Откровенно говоря, я решила, что если пошевельнусь, то эта милота просто оторвет мне голову. Птичка была не больше воробья, но вот лапки ого-го и сильные не по размеру. Я чувствовала, как у меня уже лысина образовывается. А я помочь ничем не могла, с птицами мне дел иметь никогда не приходилось, какие птицы, когда у нас был полный приют кошек! Поэтому я во все глаза смотрела на Дезмонда. Рубашка в грязи и расстегнута на пару пуговиц, брюки мокрые и запачканные, на физиономии очаровательная полоска свежей глины, и при этом — куда делся весь тот сдержанный господин? Да о чем я, он вряд ли старше меня, скорее всего, мой ровесник, молодой еще парень, не больше тридцати лет! И, черт возьми, когда в его взгляде пылает такой восторг, то делает его настоящим красавцем! Как там говорили модные психологи — красота это харизма? Да, это было о нем, а не обо мне и сейчас.
Подумать над всей этой ерундой я не успела. Птичка зацепила лапками резинки на маске, испуганно чвякнула, Дезмонд совершил прыжок, птичка затрепыхалась, я, согласно законам физики, полетела на землю, птичка вверх, маска — тоже, Дезмонд — на меня.
Земля была мокрой и влажной, Дезмонд — довольно тяжелым, выражение его лица — крайне виноватым.
Глава седьмая
— Простите, — обескураженно сказал он. — Я гоняюсь за ней со дня своей последней экспедиции.
Я его понимала. Сколько я переловила собак и кошек, не желающих, чтобы их спасли, и потому терпела. Но одно дело — терпеть птичку на голове, а другое — собственного немелкого заместителя на себе.
— Слезьте с меня, будьте так добры, — прохрипела я чуть придушено. Дезмонд тотчас вскочил, и вот кто бы другой стал отряхиваться и прихорашиваться, но ему было словно бы все равно. Он только витиеватым жестом подал мне руку, виновато улыбаясь.
— Я вас не ушиб?
Я помотала головой. Не ушиб, но у меня было странное чувство, что чего-то мне не хватает. Маска!
Я необдуманно хлопнула рукой по лицу, и от Дезмонда это, разумеется, не укрылось.
— Что? — встревожился он.
— Да так… — я помялась. — Маска. Кажется, ваша птичка ее утащила.
— Я давно хотел спросить: а зачем вы ее носите? Это мода такая? — он смотрел достаточно добродушно, так что гадость сказать в ответ я не смогла. Язык не повернулся съязвить касательно своих шрамов, поэтому пришлось отвечать серьезно.
Маски… Я даже открыла рот. Потом закрыла. Зачем, казалось бы, да. Ну, нас полтора года приучали их носить, вот перчатки не прижились, зато масочная индустрия развернулась. Но я маску надевала по двум причинам: первая — она отгораживала меня от людей. Мне так было спокойнее. Вторая…
— Привыкла, — коротко объяснила я, и настроение поползло к нулевой отметке. Может быть, потому, что я взглянула на своего заместителя немного иначе. Интересный же мужик. Или парень? Не поймешь, сколько лет, разве что в личное дело залезть. Так что, пока не поздно, отказаться и вернуться? Прочитать бы для начала договор.
Вся спина у меня была мокрая. Но это уже не беспокоило, я отвернулась и помахала рукой неопределенно: куда теперь? И просто тянуло надеть что-то на обожженное лицо.
— Виктория, — позвал Дезмонд. — Я достану вам маску! Обещаю! В крайнем случае, закажу специально для вас. Очень странный предмет одежды, но я был в разных странах и мирах. В Далении, например, все жители старше подросткового возраста полностью закрывают лицо… Традиция.
— У нас тоже разные традиции есть, и лицо скрывают, — ответила я и подумала — сколько все-таки общего. — Но маски это… временное явление. Хотя и глобальное.
Я не удержалась и повернулась к Дезмонду. Он, что-то соображая, хлопал глазами, и до меня вдруг тоже дошло. Наверное, он посчитал, что маска скрывает мои шрамы, вот оно что. Шрамы ведь свежие, он не может не видеть этого!
Я решила все объяснить.
— Это после пожара, — на лицо я не стала указывать, но Дезмонд и так меня понял и почему-то спокойно кивнул. — Ну… я ни о чем не жалею.
