– Жуткие трупы? По счастью, труп здесь один.
– Увы, но нет. Вон за той елью лежит то, что осталось бы и от меня, не подоспей вы столь вовремя.
Нахмурившись, Вольф, сжимая в ладони клинок, двинулся в указанном Роуз направлении. Не доходя, он остановился, брезгливо поджимая губы, видимо, уловив трупный запах. Клинком он отвёл в стороны раскидистые листья папоротника, из-за чего в воздухе тут же зажужжал рой мух. И тут же отпрянул в сторону:
– Да чтоб меня!.. Вот не повезло бедняге, – проговорил он и даже кровяная корка на лице не скрыла резкой зеленоватой бледности.
– Медведь-людоед? В берлоге, наверняка, есть ещё кости?
– Я не знаю. Не хочу идти в берлогу. Я хочу уйти отсюда. А что, если медведь не один и рядом бродит медведица? У нас с собой даже копья нет!
Вольф нервно облизал губы. Выказывать страх он не хотел, но он и первого-то зверя едва одолел. Шансы, что удастся уцелеть в схватке со вторым были не велики.
– Ты права, – неожиданно согласился он, чем ещё раз удивил Роуз.
Отец никогда не соглашался с мнением матери (по крайней мере – прилюдно) сколько бы раз права она не была.
– Я вернусь сюда вооружившись, с собаками и людьми, чтобы предоставить бедняге отпевание и нормально похоронить останки. Пошли!
Ладонь, обернувшаяся вокруг кисти Роуз, была твёрдой и горячей. Кровь он частично отёр о мокрый мох, частично она высохла, но так или иначе, а отвращение Роуз его вид не внушал ни капельки.
Если бы не Вольф… если бы не Вольф, было бы страшно и подумать…
Молодой лорд уверенно отыскал тропу, и они двинулись вперёд. Сумрак лишь сгущался, хотя гроза, вроде бы, осталась позади. Могучая стена леса окружала их со всех сторон. Ветви деревьев свешивались едва ли не к их лицам, увеличивая тени.
– Вы уверены, что мы идём в правильном направлении? – испуганно жалась к своему будущему мужу и спасителю девушка.
– Я – житель леса. Медвежье логово взято в кольцо гор и лесов, перед которыми ваше Семилесье почти чинно разбитый королевский парк. Так что не беспокойтесь и доверьтесь мне.
Роуз не стала озвучивать своих сомнений, но, когда она в последний раз слышала от мужчины призыв ему довериться и не о чем не беспокоиться, её лошадь едва не охромела, потому что потеряла подкову. И добирались до замка они вдвое дольше.
– Ваш замок называется Медвежьим Логовом?
– Угу, – кивнул Вольф.
– Почему?
Он бросил на неё взгляд и спросил, подтрунивая:
– Что значит Бейр?
– Я не знаю.
– Не знаешь?
В свой черед удивился он так искренне, что Роуз почти устыдилась:
– А должна?
– Берлога чьё жилище? У этого слова однокоренное название с моим родом. И наш родовой тотем?..
– Медведь! – осенила Роуз и ей почему-то сделалось не по себе. – Получается, ты только что убил тотемного зверя – покровителя вашего рода?
– Ну, – засмеялся Вольф, – мне показалось, он не пытался оказать нам покровительство?
– Ну… – замялась Роуз, опираясь на предложенную ей руку для того, чтобы удобнее было перебраться через большой валун на тропинке. – Это же считается дурным знаком. Разве нет.
– Может быть, – согласился Вольф. – Но, если выбирать между дурным знамением и тем, чтобы пойти первопредку на обед?..
Роуз расстроилась ещё больше. Она не отличалась суеверием, но знамение накануне помолвки – так себе.
Лес, притихший, было, после гибели своего Хозяина, стал потихоньку вновь оживать. Вновь стал лениво постукивать дятел, время от времени резко вскрикивала пёстрая сойка. И…
– Ты слышишь? – крепче сжал ладонь Роуз в своей руке Вольф.
– Что?! – испуганно вздрогнула она.
Но, увидев выражение его лица, успокоилась – оно не выражало тревоги.
– Гул воды?
– Нет.
– Ты прислушайся: однообразный гул – слышишь? Это отдалённый звук водопада, доносимый ветром. Не знаю, как ты, а я только рад искупаться. Пошли!
– Но что, если мы заблудимся?.. – нерешительно высказала свои страхи Роуз.
Остаться ночью в лесу юной леди с молодым человеком – это будет какой скандал? Если бы медведь её съел, шуму и то было бы меньше.
