— Сама знаешь, — начал Адриан, — тебе придется сесть на фиксированную диету и потреблять побольше калорий, чтобы восполнить кровопотерю. Сахар и жидкости, прямо как Кларэнсу. Как хорошо, что кто-то упаковал все эти сладости хранящиеся на кухне.
Эдди подошел к Джил, останавливая ее и интересуясь все ли у нее в порядке. Она уверила его, что все хорошо и хотя Эдди выглядел так, как, будто он убил не меньше пятидесяти стригоев, в его глазах было что-то еще... невероятно, что я не замечала этого раньше. Что-то о чем мне еще предстояло подумать.
— Черт, — пробормотал Адриан, возившись с перевязкой. — Эдди пойди поищи тело Ли и
достань ключ от этих гребаных наручников.
Джил не уловила смысла слов адресованных Эдди, но застыла от фразы «тело Ли». Ее лицо побледнело, становясь похожей на мертвеца. Во всей этой неразберихе она не заметила тела Ли, безжизненно лежавшего в кресле. Было слишком много хлопот со стригоями, слишком много угрожало и отвлекало. Она сделала несколько шагов по направлению к гостиной, и только тогда заметила его. Ее рот открылся, не издав ни звука. Бросившись к нему, она схватила его за руки и взревела.
— Нет, — прокричала она. — Нет, нет, нет. — Она трясла его, как будто пыталась пробудить ото
сна. В одно мгновение, Эдди оказался подле нее, обнимая ее, и бормоча бессмысленные вещи, чтобы
утешить ее. Она не слышала его. Ли для нее был центром вселенной.
Я почувствовала, как мои глаза наполнились слезами, злясь на себя за то, что расклеилась. Ли пытался меня убить, а потом позвал остальных, чтобы они это сделали. За ним тянулся след невинных жертв, ради его пробуждения. Я должна была радоваться, что с ним покончено, однако, вместо этого я чувствовала лишь печаль. Он любил Джил, хоть каким-то своим извращенным способом, но увидев боль на ее лице, было понятно, что она его тоже любила. Духовная связь не показала ей его смерть или его роль в этом захвате заложников. В этот момент она просто думала, что он жертва стригоев. Но очень скоро она узнает правду его намерений. Не знаю, облегчит ли ее боль это знание. Полагаю, что нет.
В моей голове всплыло удачно переданное Адрианом в картине, представление о любви. Я вспомнила завихрение красной линии рассекающий темноту, разделяя ее на части. Наблюдая за Джил и ее безутешным горем, внезапно я начала немного лучше понимать его представление об искусстве.
Потребовалось несколько дней, прежде чем я смогла сложить воедино все события, о том что сделал Ли, и о том как Эдди и Джил пришли той ночью на помощь.
Стоило вставить недостающим пазлом в эту историю Ли, как, тут же проще простого стало связать убийства Тамары, Келли, Мелоди и Дианы, человеческой девушки о которой он упомянул. Все они были убиты в течение последних пяти лет, в окрестностях Лос-Анджелеса и Палм-Спрингса, а с этим знанием нашлось и много задокументированных доказательств. Они были случайными жертвами. То немногое, что нам удалось выяснить о Ли, нам поведал Кларэнс, но и он во многом путался. По нашим случайным догадкам, Ли был насильственно превращен в стригоя около пятнадцати лет назад. И десять лет прожил в этом качестве, пока пользователь Духа не преобразил его, к его глубочайшему сожалению. Кларэнс со всей своей любознательностью, даже не задавался вопросом, почему его сын, вернувшись домой через десять лет, ни капли не постарел. Он уклонялся от наших расспросов по поводу Ли и того, что он был стригоем, и мы так и не поняли, то ли Кларэнс действительно не знал об этом, то ли просто все отрицал. Так же, он никак не дал понять, было ли ему раньше известно, что Ли был в ответе за убийство Тамары. Надуманная теория про охотников на вампиров, вероятно, была ближе всего его пониманию, чем признание того, что за этими убийствами стоял его собственный сын.
Расследование в Лос-Анджелесском колледже Ли показало, что он на самом деле не числился там с тех пор как превратился в стригоя. Снова став мороем он использовал колледж как прикрытие, чтобы оставаться в Лос-Анджелесе, где намного проще можно было отыскать нужную жертву, и было подозрение, что их было куда больше, чем в наших отчетах. Из наших наблюдений, очевидно, что он пробовал пить из каждой расы, в надежде, что одна из жертв, станет «той единственной», которая снова превратит его в стригоя.
Дальнейшее расследование дела Келли Хейз открыло то, о чем мне уже давно следовало бы догадаться. Она была дампиром. Хоть и выглядела как человек, но ее блестящие успехи в спорте должны были навести на эту мысль. Ли наткнулся на нее во время навещения отца пять лет назад. Получить кровь дампира было непросто, поэтому Ли пришлось приложить массу усилий чтобы она клюнула на уловку и согласилась пойти с ним на свидание.
Ни одному из нас ничего не удалось узнать о «ублюдочном пользователе Духа», который его преобразовал, хоть это интересовало как Алхимиков, так и мороев. Известных пользователей Духа было очень немного, а те, что были, почти ничего не знали о своих возможностях, и каждый из них хотел научиться большему. Кларэнс был непреклонен, заявляя, что понятие не имеет, кто был этим пользователем Духа, и я ему верила.
Алхимики находились в окрестностях Палм-Спрингса всю неделю, подчищая последствия беспорядка, и опрашивая всех, кто был в этом замешан. Я встречалась со всеми ними, рассказывая мою историю снова и снова, и в довершении всего этого, я отчитывалась перед Стентон за обедом в субботу. У меня был нездоровый интерес, и меня так и подмывало спросить, что сделали с Китом, но в свете прошедших событий я не решилась на это. Что меня действительно должно волновать, так это то, что его здесь больше не было.
— Согласно медицинскому заключению наших патологоанатомов, вскрытие Ли не выявило ничего необычного для мороя, — сказала мне Стентон между делом пока ела свою пасту. По-видимому, поглощение пищи и обсуждение трупов не являются взаимоисключающими вещами. — Но если было что-то... магическое, то вероятно это нельзя обнаружить при вскрытии.
— Но в нем должно быть хоть что-то особенное, — сказала я. Я просто ковырялась в своей тарелке. — Тот факт, что его старение замедлилось уже достаточное доказательство, но остальное? Я имею в виду, он выпил так много жертв. А затем я видела, как Жаклин проделала это с ним. Это должно было сработать. Она не совершала ошибки.
Я поражалась сама себе, что могу так отстранено говорить об этом, словно это было не со мной. В действительности это было второй сущностью Алхимиков, учиться относиться к вещам таким образом. Внутри меня, события той ночи надолго оставят глубокий след. Стоило закрыть глаза засыпая, как я снова видела смерть Ли и как Жаклин пьет его кровь. Ли, который дарил цветы Джил и водил всех нас на мини-гольф.
