спасибо.
Но друг удивил и тут: он пришёл не один.
– Жупочка, привет! – высокопарно поприветствовал меня Аристарх. – Мы к тебе в гости!
– Э, нет, у меня другие планы на сегодня, – нахмурилась я.
– Ничего нет важнее настоящей полноценной жизни, Жупочка! Это мой поистине дружеский порыв, не смей отказываться! – этот нахал подвинул меня в сторону, распахнул входную дверь шире и провёл своего бессловесного дружка внутрь.
Затем эти двое под моим вытаращенным взором сняли башмаки (ну, хоть додумались) и недолго думая прошествовали... Как думаете, куда? Правильно! На кухню!
К моим пирожкам и печенюшкам... с каннабисом.
Ну, а что? Имею же я право уплыть вместе с книжкой в мир прекрасных принцев, отборов невест и вообразить себя первой красавицей, за сердце которой борются лучшие мужи королевства? Ведь жить с ежечасным осознанием, что я горбунья, не познавшая мужской любви, поистине невыносимо.
Поэтому травка и любовное фэнтези – моё всё!
Но и тут, как говорится, не оттянешься. Припёрлись нарушители моего спокойствия и уничтожители вкусняшек.
– Вот, познакомьтесь, – Аристарх, наконец, снизошёл, чтобы представить меня приятелю. – Миха. Отличный парень. Мы познакомились сегодня возле типографии, откуда я забирал свои буклеты.
Миха, надо сказать, выглядел, как начинающий маргинал: на носках больше дыр, чем ткани, штаны истёрты снизу, по линии внутреннего шва и на коленях. Пиджак, как в песенке, с оторванным карманом.
А воняло это всё великолепие смесью пота и дорожной пыли. Этакий помоечный душок.
Сам парень приветливо улыбнулся мне от уха до уха, продемонстрировав наполовину сколотый зуб спереди, а затем протянул мне коричневую от въевшейся грязи лапищу.
Фу-у... Он меня, что, за свою принял? Не-не-не! Неряхам руку не подаю!
– Руки мыть там! – сообщила я и указала на дверь санузла. – Вытереться можно зелёным полотенцем, – добавила вежливо, надеясь, что Миха не дальтоник. Ибо очень не хочется, чтобы мое розовое полотенечко осквернили грязными лапищами.
– А чего сразу Миха? – удивилась я, обращаясь к другу, пока Миха плескался в раковине. – Вот ты же терпеть не можешь, когда мама называет тебя Арюшей...
– Он сам попросил так себя представить, – надменно заявил Аристарх.
– Зачем ты вообще привёл его мне?
– Ну, как же! Я подумал, что ты одинокая душа и он одинокая душа. Вы идеально подходите друг другу. Он более реальный, чем этот твой королевский шарлатан.
– ЧТО-О-О? – у меня от такого заявления чуть дым из ноздрей не повалил.
– Тише, Жупочка, Тише... – мой друг ничуть не испугался. – Сама посуди: тебе одной плохо? – Плохо. Вон, на массуху любовную подсела, от реальности бежишь. Мужика тебе надо. Настоящего. А так как моё сердце занято, то я нашёл тебе Миху.
Ну, отлично же! Какой заботливый...
Аристарх привычным взором оглядел мою налившуюся кровью физиономию и продолжил:
– Скажу тебе по секрету, что у него – во! – он махнул ребром ладони на уровне своих колен, показывая, до куда у Михи свисает детородный агрегат.
Я пожалела беднягу. Это ж как он вообще ещё ходит? Ему ж всё время приходится пинать свой...
Тем более не понимаю, почему Аристарх притащил мне этого полового переростка. Я ж не врач. Нет, конечно, я могу взять тесак... Хрясь! – и готово. Но будет больно.
У моего покойного супруга хозяйство было куда скромнее – сантиметров десять от силы. Правда, прикоснуться к нему мне довелось лишь когда я ухаживала за Акакием Фридриховичем перед его кончиной. Я мыла его бегемотообразную тушку дважды в день и молила боженьку, чтобы скорей отмучаться. И мне, и супругу.
Бр-р! Как вспомню... Семь дней я пробыла женой, и мне не понравилось. Мне проще смириться с одиночеством, чем взять на поруки ещё одного калеку.
– А от меня-то чего надо? – уточнила, прежде чем высказать вслух свои догадки.
– Как чего? – теперь уже мой друг возмутился. – Ты, Жупочка, где умная, а где дуб дубом. Да все бабы мечтают о большом... – он не договорил, но я поняла и не поняла одновременно. Уж я точно не мечтала о большом члене и вот ну ни за что не соглашусь его себе пришить. И даже половину. Ужас какой! Аристарх совсем спятил.
– Знаешь, что? – прошипела я. – Идите-ка вы оба к другой дуре!
– Другой нет... – ответил он. – Да ты только подумай! Михе нужен кров и женщина, и ему всё равно, что у тебя горб. А тебе нужен мужчина! Да он косая сажень в плечах! За таким, как за каменной стеной...
Что сказать? Я, хоть и горбунья, но оборванец мне не нужен.
Тут я заметила странность: вода в ванной всё ещё плещется, хотя Миха мог уже двадцать раз успеть помыть руки.
Я прошествовала к двери в умывальню и приоткрыла...
Этот негодяй, спустив штаны на пол, натирал свои кожаные мешочки моим розовым полотенцем с бабочками!
А-а-а!
Откуда во мне нашлись силы тихонько прикрыть дверь, я не знаю. Несколько мгновений спустя ко мне пришла мысль, что Миха настолько в отчаянии, что готов прямо сейчас лечь под мой нож. Потому что детородный орган у него действительно, как сказал Аристарх.
Стоп!
А мой нерадивый друг откуда знает о размерах своего приятеля? У них, что, принято демонстрировать друг другу свои стручки? Так сказать, меряться... этим самым. Да ну, бред...
Я вернулась на кухню, нервно схомячила печенюшку и запила чаем. Пожалуй, для меня, невинной девы, это уже слишком.
Наконец, Миха вышел.
– А скажи нам, Миха, как твоё полное имя? – поинтересовалась я. Мало ли мне в дом мошенника привели. Так хоть разузнать о нём побольше. Если соврёт, увижу.
– Михалохигей, – ответили мне.
– Оу... – я тут же прониклась к парню пониманием. Кажись, не мне одной шибко подфортило с имечком.
– Колбидоёби, – добавил он, а у меня чай, которым я запивала печенюшку, пошёл носом.
Вот же ж... Но, замечу, смех – это неконтролируемая реакция, так что я тут не виновата!
– Кхе-кхе. Не матюгайся! – воззвала я к приличию. Эх, знала бы я, чем буду заниматься через полчаса...
– Я не матюгаюсь. Это моя фамилия, – скромненько так, переминаясь с ноги на ногу, ответил Миха.
Бедняжечка...
– Ну, – решилась я. – Сегодня у меня свободный вечер, так что садитесь за стол. Сейчас разолью чай.
Так и
