воздуха в горле.
Так, чтобы вот ТАК!!!
Да его даже Ортис так не оскорблял! Чтобы с первой секунды – и точно в цель. Вот… вот гадина, а?! Гидра морская и ядовитая!
Анхель почти с состраданием поглядел на друга. Это ж надо… вот такое – в семье! Да ее замуж никто не возьмет! Что там! Если ее в монастырь взять, так оттуда колокола удерут!
– Феола, ты ужасна, как всегда.
– Братец, если бы я тебе подбирала друзей, я бы такое точно не взяла. Кстати, сколько денег он уже с тебя вытянул?
Анхель задохнулся вторично.
Неизвестно, что бы он сказал или сделал, может, взял бы, да и треснул малолетнюю пакость, но – на берег чинно, в сопровождении дуэньи, сошла очаровательная девушка. Одна из самых красивых, которых Анхель видел, а видел он немало.
Прелесть просто! Конфетка!
Шикарные золотые локоны, огромные голубые глаза, нежная улыбка, светлое платье… кстати, на Феоле платье тоже было дорогое, но девушка умудрилась накинуть поверх яркого шелка вязаную цветастую шаль и завязала узлом. Так что выглядело это достаточно пестро.
Дуэнья смотрела на нее почти со священным ужасом.
– Ритана Феола, где вы взяли эту гадость?
– Которую? Эту? – палец с коротко остриженным ноготком уперся прямо в Анхеля. – Это братец привез, я тут ни при чем.
– Феола, я тебе сейчас уши оборву! – уже с угрозой рыкнул Лоуренсио.
Феола только фыркнула, не сомневаясь в своей безнаказанности. А вот Лоуренсио едва удержался от гневного вопля.
Ему на голову прицельно нагадила мимо пролетающая чайка… хм, судя по размеру «неприятности», она терпела неделю и питалась одними помоями. Пришлось срочно отвернуться и оттираться. И платок выбросить. Между прочим, шелковый, дорогой! Сволочь, а не птица!
– Ритана Феола, вы ведете себя недопустимо вульгарно. Извольте переплести волосы, снять эту ужасную тряпку и принять вид, достойный юной ританы.
– И лопнуть. Ритана Долорес, вы нас до братика сопроводили? Вот и чудесно, а теперь пусть он меня попробует воспитать!
– Я и пытаться не буду. Но если скажешь хоть слово, я ритану найму лично для тебя. Как гувернантку.
Ужас был написан и на лице ританы, и на лице Феолы. Взаимообразно.
Девушка демонстративно зажала рот обеими руками, хотя какое-то подозрительное бульканье все равно доносилось. Дуэнья возвела глаза к небу и, кажется, поблагодарила его за свое спасение.
– Алисия, – тем временем занялся второй сестрой Лоуренсио. – Я счастлив тебя видеть.
– Братик… – Алисия приподнялась на цыпочки и вежливо поцеловала брата в щеку.
– Позволь представить тебе моего друга, тана Анхеля Хуана Толедо. Милейший человек, без которого я бы и половины необходимого комфорта не смог вам обеспечить.
– И который не брезгует процентом за услугу, – все же прорвалось у Феолы. Но кто там ее слушал?
Анхель раскланивался перед Алисией со всем возможным почтением, стараясь не обращать внимания на младшую мерзавку. Да, такая невеста ему подойдет. Мила, глупа, воспитуема… и с приданым! Самое главное – с хоро-ошим приданым!
Кто сказал, что деньги не главное в жизни? Ну так попробуйте обойтись без них! Анхель с удовольствием на это посмотрит! Жаль, недолго, но на похороны смельчаков он цветы принесет. Обязательно…
Ритана Долорес тоже поглядела на него одобрительно. А что?
Одет по последней моде, вежлив, умеет держать себя в обществе. Мужчине что-то еще нужно?
Нет!
Определенно, нет.
А что Феола ведет себя ужасно – тоже не новость. Она себя иначе никогда и не вела. И не ведет.
Мало кто знал, что больше всего из-за этой ситуации переживает как раз Феола. Но…
Иногда это было просто выше ее сил. И язык словно сам ляпал и ляпал… наваждение какое-то. Или проклятье. Вот…
* * *
Амадо расположился в кресле, вдохнул аромат кофе – и на пару секунд позволил себе прикрыть глаза.
Счастье.
Такое хрупкое, такое тихое… вот эти несколько минут, когда его нельзя беспокоить.
