— Ниавель, не нужно мстить мне таким образом! Мне без слов понятно, что будь на то твоя воля, ты растерзала бы меня! Угомонись и смирись, я не отступлю — мой выбор окончательный и бесповоротный, и он сделан еще несколько месяцев назад, тогда, когда я получил письмо от Беккит! Ты — здесь, со мной, но продолжаешь истово сопротивляться! Не пойму одного — зачем?
— Ты должен об этом знать и помнить! Я за честность во всем!
— Мне казалось, что сладкая ложь тебе приятнее горькой правды! Подумай, что было бы, если бы я не признался тебе, чего жду от нашего вынужденного брака? У меня была мысль солгать, сочинить то, что приятно слышать всем девушкам — неважно к какому сословию они принадлежат! Ответь, ты осталась бы со мной, если бы я сказал в тот вечер, что способен полюбить тебя? — глаз не отвел, и чудилось мне, что этот взгляд жжет меня, пронзает насквозь, стремится вынудить произнести то, что желает услышать лорд.
Ответить иначе не получилось:
— Нет! Все было решено еще до приезда в Нордуэлл!
— Нет? — Алэр вновь усмехнулся, но не настаивал. — Хорошо, желаешь продолжать враждовать со мной — дело твое! Переубеждать не буду! Желания тела не зависят от разума! Я тому — живой пример!
— Ты мне неинтересен! Мне все равно, что ты ко мне испытываешь! — здесь пыталась обмануть себя саму, прячась от его резкого, неотрывного взора, делая вид, что мерзну, плотнее кутаясь в плащ.
Супруг не стал соревноваться со мной в язвительности, да и я решила не продолжать, усмирить свои чувства, пусть даже на время, сейчас нам важно поговорить.
— Я намерен в самое ближайшее время посетить Ар-де-Мей! — сообщил Алэр, стараясь поймать мой мечущийся взор. — Тебя с собой не при…
— Но я все равно поеду! — оборвала его речь на полуслове и с горячностью принялась доказывать, зачем мне это нужно. — Рискни поехать без меня, тогда познаешь на себе гнев ар-де-мейцев!
— Не напугала! Приведи другие доводы! — спокойно попросил демон.
— А других нет! Довод только один, но самый весомый! Я не была в родном крае пять лет, потому должна показаться оставшимся в живых, они должны увидеть своими глазами, что со мной все в порядке! Если ты прибудешь без меня, они решат, что ты удерживаешь их королеву в плену!
— И что они сделают? Попытаются убить меня, надеясь спасти тебя? — саркастически предположил Алэр.
— Я должна отправиться в Ар-де-Мей! — твердо изрекла, начиная вновь негодовать, но внезапно опомнилась и поняла, как нужно сделать. Выдохнула и, посмотрев на мужа, чуть слышно попросила. — Я прошу тебя…
— Что? О чем ты просишь, моя госпожа? И самое главное, как ты просишь? — обида демона была велика, и что бы он ни говорил до этого, как бы не пытался казаться спокойным и отрешенным, иногда она прорывалась, бросала вызов его силе воли, и лорд забывал о своих предыдущих словах и вел себя, точно глупый юнец.
Вздохнула, напоминая, что мы должны забыть о вражде, если хотим спасти своих людей, потому смирилась, прогнала ненужную наедине с ним гордость, позабыла обо всем, кроме нас двоих. Подсела ближе и прошептала:
— Алэр, пожалуйста, позволь поехать в Ар-де-Мей вместе с тобой… — глаза опущены к полу, плечи поникли — королева не привыкла умолять. Это напоминает об унижениях плена, заставляет сожалеть, опасаться, печалиться.
— У меня к тебе тоже была просьба… — когда супруг заговорил, я отчаялась окончательно, ссутулилась сильнее, не надеясь на благополучный исход, но ир'шиони неожиданно удивил. — Хорошо, мы поедем вместе, — выговорил с трудом, и я догадывалась, как тяжело дались ему эти слова.
Замолчали, переживая каждый о своем, только мои мысли не были для него секретом, а вот Алэр оставался для меня загадкой, которую необходимо разгадать. Вот только не сейчас! Связь основывается на чувствах, и не хотелось бы, чтобы они были только темными, теми, которыми опутаны мы в эти минуты с ног до головы, словно паутиной, сплетенной черными пауками, стерегущими свою добычу. В эти мгновения мы способны чувствовать лишь ненависть, злость, непроходящую ярость — все это уничтожит нас, тем более если мы позволим тьме, сидящей в каждом из нас, слиться воедино, удвоить свою мощь. Без объяснений ясно, что мы испытываем друг к другу, мы не оправдали ожиданий, не сберегли того, чего сумели добиться, не поняли стремлений, не озаботились разгадкой тайн, видя лишь то, что хотели увидеть.