— У меня тоже есть шрамы, — он с улыбкой пожал плечами, будто говорил «ну подумаешь». — Куда больше, чем у вас. И я тоже ни о чем не жалею. — Я на него воззрилась с изумлением, потому что он без всякого стеснения продолжал, одновременно вытаскивая из пояса брюк рубашку: — Сейчас сами увидите.
Я жалобно пискнула, выражая протест, но Дезмонд уже демонстрировал мне хорошие следы от чьих-то большущих когтей на животе. И да, шрамы были хоть и длинными, но аккуратными — медицина здесь была на высоте. Шрамы впечатляли.
Как и Дезмонд под рубашкой. М-да… Впрочем, чего я ждала, ведь уже знала, что он не кабинетный работник? Вот это кубики, на редкой обложке любовного романа такие увидишь.
Да-да, в довершение к тому, что он и повыше кубиков очень неплох. И спина хороша… И ниже! Это он что, штаны снять решил?!
— Есть еще на…
— Не надо, — сказала я. — Я вам верю. — И надо было еще что-то срочно сказать, пока я не развернулась и не заявила, что не намерена здесь работать. — Расскажите мне о… сотрудниках… и…
— Сотрудники, — Дезмонд словно что-то вспомнил и принялся сосредоточенно запихивать рубашку обратно. Хорошо, что не расстегнул штаны. — Совсем забыл и мы с вами загулялись. Скоро же собрание, на котором вы познакомитесь с ними со всеми.
Собрание? Великолепно. А я как чушка и без маски. Здравствуйте, меня зовут Вика, я буду вами руководить.
Хотя, может, и к лучшему, с порога всех испугаю, зверское лицо сделаю, и вокруг меня на цыпочках будут ходить. Жаловаться на начальство ни в одном мире не принято, особенно если некуда жаловаться. Выше меня по идее только попечители. Ой, Вика, ты еще документы не подписала, а уже на что-то рассчитываешь! И на кубики лучше не заглядываться!
— Вы мне не ответили, почему не собираетесь в экспедицию, — напомнила я. Пока у меня окончательно не снесло мозги.
Мы стояли друг напротив друга. Грязные, мокрые, хорошо хоть не замерзшие. Солнце через листья приятно грело.
— Думаю, скрывать что-то нет смысла, — вздохнул Дезмонд. — В конце концов, вам работать здесь, и… — Он постоял, посмотрел по сторонам. — Надо бы нам переодеться.
— Угу, — согласилась я, грязной ни на какие встречи идти не стоило. Но то, что он вдруг начал юлить, мне совсем не понравилось. — Есть что-то, что мне стоит узнать до того, как я подпишу договор?
— Вы еще не?.. — удивился Дезмонд.
— Еще нет. И, думаю, так будет честнее. Лучше сразу узнать обо всем и сделать правильный выбор. Предложение мне очень нравится, — я сказала правду, потому что, несмотря на полное непонимание происходящего, я уже подмечала и запоминала, куда идти, как и с чем разобраться, что нужно узнать, с кем познакомиться… Вот только убрать бы последние преграды на пути к этой должности.
Обдумывал Дезмонд мои слова какие-то доли секунды, но я нарисовала себе катастрофу вселенских масштабов.
— У нас… скажем так, нам необходимо как можно скорее провести полную перепись всех животных в заповеднике. Дело в том, что мы в прошлом году сильно расширились, получили новые территории и животных из еще нескольких миров… и произошел небольшой сбой, — сказал Дезмонд, а у меня завертелось на языке «выкрутился». — И пока я этот вопрос не решу, уехать никуда не могу.
Мы потихоньку двигались к домику.
— Так много дел? Пересчитать всех?
— Немало, — кивнул мне Дезмонд и рукой указал, куда идти. — Есть шесть больших секторов, отделенных друг от друга, и один центральный для живых организмов, которым подходит обычный местный климат и растительность, а также павильоны с особой экосистемой. Территория заповедника большая, ограждена от внешнего вмешательства куполом. Единственный вход — там, где мы с вами появились сегодня.
— Официальный? А как же для персонала и других нужд? — уточнила я. Всегда же есть лазейки. Такая большая территория, и как же без, так сказать, входа только для персонала? И без отдельных подъездов для приема груза?
