату я не намерена.
По коридору шла медленно, собираясь с мыслями. Мне нужно было найти хоть кого-нибудь, чтобы мне объяснили, куда идти и где искать Дашу, нужно уже, наконец, познакомиться с девочкой. Вокруг было пустынно, словно дом вымер после этого, как хозяин уехал. С одной стороны, я уже была этому рада, у меня появилось время осмыслить всё. Но какая разница, если выбора нет?
— Лизонька?
Мне повезло, прямо передо мной открылась дверь, и оттуда выглянула Нина.
— Ещё раз здравствуйте, — улыбнулась облегчённо. — А я Дашеньку ищу. Не подскажете, куда мне идти?
— Ох, а Дашенька в детской. Конечно, я вас отведу, Лизонька. Вы же не против, что я вас так называю? — вдруг смутилась Нина.
— Конечно, — я постаралась говорить мягко, ведь эта женщина проявляла ко мне доброту, её мне тоже не хотелось обижать.
— Пойдемте, пойдемте, — засуетилась она. — Мы стараемся не оставлять девочку одну, но сейчас няни нет, приходится трудно. Я очень надеюсь, что вы сможете найти с ней общий язык.
Не буду говорить, что я тоже очень на это надеюсь.
Мы прошли почти через весь дом, и оказались словно совершенно в другом месте. Стены были украшены сказочными рисунками, будто я попала в домик, в замок с принцессой. Здесь были не только известные мне мультяшные персонажи, но и явная фантазия художника, при этом настолько оригинальная, красивая, что хотелось замереть и рассматривать.
Но я пошла дальше, времени на рассматривание сейчас у меня не было, потом как-нибудь, возможно, позже я уделю этим картинкам побольше внимание.
Мы остановились перед витражной дверью, через которую пробивался солнечный свет. Нина аккуратно постучала и, не дожидаясь разрешения, вошла внутрь, кивнув, чтобы я следовала за ней. Там на большом белом ковре, который располагался прямо в центре комнаты, сидела эта самая маленькая девочка, которую я видела за столом. Перед ней полукругом располагались игрушки, большие и маленькие мягкие звери.
— Дашенька, а это Лиза, — указала на меня Нина.
Девочка подняла на меня глаза. От её взгляда защемило сердце. Она выглядела такой грустной, потерянной и одинокой, что я отбросила все страхи, подошла к ней и сидела рядом.
— Здравствуй.
— Здравствуйте, — совсем тусклым голосом ответила она. — Вы моя новая няня?
Мне стало неловко, будто я была какой-то проклятой особой, которая пытается отобрать у маленького ребёнка его счастье.
— Только если ты захочешь.
— Я хочу, чтобы мама была рядом, — Даша вдруг всхлипнула. — Ты можешь сделать так, чтобы мама пришла?
Я удивилась, но вида не подала.
— Наверное, мама сейчас очень занята, — я старалась не сюсюкать, говорить с ней, как со взрослой. Вспомнила, как младшего брата одной моей подруги вечно раздражало, когда его принимали за маленького. — Мама, наверное, просто очень занята.
— Мама всегда занята, а я хочу, чтобы она, как папа, со мной хоть раз проиграла. Тебя тоже мама наняла?
— Нет, твой папа, — почему-то в этот момент я прямо-таки возненавидела Светлану ещё больше. Как вообще можно так относиться к собственному ребенку? Да, ситуации бывают всякие, но это не повод терроризировать мужа, грубить ему, не обращать на собственную дочь никакого внимания и вообще вести себя как последняя тварь.
— Папа меня любит. У папы тоже мало времени, это я знаю. Но он тоже перекладывает заботу обо мне на нянь… Правда, не все они мне нравятся, а мама говорит, что все, которых нанимает папа, хотят его у меня отобрать, — она подняла свой чистые, ясные глаза на меня и совсем по-детски, наивно, спросила: — Ты тоже хочешь его у меня отобрать?
Её голос казался равнодушным, но я расслышала слезы, которые в нем скрывались. Она видела отношения родителей, понимала, что между ними не всё гладко, но с детским максимализмом начинала думать, что именно она во всём виновата. А никто из взрослых даже не подумал объяснить ребёнку, что когда родители ругаются, то виноват кто-то из них и уж точно не их чадо!
— Не бойся, твой папа тебя очень сильно любит, он никогда тебя не бросит.
— Даже если я буду плохо себя вести? Мама говорит, что тогда папа точно на меня разозлится.
А что-то хорошее ее непутёвая мать способна сказать?
— Хочешь, поспорим, что даже если мы что-нибудь сломаем, то папа всё равно не будет ругаться?
Не знаю почему, но во мне взыграло это мерзкое чувство, когда нужно спорить, когда хочется ломать, кричать, доказывая всем вокруг, что я не невидимка. Понятию не имею, чего Константин добивался, но его дочь была похожа на зашуганного котёнка, которого вот только-только взяли в дом с улицы, и он боится, что его выкинут обратно. Ведь это ребёнок! Их ребёнок, которого они должны беречь и лелеять. Я совершенно не понимаю отношений в этой семье. Но, может быть, у оборотней так принято?
— Сломать? А мы можем, — девочка вдруг стушевалась, опустила взгляд, словно собиралась спросить о чем-то нехорошем.
— Мы сделаем всё, что ты захочешь, — подбодрила её.
— Я хочу… Я хочу, — её голос становился всё тише и тише, мне уже приходилось наклоняться к ней совсем близко, почти вплотную, чтобы слышать то, что она говорит.
— Что ты хочешь?
— Я хочу погулять в лесу! — во взгляде Даши промелькнула такая безумная надежда, что мне стало не по себе.
Что такого привлекательного в прогулке по обычному лесу? Никогда не слышала, чтобы кто-то мечтал как сумасшедший о таком простом.
— Конечно, мы сходим, — подмигнула ей заговорчески. — Хочешь, прямо сейчас?
— Сейчас? — девочка даже рот приоткрыла, удивившись моему ответу. — А разве сейчас можно?
— Конечно, можно, — я поднялась на ноги и протянула ей руку. — Пошли!
Если я делала что-то неправильно, то в тот момент я даже не подозревал об этом. Мне казалось, что нет ничего логичнее, чем позволить ребенку исполнить заветное желание. И если она хочет прогуляться по лесу, а никто из взрослых не даёт ей такой малости, что ж, пусть это будет моим способом наладить с ней контакт.
Глава 5
— Лиз, а, Лиз? — Дашка дернула меня за руку. — А если папа сейчас выйдет? Он не будет ругаться?
— Не будет, он уехал, и дядя твой уехал. Тут только мама и Нина.
— Бабушка ещё и тёти, — напомнила мне девочка.
Родственников было предостаточно, но я не горела желанием с кем-то из них общаться. Мы вышли из дома через террасу, и нас никто не остановил. Честно, я думала, что будет труднее выбраться из этого замка, но все прошло на удивление гладко. Хотя возможно, что никто просто не думал, что я решусь практически на похищение ребенка.
— Ты знаешь, куда нам нужно идти? — спросила у Даши.
