Вздыхаю, почему именно я: — Послушай…
— Нет! — безапелляционно выкрикивает Курт и хватает мою ладонь.
Дергаюсь, но не от влажных пальцев парня, а от неприятного щекотания в своей голове. Мгновенно напрягаюсь и оборачиваюсь, но никого не вижу.
Снова щекотание, моя свободная рука дергается вверх, сжимаю ее в кулак. Не показалось, кто-то пытается мною управлять, где-то неподалёку спрятался ещё один кукловод.
Новый рывок, останавливаю весельчака, захлопываю своё сознание и тут же болезненно морщусь. Мой противник явно сильнее меня и похоже намного. Почему он такой беспечный? Разве остались ещё настолько смелые кукловоды? Это же самоубийство действовать настолько открыто.
Новый рывок и снова мое сопротивление, сильная пульсирующая боль простреливает виски. Морщусь и издаю болезненный стон.
— Что с тобой? — слышится обеспокоенный голос Курта.
Я не справляюсь, сдаюсь под натиском чужой силы, моя рука взмывает вверх и отвешивает моему напарнику звонкую пощёчину. Ладонь тут же начинает пульсировать от боли, а щека Курта краснеет.
— Прости меня, пожалуйста, я не знаю, что на меня нашло, — начинаю быстро-быстро извиняться.
Вместо недоумения на лице Курта расцветает счастливая улыбка: — Ничего страшного, это первые эмоции, которые ты проявила по отношению ко мне. Это значит, что шанс есть, ещё ничего не потеряно, я счастлив.
В голове снова начинает щекотать, а рука дергается во второй раз, напрягаюсь и снова морщусь от сильной головной боли: — Давай поговорим позже Курт, мне что-то нехорошо.
— Тебе плохо? — снова тянет свои ручонки в мою сторону.
— Да, голова болит, но ничего серьёзного, сама справлюсь, — тут же обрезаю все возможные попытки мне помочь.
— Ладно, иди отдыхай, — парень разворачивается и сделав пару шагов в противоположную от меня сторону, останавливается и спрашивает. — А как же наше свидание?
Морщусь: — Завтра…
— Договорились, — не дает мне закончить свою мысль Курт.
Я хотела сказать, поговорим завтра, но меня перебили. Мне бы приструнить парня, сказать, что вот так поступать очень подло, но моя голова слишком сильно болит от сопротивления незнакомцу. Поэтому я просто глупо улыбаюсь, тем самым соглашаясь на это чертово свидание.
Курт возвращается в тренировочный зал, а я стою с закрытыми глазами и пытаюсь утихомирить сильнейшую пульсацию в своей голове. Оглядываюсь по сторонам, но не замечаю, ничего не обычного, в этом темном коридоре я совершенно одна.
— Выходи! — произношу довольно-таки громко, просто потому что не могу контролировать себя, просто потому что мне очень страшно. Но в ответ ничего, звенящая тишина, безбашенный кукловод не показывается, прячется.
Неожиданно, громкие хлопки в ладоши раздаются из-под лестницы рядом с которой я стою. Оборачиваюсь и резко захожу в темноту, готовлюсь выговорить наглеце все что думаю о нем и его выходке. Открываю рот, но все грязные слова застревают на полпути в моем горле, напротив меня не просто наглый кукловод, напротив меня наглый кукловод-феникс, сын самого главы Парламента.
— Это не можешь быть ты… — произношу на грани слышимости.
— Я так и знал, что ты кукловод, — довольно скалится Альфред.
— Ты совсем идиот так беспечно выдавать свои способности?! А если бы я не была кукловодом?!
Альфред беззаботно пожимает плечами: — Я был уверен, что прав.
— Что за беззаботное отношение? Разве ты не знаешь, что бывает с кукловодами, которые обнаруживают себя? Ты что хо… — резко замолкаю и напряженно смотрю на улыбающееся лицо высшего. Гнев поднимается во мне волнами, а мой трусливый внутренний монстр, который так сильно испугался сильного оппонента, что скрылся, наконец-то выходит на свет.
Запрокидываю голову и истерически смеюсь: — Ну конечно! Какая же я дура! Ты же высший, сын влиятельного человека, о тюрьме не может быть и речи. Папочка если что прикроет, спасает бедного мальчика от печальной участи.
Выражение лица мужчины тут же меняется, становится напряженным, но меня уже несет, не могу остановиться.