– Если честно, не понимаю, о чём ты переживаешь? – легкомысленно отмахнулся Вольф, продолжая уверенно двигаться вперёд. – Не понимаю, как вообще в лесу можно заблудиться? Зимой, когда снега превращают всё в ровную пелену, ещё ладно, ведь есть опасность пропасть в какой-нибудь расщелине. Но сейчас весна! Тут же всё может служить указателем дороги…
– Да? – распахнула глаза Роуз, стараясь увидеть озвученным им указатели и понять ориентиры.
– Вершины деревьев каждую секунду отбрасывают тень. Мох на каждом пне расскажет тебе, в какой стороне загорится вечером Первая звезда. Оленьи тропы, бегущие к рекам, гуси и прочая живность, – радостно вещал Вольф, обрадованный тем, что удалось полностью завладеть вниманием невесты.
Роуз внимательно смотрела и слушала. Но и вершины деревьев, и мох, и тропы говорили ей так же мало, как не знающему грамоты – буквы. Она их видела, но не понимала. Лес казался ей враждебным. Никогда прежде не углублялась она в него так далеко.
Сгущающиеся тени придавали лесу мрачный вид. Очертания деревьев словно расплывались во влажном сумраке и Роуз робела, ей мерещились за стволами глаза хищных зверей.
– А вот и река, – с удовлетворением взмахнул рукой Вольф.
Роуз знала её, но никогда не думала, что она протекает и в лесу. Берега были высокими и утёсистыми, а лента воды казалась зажатой между ними. Деревья, подходящие к самому краю обрыва, казалось, готовились спрыгнуть вниз. Кое-где мощные корневища, приподнимая землю, простирались прямо в воздухе.
– Смотри! – обрадованно вскрикнула Роуз. – Это наши лошади?
Среди редеющих кустов и зарослей, между большими валунами, два испуганных скакуна сиротливо жались друг к другу.
– Дымка! Моя Дымка! Она жива! – глаза Роул воссияли от счастья.
Вольф вновь усмехнулся и коротким посвистом подозвал к себе жеребца. Тот вскинул точёную голову и, обрадованно, коротко заржав, устремился к хозяину, распушив гриву и хвост.
Дымка последовала за своим новым другом. Через секунду люди и их четвероногие питомцы, в которых так легко было видеть друзей, счастливо воссоединились.
– Вот видишь? А ты боялась. Всё ж к лучшему, – подарил Роуз очередную улыбку Вольф. – Ну, что ж? Думаю, пора возвращаться.
Осторожно посадив девушку в седло, сам он пошёл вперёд, ведя обоих коней в поводу.
– Не бойся, – успокаивал он то и дело тревожно вздрагивающую девушку. – Скоро выйдем на твёрдую тропу. Я уже узнаю это место. Думаешь, я это говорю просто так, чтобы тебя успокоить? Нет. Вон три сосны, а у одной, та, что чуть в отдалении, с расколотой верхушкой – видишь?
Роуз кивнула.
– Если бы я сочинял, я бы не мог сказать, что следом за ними появится берёза с искривлённым стволом. А она – вот.
Он не ошибся. Роуз и впрямь скоро её увидела.
– Ты успел запомнить?
– Ну, да. Хотя, когда услышал твои крики, я мчался вперёд, уже не особенно разбирая дороги. Так и думал, что, либо вепрь, либо медведь, либо волк. Кто ещё может заставить девушку так кричать?
– Я так сильно кричала? – смутилась Роуз. – Наверное, это звучало ужасно?
Вольф снова засмеялся, запрокидывая голову, чтобы взглянуть лишний раз на Роуз:
– Вам говорили, что когда вы смущаетесь, то становитесь совершенно очаровательной?
Она покачала головой, хмурясь. Раздумывая про себя, уж не принялся ли он снова над ней насмехаться?
– Нет, ну, правда – большинство девушек, краснея, обычно выглядят…
– Глупо?
– Но не вы.
– Вы преследовали меня? – сменила девушка неприятную тему.
– Конечно. Разве мог я поступить иначе. Я с самого начала правильно рассчитал, что вы не отдаёте отчёта опасности, в которой можете оказаться. И оказался прав.
– Где же вы так хорошо научились драться? Я слышала, что вы выросли при дворе?
– Вырос? Нет, – тряхнул он головой. – Бывал довольно часто, ведь мой отец Первый Советник короля. Но вырос я в родовом замке. А я уже говорил вам…
