попал под перекрестный огонь, если его люди найдут ее.
— Я нашел ее первым, — говорит он. — Никто из его людей ее не найдет. И, кстати, какого черта у нее есть твоя контактная информация? Она обращалась к тебе раньше?
— Что? Нет, я бы тебе сказал. Она знает, кто я? — Джексон спрашивает в замешательстве.
— У нее полная сумка наличных и номер твоего телефона. Она копит на сумму, которую ты берешь.
— Черт. Она действительно хочет держаться подальше от Тэтча. Нет, она никогда не связывалась со мной, никогда. Но, черт. Если она это сделает, я дам тебе знать. Какого черта Тэтч натворил, что заставило ее захотеть сменить личность?
Он качает головой. — Я задавался тем же вопросом.
И когда он заканчивает разговор, у него формируется план, намного лучший, чем его первоначальный.
Есть гораздо лучший способ отомстить Роджеру Тэтчу.
Он не украдет жизнь своей дочери — только ее душу.
Если Лилит настолько сломлена, как он думает, это будет легче, чем он думал.
* * *
Он не может заснуть.
Чертов туман не рассеивается, и он едва видит на фут перед собой.
Он побывал на другом конце страны и испытал на себе изрядную долю непогоды, Лилит решила спрятаться в месте, где туман делает тебя, блядь, невидимым.
Это было умно, на самом деле.
Его маленькая тень.
К несчастью для нее, он привык ориентироваться в темноте.
Пока она прячется, он процветает.
Вот так он и оказывается снова в ее квартире, задержавшись у окна ее спальни.
У него нет причин находиться за пределами ее спальни, вдыхая ее аромат, без намерения что-либо делать.
Он не сталкер.
По крайней мере, он таким не был, пока его жизнь не перевернулась с ног на голову.
Ему интересно, что бы сказал Итан, если бы увидел, что он делает.
Расстроенный.
Одержимый.
И когда он задерживается снаружи, просто чтобы вдохнуть ее аромат…
Который стал еще слаще с тех пор, как она распалась под его пальцами…
Он понимает, что она трогает себя.
ЛИЛИТ
Она не может заснуть.
Как она может после всего, что произошло за последние часы?
Не думай о нем.
Но ее надвигающаяся Течка перевешивает все остальное.
Она испытала оргазм просто от прикосновения Ноа.
Его дикие, жестокие прикосновения.
Когда она лежит в темноте, уставившись в потолок, ее охватывает стыд, поскольку ее внутренняя Омега-предатель торжествует.
Альфа убивал ради нас.
Альфа защитил нас.
Но какой ценой?
Она даже не знает его, и ее тело реагирует на него так, как никогда раньше.
Настолько сильно, что вибратор в ее прикроватной тумбочке отчаянно требует внимания.
Это базовая модель, но она обязательна для каждой Омеги, которая проводит свой Жар без помощи Альфы. Он оснащен простым вибрирующим выступом и силиконовым узлом, который раскрывается нажатием кнопки.
И прямо сейчас он зовет ее по имени.
Сон не придет какое-то время, если придет вообще.
Пайпер все еще нет дома, и она не ожидает возвращения своей соседки по комнате по крайней мере до рассвета.
Уединение приветствуется, пока она может отгородиться от паники, которая проносится у нее в голове.
И прямо сейчас ее пальцы между ног — желанное развлечение.
Она не удивлена, обнаружив обилие влаги, когда сбрасывает покрывало и снимает трусики, подставляя себя холодному воздуху.
Она тихо, не глядя, открывает ящик прикроватной тумбочки и достает игрушку.
В ту минуту, когда вибрирующая головка касается ее клитора, ее рациональные мысли рассеиваются.
Ее соски болезненно твердеют, упираясь в мягкую ткань кофточки, когда она бесстыдно трется об игрушку. Фейерверк взрывается в ее голове, дневной стресс растворяется в облаке похоти, пока она тихо наслаждается собой.
Этого недостаточно.
Раздвинув ноги, она прерывисто выдыхает и надавливает на головку вибратора, посылая спазмы по своему клитору.
Кожа. Перец.
Легкий запах его аромата наполняет ее чувства, возможно, оставшийся с прошлого раза, и она громко стонет, радуясь, что квартира пуста.
Она не должна так себя чувствовать. Она не должна думать о нем..
Свободной рукой она зажимает сосок, оттягивая бутончик, и ее спина выгибается дугой. Она закусывает губу, чтобы сдержать очередной стон, представляя, как пара глаз цвета океана наблюдает за тем, как она взбирается все выше и выше.
Я возьму тебя в любое гребаное время, когда захочу.
Его слова звучат в ее голове подобно симфонии, и она увеличивает скорость вращения вибрирующей головки.
Она так близко. Ей просто нужно…
Ее рука оставляет сосок и устремляется к горлу, сжимая, находя синяки там, где были его пальцы.
Она перекрывает себе доступ воздуха, задыхаясь и толкая бедра вверх, ее влагалище ни на что не давит.
И вот тогда она это замечает.
То же самое жуткое чувство, что и прошлой ночью, когда она была уверена, что кто-то был в ее комнате.
За ней следят.
И если она…
Ее настигает оргазм, смывая все опасения. Она разжимает горло и кричит, выгибаясь дугой на кровати, из ее ноющего влагалища брызжет жидкость, когда она видит звезды. Ее стоны наполняют комнату, когда она скачет на волне, представляя пару опасных глаз, наблюдающих за всем, что она делает.
Этого слишком много, но и недостаточно.
Маневрируя игрушкой, она вставляет конец внутрь себя, поворачивая переключатель, чтобы узел раздулся.
— О, — выдыхает она, ее нуждающаяся пизда сжимается на силиконе. Его лицо заполняет ее разум, когда она сжимается, сжимая и цепляясь за искусственный узел.
Наконец это заканчивается, и она падает в обморок, эндорфины разливаются по ее телу, когда она удовлетворенно вздыхает. Она оставляет игрушку внутри, ее влагалище трепещет вокруг ствола.
На несколько блаженных мгновений она забывает о событиях прошедшей ночи.
На несколько минут тебе не о чем беспокоиться.
Но вибрация телефона возвращает ее к реальности, так как на экране загорается сообщение с неизвестного номера.
Твой голос прекрасен, когда ты кончаешь.
* * *
— Скажи Джону, чтобы он дал 861 Ноа, — говорит она Пайпер на следующий день, когда та готовится к своей смене.
— Правда? — Спрашивает Пайпер. — Что-то случилось?
Лилит колеблется.
Как она могла начать объяснять, что происходит?
— Да, — медленно говорит она, зашнуровывая свои армейские ботинки до колен. Ее соседка по комнате наблюдает, нахмурившись.
— Он причинил тебе боль? — Голос Пайпер едва слышен, и ее сердце разрывается от доброты подруги.
Никто не волновался за нее так, как Пайпер.
— Не совсем, — бормочет она и наблюдает, как Пайпер заметно расслабляется. — Я просто думаю, что он опасен.
И он убил кого-то ради меня. И он душил меня, пока я не испытала оргазм. О, и он, вероятно, был за
