плодового дерева.
— Шерли, только моя госпожа, — тихо шепчет невольник и легонько кусает меня за мочку уха, качая языком крохотную сережку. Руки крепко ухватили за бедра уже под верхней одеждой и продолжают пробираться все ближе к самым разгоряченным участкам тела.
— Адриан!
— М-м-м?
— Мы на кладбище, Адриан.
— Оно старое и заброшенное, ты сама говорила.
— Тут статуи, они на меня смотрят!
— Пусть. Им можно.
— У тебя грязные руки! Убери их оттуда.
— Я с радостью заменю их чем-то другим.
— Ты видел знакомого оборотня.
— Мне показалось, должно быть.
Еле вывернулась, проскользнув вниз под его руку.
— Корзина полна, можем идти. Если что, завтра заглянем еще.
— С вами, Шерли, моя невероятная госпожа, даже хоть на кладбище драконов.
— Туда я пока не рискну, мало ли что.
Эльф легко подхватил тяжеленную корзину, водрузил ее себе на плечо и с гордо поднятой головой направился к выходу из этого щедрого места.
К карете подходили в молчании, пару раз только по пути я заметила, как ловкими ударами сапога эльф отправил вылезших на тропку небольших зомби обратно в кусты. Один, вроде бы, был настоящий. Но говорить об этом, наверное, не стоит. Аккуратно приткнули добычу в багажное отделение.
А в карете мой эльф продолжил себя вести самым распутным образом из возможных. Целуя, обнимая, касаясь то почти невесомо, а то и вовсе довольно дерзко. Еле отбилась, ухватив раба пальцами за самую вершину остроконечного уха, отчего тот легонько вскрикнул. Не ожидал.
— Магесса, у вас все хорошо? — поинтересовался взволнованный возчик.
— Более чем.
— Простите, госпожа.
— Я тебя накажу! Отшлепаю, честное слово.
— Я согласен. Делайте, что хотите, только не продавайте.
— Спасибо, что разрешил, — ухмыльнулась я.
— Кстати, насчет того свитка, который я нашел в доме, он может принести солидные деньги.
— Завтра покажешь.
— С радостью.
— Убери руку, мы сейчас приедем.
— Там ирлинг. И он спит в нашей постели.
— Демон! В моей он спит постели. Черт! Может, его на цепь посадить?
— Боюсь, не поможет. Давайте вы для начала с ним просто поговорите, применив магию или ошейник. Будет полезно узнать, как он вообще попал в рабство, за что? Мне он ничего не сказал.
— Я почти не помню древне-эльфийский.
— Я помогу вам.
Квартира встретила сонным сопением и запахом влажного дерева. Фрукты удалось разместить в углу кухни прямо в корзине. Надо же, собирали в такой темноте, а гнилых почти нет.
— Буди его.
— Может, не стоит? Хотя, покормить, безусловно, надо.
Через минуту Адриан отконвоировал Ирэля на кухню, ловко удерживая прекрасного парня руками поверх пышных, немного растрепанных после сна крыльев. Тот щурится на свет, идет, разметав по лицу длинную жёсткую челку, так и не решившись ее поправить при мне. Красивый, испуганный, неповторимый в обрамлении крыльев, словно бриллиант на драгоценной подложке. Из одежды на нем только набедренная повязка и все.
— Госпожа, я благодарен вам за то, что вы подарили мне возможность спать, — перевел эльф.
— Как ты попал в рабство? — я спросила грубо и жестко через ошейник. Жалко его, но это необходимо, чтобы узнать хоть что-то о том, кто будет жить со мной в одном доме.
— Я один из принцев. В день, когда распахиваются створы предначертанного, в день совершеннолетия, мне объявили судьбу. После этого я был изгнан из нашего острова и отдан в рабство. Невольник не имеет судьбы.
— Что было в пророчестве?
— В час ночной, во тьме, в забытьи, я свяжу себя нерушимыми узами с порождением зла, обрету власть над судьбами и воспользуюсь ею сполна. Став орудием рока и проклятием многих взлетевших к вершине, я исполню великую волю величайшей черной ведьмы. С тех пор минуло уже две недели, и я до сих пор не спал за это время ни единого разу. Вдруг ошейник не поможет, и в забытьи я стану связан со злом?
Адриан
Наконец-то удалось немного расслабиться. Безусловно, ночью на кладбище это был он, мой охотник, что без устали идет по проторенному следу. Вот только разве волколаку нужна порченая добыча? С тем, что тело мое опорочено, он, допустим, имел наглость смириться. Но после того, как я обозвал его собакой… Уверен, тонкий слух это уловил. После того, как я приставал к женщине у него на глазах самым изощренным способом? Щеки до сих пор вспыхивают при мысли о том, что я себе позволил делать публично. Оборотни хорошо видят во тьме. Одно успокаивает, прекрасное женское тело было надежно прикрыто стволом и пышными оборками юбки от жгучего взгляда ледяных синих глаз.
Теперь, дорогой охотник, нам, точно, не по пути. Тихий, послушный Адрианель пал дальше некуда у тебя на глазах. Больше мне твою решимость вернуть меня в родной край уже ничем не добить. Возница и тот занервничал, услышав нашу с Шерли возню в экипаже. Если это шорох твоих серых лап стих на дороге, значит, мой расчет верен как никогда раньше. Адье, дорогой.
Перед внутренним взором каскадом встают воспоминания, одно сменяет другое. Я так никогда и не был услышан в том месте, что было мне домом. Сейчас же рядом с моею Шерли, моей госпожой, я обрел право мыслить и высказывать свои мысли, право действовать, право решать. Как она мила и покорна. Одно мое слово, и мы уже мчимся в экипаже за фруктами для пернатого. Ей даже не придет в голову сделать вид, что это не я подсказал, а она сама так придумала. Сокровище. Мягкое, податливое и наполненное соблазном. Смотрю и не верю, что мне так повезло. Наслаждаюсь изгибами ее пышного на фоне эльфиек и обмускуленного, даже поджарого с точки зрения людей, тела. Идеал форм. А нрав такой веселый и такой дерзкий. Я даже почти забыл, как она хохотала над корягой в моих руках. Сделал глупость, хотел сражаться со статуями, но ведь не отчитала, не обидела, а просто повалилась на землю в приступе хохота. Прелесть какая. М-да.
— Бред полный все эти ваши пророчества! Ну как можно только в них верить? Я точно знаю. У нас вела целый курс профессиональная пифия, не чета вашим, можешь быть уверен. Ничего не сбывалось, в лучшем случае через раз! Вот мне она обещала несчастную любовь, жизнь, полную подвигов и лишений, участие в интригах при дворе, схватки с воплощением тьмы! Ну и где мои подвиги? Я торгаш! Торгаш! Добываю то, что другие добыть не могут. Все, никаких подвигов и лишений, уж точно, в моей жизни нет. Посуди сам, квартира в хорошем квартале.
— Тебя
