Но заметила, что Лиза воткнулась в стену праха и ищет в коронке щелку. Нимфа насторожилась, по ней пробежала нервная дрожь. Усталость сковала ее тело. Она почувствовала себя так плохо, что будь эта стена рядом, сама бы до нее дотронулась.
Лиза подозвала Олега Керна. Они оба стали осматривать и постукивать странную стену. Потом что-то обсудили и утвердительно замотали головами.
Нимфа затаила дыхание: неужели найдут? — промелькнуло в ее голове.
Олег Керн покрутил вокруг себя головой, нашел спицу от длинного зонтика.
И как эта спица там оказалась? — промелькнуло в голове Нимфы.
Олег Керн спицу просунул около земли под коронку стены, подержал секунд тридцать, и вынул назад. Спица стала существенно короче, а оставшаяся часть изогнулась. Олег Керн невольно бросил остаток спицы на землю. Послышалось тихое шипение, словно она сердилась, остывая от соприкосновения с землей.
Пора прекращать их поиски, — подумала Нимфа и нажала на кнопку с изображением летучей мыши.
Почти мгновенно из-под ниши, расположенной по диаметру прозрачной крыши вылетели десятки биологических мышей и закружились над людьми, особенно мыши доставали тех, кто был близок к стене праха.
Мыши словно пытались увести людей от беды, но не все это понимали. Олег Керн отмахивался от парочки мышей и пытался найти тот предмет, который бы еще раз можно было бы подсунуть под коронку стены.
— Не шути, Олег Керн, — вырвалось из уст Нимфы, она тяжело вздохнула и нажала на кнопку с изображением дождя.
В ту же минуту, из баллонов под крышей пошел мелкий дождь. Лиза невольно вынула зонт из сумки и раскрыла. Олег Керн выхватил из ее руки зонт и попытался извлечь из него спицу, чем вызвал негодование молодой женщины. Они стали кричать друг на друга.
Нимфа Игоревна устало улыбнулась. Ссора врагов почти счастье, — промелькнула мысль в ее голове, и она нажала на кнопку с ветром. Под куполом возникли двигающиеся потоки воздуха. Мелкие предметы поднялись в воздух и закружились.
Толпа людей стала искать выход с территории пансионата, но натыкалась на безответные стены. Лиза и та испугалась и беспомощно искала глазами, покинутого Феликса, на Олега Кена она смотреть больше не хотела.
Вот и славно, — подумала Нимфа, — еще пять минут и все забудут свое недовольство и, будут думать только о выходе. Она легла на кушетку и уснула рядом с экранами наблюдений. Проснувшись, испуганно посмотрела на мониторы.
На экранах шел снег из холодильников, поднимаемый порывами ветра. Люди явно замерзли. Они жались кучками или изображали элементы бега и гимнастики, чтобы согреться. Нимфа сняла руку с кнопки с изображением снежинок. Это ж надо было сквозь сон на нее нажать!? На экранах снег прекратился, и женщина нажала на солнце на кнопке. Под куполом ярко засветило солнце. Снег стал таять.
— Лиза, ты поняла, куда мы попали? — прошептал Феликс, тут все четыре времени года. И люди, отдыхающие здесь, почти не замечают разницы между настоящей погодой и придуманной.
— Феликс, они здесь вовсе не отдыхают, а умирают.
— Ты говори, да знай меру, этот пансионат — игрушка моей матери Нимфы, а она добрая.
— Ты только о доброте Нимфы не говори, сам ведь замерз. А теперь смотри — жарко становиться.
— Отогревает она нас. Просто мать демонстрировала способности пансионата на смену климата.
— Ты прав, но я бы здесь отдыхать не хотела.
— Так не для тебя все здесь создано.
— Феликс, а ты о стене праха слышал?
— Нет.
— Мать ничего по этому поводу не говорила?
— Нет! Я ведь ответил уже на этот вопрос! — воскликнул недовольный Феликс.
— Да, ты не информатор, нечего с тебя взять.
— Лиза, ты зачем с Олегом Керном тут чего-то искала? Маме могло это не понравиться.
— Не сомневаюсь, уже почувствовала. Но, понимаешь, люди говорят, что из этого пансионата никто не возвращается.
— Ты хочешь сказать, что я отсюда не выйду?
— Феликс, сегодня день посещения, день открытых дверей, которых мы не обнаружили.
— Это ты меня сюда привела! Это ты во всем виновата! Да мне не интересны все людские смерти, важно, чтобы я был жив!
— Хорошо сказал, тогда пойдем искать открытые двери. Махни маме ручкой, вдруг подскажет путь на волю.
Феликс и правда невольно помахал рукой, к руке подлетела биологическая, летучая мышь и как бы потянула молодого человека за собой. Он пошел за летучей мышью. Лиза пошла за ними. Люди, почуяв, что эти двое знают, где находятся выход, пошли за ними.
Нимфа Игоревна, видя, что сын ведет за собой толпу, не стала чинить ему препятствий и нажала на кнопку со словом «выход».
Перед Феликсом открылась потайная дверь, и толпа вслед за ним покинула территорию, пройдя под струей воздуха, сдувающей с них пылинки и мысли. Лиза, держась за локоть Феликса, осмотрелась, но не могла вспомнить, где была и зачем. Она просто шла рядом с молодым мужчиной. Толпа быстро разошлась во все стороны, и ничего не напоминало о том месте, где они только что были.
У Лизы появился мини отпуск для больших дел. А в успех не верится.
Много средств за мини эффект. Голодовки или жизнь на грани диет? В выигрыше из всех знакомых те, чьи ноги худые и спортом, эти ноги не занимались.
Бред? Нет, действительность. Спортивные, накаченные ноги имеют весьма большой и плотный вид, верхние слои таких ног с трудом поддаются массажу, так вот этот верхний слой бывших спортивных ног, и ныне еще обладающие мышцами, что подтвердили два массажиста, и является холодным сектором.
Это не просто жир, это мышцы, а сбросить этот черный слой почти невозможно, а надо. А как из спортивных ног сделать не спортивные ноги?
Только очень большой ленью и отсутствием калорий, в употребляемой пище. Да здравствует лень процесса похудения! И еще несколько романов, которые можно прочесть, во время лени и относительной голодовки, под названием «диета».
Естественно, что Лиза, просмотрела все диеты. Самые рекламные диеты — кремлевская и японская. Она не в Кремле и не в Японии, ей бы что проще и чтобы чувство голода не мучило своим остросюжетным состоянием. Лучше читать остросюжетные романы, чем ощущать острый голод.
И все же — начинает сбрасывать вес, а не хранить свой обычный. Она ставит рядом с собой сок, рекомендованный по группе крови, и пьет, а остальное, то есть вид выбранной диеты, сохранит она в тайне, до поры, до времени. Теперь всю жизнь борется она с весом, а ему все равно, но теперь удары по весу придется наносить более ощутимые. Оба они иногда думали о весе.
