— Тимофей Дмитриевич, может кофе? — резанула по ушам Света, завидев входящего в офис шефа. — Привезли ваш любимый.
Тим подумал о горьком послевкусие напитка и его чуть не вывернуло от рвотного порыва. Да, кофе у него тоже вызывало нехорошие ассоциации. То ли перепил накануне, то ли последний был настолько отвратительным, что сейчас организм взбунтовался против зерновой гадости.
— Чай, — рявкнул Тимофей, хватаясь за ручку двери. — И убери отсюда кофе-машину. Чтоб я даже запаха не слышал.
Почему-то Светлана бесила его больше всех, особенно слишком агрессивная вонь её духов, настырно забивающаяся в ноздри. Нотки ириса, лилии и сирени вызывали такую же реакцию, что и кофе. Войдя в кабинет, Артюшин отрезал себя от внешнего мира, устало опустился в кресло и открыл крышку ноутбука, уставившись в пустой экран.
Света тихо просочилась в вотчину Тимофея Дмитриевича и поставила на край стола чашку с чаем, отвлекая мужчину от чёрного монитора. Она сделала маленький шажок назад, замерла в ожидание поручений, из-под ресниц рассматривая босса.
Светлана не уточнила у ведьмы какой ей ждать результат, но глядя на кривящиеся губы и перекошенное лицо Артюшина, была уверена, что что-то пошло не так. Где-то кто-то накосячил. Либо старуха наврала и подсунула пустышку, либо Светик сама ошиблась в дозировке и не долила до нужного эффекта.
— Чего-нибудь ещё, Тимофей Дмитриевич? — вытянулась в струну, выпятив грудь с проглядывающим через вырез рубашки кружевом.
— Что у меня сегодня с расписанием? — выдавил из себя Тим, задержав дыхание. Из чашки с паром поднималась фруктовая отдушка, смешивающаяся с ирисами, лилиями и с сиренью.
— В два часа совещание с финансовым отделом, а в семь ужин с Барским в Кашалоте, — по памяти отрапортовала Света, приметив нездоровую бледность шефа и впавшие, измождённые глаза.
Нет, что-то точно пошло не так. Артюшин выглядел тяжело больным, а не потерявшим голову влюблённым. Однозначно, надо было срочно идти к ведьме и выяснять, на каком этапе произошёл сбой. Светлана готова была свернуть шею старухе собственными руками за то, что подвергла Тимофея такому риску.
— Отмени всё. Барского перенеси на следующую неделю. Я приболел и поработаю из дома. Все вопросы и проблемы через мессенджер. Звонками меня не дёргать. И закажи обычный чёрный чай без вкусовых и душистых добавок.
Тим захлопнул крышку ноута, отсоединил его от розетки, упаковал в сумку, отправил в карман телефон, окинул пространство, проверяя, ничего ли не забыл. Зацепив взглядом чашку, поморщился и кивнул сам себе. Взять больничный и самоизолироваться была его лучшей идеей. Никаких шумов и никакой раздражающей вони.
Света открыла рот, собираясь что-то ответить, но Тимофей отмахнулся от неё, поспешив на свежий воздух. Он добрался до точки кипения и, казалось, медленно подыхал в отсутствие Машковой. Сев в салон и провернув ключ, Тим решил проведать Ингу, привезти ей пирожные с фруктами, чуть-чуть постоять рядом, вдохнуть полной грудью и успокоить расшатавшиеся нервы.
Артюшин помнил слова Ларисы, видел сам, как тяжело переживает Инга, но ему так хотелось хоть раз полностью отдаться своему эгоизму и побыть в эпицентре любимой женщины. Наверное, его вела какая-то высшая сила, потому что внутреннее чутьё орало — ему надо быть там.
Тимофей не заметил, как добрался до больницы. Ехал на автомате, полностью отключив мозг. Словно в параллельном мире, отделённом мутной стеной от реальности. Из зависимого транса вышел стоя на пороге палаты и занеся руку для стука.
Тим так сильно погрузился в управляемое со стороны состояние, что забыл купить гостинцы для Инги. В прошлый раз он был напуган и на почве страха зачем-то прихватил вульгарный веник, зацепившись об него взглядом, когда летел на проходную. Неудобно вышло. И тогда, и сейчас. Ерунда. Артюшин дал себе слово окружить заботой Машкову после выписки, закрепил обещание кивком и толкнул дверь.
