Она говорила, что у каждого есть чему поучиться. Так вот у моего соседа можно было поучиться держать спину прямо, даже когда тебе могло сильно достаться.
Дэниел
«Забавные ребята», — подумалось мне. Они больше всего испугались увольнения, ведь не знали, что я боевой маг.
И если кто-то из них обладал бытовой магией, то с помощью метелок и швабр с огнем бы не справился.
Я владел несколькими техниками боя. Ведь учился этому в академии. Там были ранние подъёмы, и постоянные тренировки.
Несколько выигранных соревнований, на которых Мариус не приехал. И несколько экзаменов, которые я сдал лучше остальных.
Впрочем, учеба мне нравилась. Нравилась свобода, девушки, деньги, которые дядя посылал в избытке.
Сам он изредка писал мне письма, которые я лениво читал и сжигал. Все, что меня интересовало — это деньги. Все, что его интересовало — это мои успехи в учебе.
Я думал, что такие отношения устраивают нас обоих. Думал, пока не вернулся. Мариус словно с ума сошел, он начал предъявлять мне притенции, выражать свое недовольство, читать лекции о нравственности и жестокости.
Это были удивительно долгие беседы, самые долгие за все время нашей совместной жизни. Ведь Мариус всегда был занят.
Жаль только неинтересные. Пресные и скучные, как и сам дядя.
Пресные и скучные, как и жизнь, которую он мне устроил.
Я дошел до своей крохотной спальни, вошел внутрь, упал на кровать. Как же мне хотелось поскорее свалить отсюда, и если бы не дурацкий договор, точно бы уехал.
Но жить еще какое-то время с Мариусом было невозможно. Лучше уж здесь, чем там, рядом с ним.
Даже тупые служки раздражали не так сильно, как дядя.
Лисса пришла через несколько минут после меня. Она тихо вошла, а после, застыла.
— Ты что натворил, Дэниел?! — возмутилась она. Я повернулся и посмотрела на Лиссу. Она стояла над лужей с такими глазами, словно там не грязная вода была, а кровь. — Что за грязь ты развел? — возмутилась девушка. Ее огромные карие глаза были полны негодования.
— Разлил ведро, — сказал я.
— Ты еще и натоптал! — возмутилась девушка, не сбавляя градус негодования.
— Уберёшь вместе с водой, — фыркнул я в надежде, что она отстанет.
— Я тебе не уборщица! — гневно сказала она.
Этот диалог стал меня раздражать. Я полез под подушку и достал мешочек с монетками. Вытащив парочку, кинул в девушку.
— Убери! — приказал я.
Сумма здесь была приличная, она смогла бы купить себе новые сапоги или шубку за эти деньги. Но девушка неожиданно рассвирепела еще больше и гневно топнула сапогом.
— Сам убирайся, — сказала она, сверкнув глазами, которые сощурила от злости. Так она казалась взрослее. — Я не уборщица.
Повторила она, словно так и было.
— Ты служанка, — напомнил я.
— Но не твоя.
Девушка остервенело открыла чемодан и достала оттуда какие-то свертки в бумаге. А после, закрыла его и без слов вышла из комнаты, хлопнув дверью.
Вот черт! Здесь ведь было действительно грязно. И кто все это будет убирать?
Лисса
Дэниел был просто невыносим. Я даже не хотела находиться с ним в одной комнате, настолько он меня раздражал. Взяв несколько бутербродов, я спустилась в холл на первый этаж и пошла в столовую. Здесь не было роскоши в виде картин или статуй, но было очень уютно и тепло.
Она предстала мне просторным обеденным залом, с кучей пустых столов и большой люстрой.
На удивление я там была не одна, за столиками сидело еще несколько человек. Все они ужинали привезенными с собой продуктами.
Я тоже пришла сюда с бутербродами. Мне стало немного стыдно, что я не поделилась с Дэниелом. А ведь планировала… Но он обошелся со мной так, словно я грязь под его ногами. Он устроил в нашей комнате бардак, растаскал грязь по полу, разлил воду и грубо кинул в меня деньгами.
Дэниел даже не просил, он приказывал, и это задело меня больше всего. Леди Николь никогда так со мной не обращалась.
А парень — такой же слуга, как и я, а отношение будто я ниже его по статусу. Словно он здесь король!
Я села на один из свободных столиков и развернула бумажный пакет, в котором был хлеб с мясом. Это был первый прием пищи за сегодня, поэтому он показался просто невыносимо вкусным. Казалось, я проглочу хлеб вместе с пальцами.
Я взяла два бутерброда в столовую и оставила один на завтра. Но я проголодалась настолько, что желание съесть его сегодня было очень велико.
Вот только я не успела обдумать эту возможность, как за стол ко мне подсел парень и я его узнала. Темноволосый с загорелой кожей, но достаточно хрупкого телосложения с добрыми зелеными глазами. Он улыбнулся мне, и я стушевалась.
Это был тот самый парень, который заступился за меня перед Эсмой, когда я упала.
— Приятного аппетита, — дружелюбно сказал он.
Я постаралась поскорее прожевать бутерброд, чтобы ответить ему и пожелать доброго вечера.
— Тебя Лисса зовут? — Спросил он.
— Да, — ответила на вопрос, должно быть, он запомнил, когда мадам Ванс отчитывала меня. Но все равно я удивилась. — А тебя?
— Рори, — ответил парень. — Мы не виделись днем, определили служить на конюшню, я хорошо лажу с лошадьми.
Этот факт меня поразил. Я лошадей тоже очень любила. Поэтому мы разговорились.
У Рори тоже были бутерброды, которыми он хотел со мной поделиться, но я отказалась.
Парень рассказывал о лошадях и о службе в конюшне. Я с интересом слушала.
Ему повезло больше, чем мне, ведь в конюшне не было Эсмы и правила были полегче. Оказалось, Рори искал меня на завтраке и даже в обед, хотел познакомиться.
Мне это показалось очень милым. У меня, конечно, был Карл, но я была рада новому другу.
Когда он спросил, как прошел мой день, я ответила четно.
— Сумасшедший был день…
Вздохнула и вспомнила про Дэниела, который, должно быть, продолжил лежать в собственном хаосе. Это был не парен, а настоящая беда, и кто ему только дал рекомендации… И ведь поселили нас в одну комнату! О таком даже говорить стыдно.
Я замолчала, задумавшись и Рори перебил тишину.
— У нас тоже был сумасшедший день. В конюшне сегодня бегала кошка, как сумасшедшая, всех лошадей
