Мы идем цепочкой, нас семеро, Дан посередине. В нас никто не стреляет, хотя я ужасно этого боюсь. Пока мы идем, там вдалеке перед нами люди перестраиваются, образуя круг: площадку для переговоров. Они знают правила игры не хуже нас с Даном. За площадку нет хода, пока стороны не договорятся; применение оружия и магии на переговорной площадке запрещено. Дан собирается нарушить эти правила с нашей помощью. Нападать на переговорах — это... это...
- Во-первых, мы идем без флага, - беззаботно сказал мне Дан, когда мы еще только собирались на выход. - Он подразумевается, но его нет. Нет флага — нет переговоров. Мыпритворяемся, что идем на переговоры. Это не то же самое. А во-вторых, на что угодно спорю, у Розена будет и пистолет, и нож. Если тебе так будет спокойнее, давай я пообещаю, что не отдам команду до тех пор, пока он первый не пригрозит нам оружием.
- А он пригрозит? - изумилась я. Я все чувствовала себя наивной девочкой, эдакой шашкой, стоящей на шахматной доске и понятия не имеющей, кто куда движется и почему.
- Обязательно, - заверил меня Дан. - Он тоже считает эти переговоры ненастоящими. Ведь магии тут считается что нет. Нет магии — нет переговоров. Нет флага - нет переговоров. Все обман, понимаешь? Мы оба друг другу врем, а значит, ничего не нарушаем.
Ну, насчет магии — это вопрос спорный. Я чувствую не только вкус крови у себя во рту, но и огонь в своих венах. Он снова здесь, родной мой. Какой я была беспомощной без него. На самом деле, я по-прежнему беспомощна, потому что слишком мало понимаю в происходящем. Но мысль, что я смогу, если что, кого-нибудь поджечь, успокаивает. Правда, Дана обезвредить я не смогу, я пила его кровь. Зато сможет Джанна. Ей для этого даже магия не понадобится... Нет, неправда. У нее своя магия, самая надежная, самая безотказная. Ее можно сварить про запас, упаковать в небьющиеся пузырьки и носить с собой. Все мы оказались беспомощны сейчас, но не зельевары.
В круге нас ждет Розен и еще шесть человек: его переговорная группа. Наконец-то я вижу его живьем, а не на газетных страницах. Странно думать, что он всего лет на десять старше Дана. Ему же чуть больше тридцати, а кажется, будто он был в нашей политике всегда, до того он примелькался. Он невысокий, довольно плотный, по нему видно, что в последнее время он больше сидел в каком-нибудь условном кабинете, чем тренировался. Это неудивительно: большинство менталистов забрасывают физическую активность сразу после выпуска, а некоторые особо бунтарски настроенные даже на последних курсах. «Мы не стихийники, чтобы прыгать туда-сюда, мы работаем головой!» - ну да, конечно. Молодцы. А потом выглядят как Розен...
Впрочем, на самом деле, не так уж плохо он и выглядит. Все еще не толстый, не рыхлый — ну, полный, да, но это по моим меркам, а я к нему, конечно, придираюсь. Светловолосый, какой-то слегка бесцветный. На мой вкус, даже некрасивый, но манера держаться у него довольно привлекательная. И улыбка приятная. Сколько раз ее видела в газетах и думала: чего все так любят тиражировать этот его оскал? Оказывается, в реальности это выглядит очень обаятельно.
- Князев, - мягко и радушно говорит Розен. В руке у него пистолет, то есть: да, Дан в очередной раз все сказал правильно. Розен даже не пытается его спрятать, даже вид не делает, будто у нас тут правда переговоры. А раз так, стоит ли мне мучиться угрызениями совести? Не-а, я не буду. Приказывай, Дан, я буду жечь. Я гоняю туда-сюда эту мысль и понимаю, что она не совсем похожа на мои обычные мысли: видимо, Дан снова пытается продавить свое. Сплотить нас, чтобы сейчас никто не отступил, не струсил, не задумался. Да, это его давление, но мысль моя. Дан действительно был прав, а раз он был прав, ему и решать.
- Розен, - не менее любезно говорит Дан. Как он улыбается, мне не видно, но я надеюсь, что его ответный оскал ничуть не хуже. Он ведь у нас тоже обаятельный. - Признаю, ход с магией был неожиданным. Будем договариваться?