Инга стояла у окна, тяжело привалившись на подоконник, растерянно сканировала сквер, бегая глазами по дорожкам, вымощенным бордовой плиткой. Она не слышала открывшейся двери, не обратила внимания на приветствие посетителя, её всё сильнее мучал вопрос — что Станислав Альбертович колет ей перед сном?
Инге снова померещился Ксандр, сидящий на скамейке напротив окна. Он читал книгу, дымил сигаретой и с каким-то щенячьим восторгом подставлял лицо под солнечные лучи. Это бредовое видение можно было объяснить только слоновой дозой препаратов, вызывающих остаточные галлюцинации.
— Инга… Ин… Машкова Инга Ларионовна, — жужжало со спины, настырно отвлекая её от нелепого зрелища. — Ну что ты там такого интересного высмотрела?
Плеч коснулись слишком горячие ладони, прошлись вниз-вверх по рукам, остановились на месте, выдёргивая из водоворота призрачных видений. Артюшин. Человек, предлагающий заботу, защиту и сердце в придачу. Как сложилась бы Ингина жизнь, согласись она на его предложение?
— Тебе плохо? Позвать врача? — закидал её вопросами Тим, развернув к себе и столкнувшись с невменяемостью во взгляде.
— Ты видишь его? — ткнула пальцем в нужную сторону Инга. — Человека с книгой? На скамейке?
Тим глянул вниз, пробежался по кругу лавочек, обступивших новомодную клумбу из камней и самшитов, и наткнулся на молодого парня с чёрными, чуть длиннее приличного волосами. Разглядеть черты лица с такого расстояния не получалось, но толстый том на коленях и струйку дыма от сигареты Тим рассмотрел.
— Вижу, — понизив громкость, ответил Тимофей.
— Это отец ребёнка… — запнулась Инга. — Мужчина, от которого я забеременела. Случайная ночь, после которой он исчез, а сейчас появляется каждый день. Или мерещится.
— Стой здесь, — отодвинул её от окна Тимофей и болезненно сжал предплечья. — Я сейчас проверю и вернусь.
Тим выскочил за дверь, а через пару минут оказался на улице. Инга видела, как он подошёл к Ксандру, как он заговорил с ним, как принял агрессивную стойку, собираясь то ли нападать, то ли отражать нападение, а потом просто упал, сползя на мостовую обмякшим кулем.
Глава 14
Чем ближе подходил Тимофей к патлатому мужику, читающему книгу, тем хуже он себя чувствовал. Казалось, мозг раздулся до неуправляемого размера, грозясь разломать череп и вывалиться наружу. Сердце же вздрагивало через раз, с трудом прокачивая сгустившуюся кровь.
— Вам известна Инга Машкова? — с ходу налетел Тим, расчётливо оценив внешность Ксандра. Такие пользовались спросом у женщин от шестнадцати до шестидесяти. Голубые глаза, острые скулы, чётко очерченные губы, рубленный подбородок с чуть заметной ямкой по центру, мощная шея, переходящая в не менее мощные плечи.
— Что, если да? — с вызовом прищурился смазливый парень, нагло оскалившись.
— Если да, то вы подонок, бросивший беременную женщину, — отставил левую ногу назад Тим, перенеся вес на правую и готовясь вломить ухмыляющемуся мужику в рожу. — Но вам больше переживать нечего. Инга потеряла ребёнка.
— Уверен, мы с Ингой скоро устраним это недоразумение, — оголил клыки в улыбке Ксан, поднимаясь со скамейки. — Так что тебе ловить с ней нечего. Она моя.
Тимофей хотел ответить, но в голове что-то щёлкнуло, как будто произошёл микровзрыв, в глазах замельтешило, по языку расползся металлический привкус, пространство сузилось до маленькой точки, и почва ушла из-под ног, засасывая в вязкое нечто.
Эту картину с интересом наблюдал Кассиэль, привезший сюда Макара. Дружбан, как и обещал, пришёл в зал, а Кас перестарался и загонял Макара до обморока. Обычно, чёрному не часто приходилось испытывать беспокойство, а тут он перенёс что-то похожее на человеческий страх.
Макар жутко побледнел, тягая штангу на тридцать килограммов, затрясся, натужно задышал, словно пытался поднять зад фуры, и уронил на себя гриф, утяжелённый блинами. Последнее, что услышал Кас, был утробный хрип, вырвавшийся из пережатой грудины.
Трудяга потерял сознание, а Кассиэль метался вокруг пострадавшего, не зная, что в такой ситуации делать. В результате, Кас взвалил Макара на плечо, пару раз присел, устраивая того поудобнее, и бегом отправился на парковку, где оставил машину.