Только забота о подданных удерживала нас на краю бездны, не давая сделать последний шаг в пустоту. Если бы не обязанности, мы не стали бы сдерживаться! Моя попытка сопротивляться его гневу была бы смешной! Пусть бы я и боролась до последнего, надеясь, что мне повезет. Ледышка и демон! Кто оказался бы в итоге сильнее? Чего думать и гадать, ясно — ир'шиони! Но нет уверенности, что сражаясь друг с другом, мы не уничтожим заодно и весь север, а, может, сразу весь мир! Бросила взгляд исподволь на супруга, он молчал, глядя на свои переплетенные пальцы. Их костяшки побелели, выдавая внутреннее напряжение Алэра, показывая, как нелегко ему приходится сдерживаться, чтобы не убить меня. Я вздрогнула, не совладав с эмоциями, когда супруг снова заговорил, до того мрачно и безнадежно звучал его голос:
— Что скажешь о медальоне? Я хочу знать о нем все, прежде чем уничтожить!
— Поверь, я желаю этого не меньше тебя! Но медальон оставался у Зора, потому как после всего, что было, мне страшно прикасаться к нему! — эмоции опять одержали верх над разумом, едва вспомнила, как билась, заключенная в темнице медальона, пытаясь сломать возведенные стены.
— Ниавель, я люблю порядок… во всем! И мне также нравится, когда на мои вопросы отвечают четко, без отступлений! — лорд смотрел на меня прищурено, сдвинув темные брови.
Его близость заставляла меня нервничать, искать способы скрыться, но разговора не избежать, и я принялась рассказывать о том, как ко мне в руки попал злополучный медальон, и что из этого вышло. Алэр умел слушать и делать правильные выводы, а еще привык действовать, потому медлить не стал. Только кивнул, давая знать, что мое сбивчивое повествование было понято, и вышел за дверь, а я выдохнула. Его присутствие тяготило, мешало связно думать, грозило безумием. Прошлась по комнате, меряя ее медленными шагами, подошла к узкому окошку, выглянула.
День клонился к исходу, небо заволокло тучами, и временами из них накрапывал дождик. Капли, падая на раскаленные камни, с шипением испарялись, возносясь обратно к небесам, чтобы вскоре вернуться. Таковы реалии Сторожевого замка, бытие приграничья, что с этой стороны Разлома, что с другой. Нам запрещали приближаться к мосту, да мы и не рвались особо, зная, что у Мертвых скал обитает нежить, стремящаяся проникнуть на противоположный берег Меб.
Покачала головой, не одобряя сама себя: «Ну зачем я опять вспоминаю прошлое?! Не нужно цепляться за него, стараться вернуть утраченное! Нужно жить настоящим, думать о будущем! Не все потеряно, так отчего я продолжаю собирать осколки, не желая обратить внимание на то, что не разбилось?»
Растворялись в ночной тьме очертания крепостной стены, ярче виделись всполохи огненной Меб, ветер приносил легкую, едва ощутимую прохладу, обдувая лицо, проникая сквозь узкое оконце. Жаль, в мыслях моих царил полный беспорядок, хотелось сделать сразу несколько дел одновременно, сидя при этом на одном месте. Усмехнулась, невесело правда, — вот до чего доводит плен! Привыкла сидеть на одном месте, чувствовать себя овечкой, которую вот-вот принесут в жертву, и лелеять свою боль, упиваясь рыданиями по себе несчастной. Вот же грыр! Действительно, рабыня, и думы все рабские! Такими были долгих пять лет, такими и остались, ничего не изменилось!
В дверь тихонько поскреблись, отрывая меня от горестных, тяжких дум. Я, не оборачиваясь, крикнула, приглашая пришедших войти в комнату. Двое молчаливых выучеников, виденных мною ранее, тенями скользнули внутрь покоев. Стараясь не слишком явно разглядывать меня, поставили сундук с вещами и с поклонами удалились. Безмолвно созерцала резную поверхность окованного медью сундука, ловя какую-то мелькнувшую мысль. Поймала, коварно улыбнулась и сбросила опостылевший плащ — пора действовать!