- Будем, - кивает Розен. - Зря ты девушек с собой взял. Думал, сможешь с их помощью морально надавить?
- Надеялся на это, - разводит руками Дан. - Неужели не выйдет?
- Скорее уж получится наоборот. Князев, о чем ты только думал? Две такие милые заложницы...
- Думал, что они хорошие стихийницы, - пожимает плечами Дан. - Автоматическое мышление, хотелось взять кого-то надежного...
- Увы, уравнивающей магии здесь нет. А без нее... - Розен улыбается менее приятно и более зловеще, но видно, что за этой мимикой настоящей злобы нет, это просто театральное отражение его намека, чтобы до всех с гарантией дошло. При этом далеко не факт, что он намерен взять нас с Татой в заложницы. Возможно, он говорит это просто для отвлечения внимания, а сам просто-напросто пристрелит Дана... или нет? Или он ему нужен живым? Интересно, зачем?
- Да ладно тебе запугивать, - отмахивается Дан. - Давай поговорим серьезно. Академия не откроет ворота просто так, и ради нескольких блестящих учеников тоже не откроет, им нужны гарантии...
- Серьезно, - повторяет Розен, смакуя это слово. - Ну хорошо, давай серьезно.
Он поднимает пистолет и направляет мне в лицо. Ну да, я стою ближе к Дану, а Тата дальше. Это логичный выбор. Я должна бы испугаться, я ведь знаю, что такое огнестрельное оружие, но нет у меня привычки пугаться темного куска... металла? Пластика? Я даже не знаю, из чего эта штука делается!
Наверное, стоило потянуть время и дать Розену огласить свои требования, но... Дан сам виноват, что взял меня с собой. Я давно уже на взводе, у меня уже искры скачут между пальцами, и теперь я выпускаю огонь — длинной струей, потому что собирать шар нет ни времени, ни смысла: мне не нужен сейчас огонь по площади, мне нужно поразить одного человека.
Одновременно я ухожу влево и вниз, на случай, если Розен все-таки успеет выстрелить.
Все вокруг приходят в движение.
11. Когда всё завертелось
Хоть я и перенесла часть вещей в комнату Джанны и ночевала теперь только у нее, в нашу с Варей комнату я тоже частенько заходила: поработать, потрепаться с Варей, захватить еще какую-нибудь мелочь, ну и просто так. Я же тут живу, в конце концов. И в один из таких моих визитов Варя спросила меня:
- Скажи честно, у тебя с Джанной роман?
Я опешила.
- С чего ты такое взяла?
- По-моему, это довольно очевидно. Ты переселилась к ней. Пусть даже это ради ее здоровья - хотя версия так себе, если честно, надо придумать получше, - но с чего тебе вообще есть дело до ее здоровья? Сдала бы ее медикам, да и все.
- Может, я просто добрая, - я не удержалась от смешка. Всю жизнь считала себя законченной эгоисткой, и вот на тебе: меня подозревают в излишней доброте! А я всего-то не даю человеку загнуться, причем помогаю способом, который мне абсолютно ничего не стоит.
- Ты постоянно ищешь ее взглядом в обеденном зале, пришла или не пришла. Ты заботишься о ней и опекаешь... - продолжала Варя. Я сначала думала, что она просто меня поддевает, но тут уже усомнилась: неужели она это всерьез?
- Ну я же не хочу, чтобы все мои усилия пошли прахом из-за того, что она не только не спит, но и не ест!
- А еще ты не высыпаешься! - победно выпалила последний аргумент Варя. - Ты ходишь сонная, и это видно. И если ты сейчас скажешь, что ночами учишься, то извини, нет. Совершенно очевидно, что нет. А что ты тогда делаешь ночами?
- Что? - тупо повторила я, следя за причудливым ходом мысли.
- А то! Я от тебя, сестрица, в шоке, хотя это твоя жизнь, конечно, но... ты хоть бы о репутации своей подумала, что ли.
- Ты с ума сошла?! - наконец взорвалась я. - Какой роман, какая репутация?! Мне вообще Дан нравится, ты меня не так давно отговаривала по нему сохнуть, не помнишь?
- Я-то помню, - легко согласилась Варя. - Я еще очень порадовалась, что ты после этого почти не смотришь в его сторону. Правда, то, что вместо него ты теперь смотришь на Джанну, меня радует гораздо меньше.