Для всех кукловодов и для меня, в том числе, это безумно больная тема. Среди высших кукловоды редкость, в истории всего два известных случая и оба они закончились вполне логично, убийством невинных людей. Только вот тех кукловодов не посадили, а приговорили к домашнему аресту. Коррупция в нашем мире цвете и пахнет.
— Каково это когда твой зад постоянно защищают? Наверное, вообще ни в чем не нуждаешься, захотел адреналинчика, пошел и насытился, никаких опасений, никаких страхов, — криво усмехаюсь.
Я прекрасно вижу, как глаза мужчины с каждым произнесенным мной словом темнеют все больше и больше, но я уже не в состоянии остановиться.
— Сколько тебе? Явно больше тридцать, кукловоды на свободе столько не живут. Вернее, простые смертные кукловоды столько не живут, а вот такие, как ты… — на эмоциях я подхожу слишком близко к разгневанным зверю, тычу пальцем в твердую грудь мужчины и рычу. — Вы живете припеваючи, вам неизвестен страх быть раскрытыми. Скажи, каково это быть свободным? Не думать, а что если…
Запрокидываю голову и смотрю в бушующие синеву глаз Альфреда, мужчина резко перехватывает мою руки и заводит их за спину, пленит меня. Мое бесстрашие рушится на глазах, Альфреду не нужно ничего говорить и доказывать, он разрушает мою браваду без слов, своим взглядом и энергетикой.
Недалеко от нас слышатся знакомые голоса, Итан и Курт о чем-то оживленно спорят, дергаюсь в сторону, но меня не выпускают.
— Отпусти, — рычу, мне нужно бежать, не знаю, как, но я должна оказаться в нашем доме быстрее остальных, иначе меня ждет очередной допрос с пристрастием.
Альфред никак не реагирует на мою просьбу, он все так же продолжает сжимать мои ребра своими огромными ручищами, лишая возможности свободно двигаться и дышать.
— Постойте, — слышится голос Оса совсем рядом. — Мне показалось я что-то слышал.
Замираю, если они сейчас нас найдут, это будет настоящее фиаско. И клеймо шлюхи будет самое безобидное из всего, того что меня ждет. Юджин может расценить подобные обжимания по темным углам, как предательство и просто вышвырнуть меня из команды.
— Не знаю, я ничего не слышал, — отвечает ему Итан.
— Хватит уже, живо все на обед, после нас ждет еще одна тренировка.
В ответ на слова Юджина слышится недовольный стон и топот. Буквально пару минут и коридор снова погружается в тишину.
Перевожу взгляд на Альфреда и снова сталкиваюсь с яростной синевой:
— Нам необходимо поговорить, — произносит серьезным тоном мужчина. — Но я думаю, что этот темный угол под лестницей не самое подходящее место для этого.
Киваю: — Верно, не самое.
Мужчина отпускает меня, и я тут же срываюсь с места, выбегаю обратно в пустынный коридор, делаю шаг и тут же чувствую крепкий захват на своем запястье.
— Отпусти, мне нужно в дом, — пытаюсь вырваться, паника накрывает меня с головой, давненько я не испытывала подобные эмоциональные горки.
— Сначала, мы поговорим.
— Но… — делаю еще одну безуспешную попытку вырваться.
Альфред резко дергает меня за запястье и притянув к себе, быстрым движением закидывает меня на плечо.
— Отпусти меня немедленно! Нельзя, чтобы нас увидели, — рычу, молотя кулаками по твердой спине.
— Будешь слушаться? И делать то, что я тебе говорю?
На мгновение задыхаюсь от возмущения, но понимаю, что сейчас лучший выход для меня — это наступить на горло своей гордости и выполнить условия мужчины.
— Да, — выдавливаю из себя эти две буквы и со всей своей злостью убью паршивца по спине кулаком. Только вот от моего порыва невыносимо больно становится мне, рука тут же начинает ныть и пульсировать.
Ответом мне служит сильный шлепок по моей пятой точке и слова: — Не калечь себя.
Альфред опускает меня на пол и хватает за предплечье, дергаюсь: — Да не убегу я, убери свои клешни.
Мужчина недовольно переводит на меня взгляд и все же отпускает руку. Следую за ним, он ведет меня в противоположном направлении от дома в котором остановилась мы с ребятами. Я стараюсь не привлекать внимание окружающих, всячески прячу свое лицо волосами, но это не помогает. На нас смотрят все, вернее на моего спутника, который как самоуверенный павлин, идет расправив плечи, чеканя каждый шаг.