Когда он уселся в свое рабочее кресло, вытянул ноги – и в абсолютной тишине сделал глоток кофе. Крепкого, черного, с сахаром и сливками.
Дома почему-то так не получается. Или Альба приходит и начинает разговаривать, или сын, или еще что-то случается…
А ему так нужны эти несколько секунд тишины.
Глоток, второй – и вот чашка отставлена в сторону, и можно открыть дверь кабинета. Взять сводки, прочитать о последних происшествиях в столице.
На столе лязгнул звонок. Амадо посмотрел на него грустным взглядом, но – ничего не поделаешь. Надо отправляться к начальству, раз уж вызывает.
Серхио Вальдес, тан Вальдес, сидел в кресле, чуточку лениво развалясь… возраст уже почтенный, солидный. А лет пять назад он сменил на этом месте Пабло Матео Лопеса, который в силу возраста ушел на заслуженный покой. Выслуга и титул позволяли, да и специалистом Серхио был отличным, специфику дела знал.
– Амадо, проходи, располагайся. Кофе, сладости?
Амадо качнул головой.
– Может, потом…
– Хорошо. Есть разговор. Даже личная просьба.
Амадо навострил ушки на макушке. Личные просьбы? Да никогда такого не было!
– Слушаю?
Серхио потупился.
– Дело достаточно деликатное. И мне бы хотелось, чтобы ты проявил понимание.
– Обещаю.
Серхио мялся еще пару минут. Взял со стола массивное пресс-папье, повертел его в руках, вздохнул.
– Ты сводки читал?
– Да.
Бегло, но ведь успел проглядеть? Значит, читал.
– Сегодня ночью был убит Самуэль Гонсало Веласкес. Сеньор Веласкес.
Амадо напряг память. Та легко подсказала результат.
– Да… было в сводках. Сеньор Веласкес, убит женой.
– Виржиния Моника Веласкес. Сеньора Вирджиния. Джинни.
И так Серхио это произнес, что Амадо стало ясно – их точно связывали неформальные отношения. Но какие?
Серхио понял немой вопрос и принялся рассказывать.
– Это было около семнадцати лет назад, может, даже чуть больше. Джинни была подругой моей дочери, Моники. Часто бывала у нас в доме, гостила, я ей радовался. Хорошая девочка, очень правильная, спокойная, умненькая… я так думал. А вот когда ей исполнилось восемнадцать, она пришла ко мне.
– Пришла?
– Да. Между нами состоялся тяжелый разговор, Амадо. Оказалось, что она давно меня любит, чуть ли не с десяти лет. И хочет, чтобы я стал ее первым мужчиной.
– Вот как.
– Да, представь себе мое состояние. Я женат, счастливо женат, у меня прекрасная семья… ты бы отказался?
– Нет, – честно ответил Амадо. И понял, что попал в точку. Серхио… да-да, представьте себе, он даже чуточку покраснел!
– У меня дочь – ее ровесница! И все же, все же… я не смог. Мы встречались где-то с полгода. Понятно, никто и ничего не узнал. А потом я предложил ей устроить жизнь.
– Устроить жизнь?
– Да. Понимаешь, расставаться с женщинами надо уметь. Серьезно уметь. Если ты ее бросишь, она может затаить зло и отомстить.
– А иные женщины помнить зло будут годами.
– Вот именно. Но когда уходит сама женщина, это совсем другое. Она будет даже довольна, что бывший любовник не создаст ей проблем. Я сумел потихоньку подвести к тому, что надо устраиваться в жизни, нужны семья, дети… свою игрушку она получила, цели добилась, теперь надо уже всерьез подумать о себе. Семья у нее была не из богатых и знатных, поняла она все правильно и быстро.
– И?..
– Я лично приглядел для нее супруга. Именно Самуэля Веласкеса. Он тогда как раз пошел в гору, начал раскручиваться, и мне понравился. Парень неглупый, осторожный, в заведомо проигрышное дело не полезет, семья хорошая… надо брать!
Амадо понимающе кивнул. Он ничуть не сомневался, что Серхио приглядел для любовницы подходящий вариант. Позаботился.
– Она вышла замуж – и?..
– У нас все закончилось месяца за два до ее свадьбы. Потом мы поддерживали ровные дружеские отношения. Моя дочь – ее подруга, я – вроде доброго дядюшки. Конечно, я приглядывал за ней, но в семье все было в порядке. Джинни родила двоих детей, была довольна и счастлива. Еще месяц назад я ее видел – все было хорошо.
– Могла она притворяться?
– Нет, –
