ещё чего-нибудь. Если тебе нужно распоряжение Ул-хаса, не сомневайся, оно будет.
Нада скрипнул зубами и вышел, не закрывая двери. Гатэ выдохнула и утомлённо откинулась на спинку кресла. Служанка испуганно глянула в комнату, окликнула госпожу, но Улхасум махнула ей рукой, отсылая прочь, и дверь тихо закрылась. Чимре выскользнул из складок шторы и уселся на пол, на один из густых ковров.
- Он утомляет меня, - сказала Гатэ, нащупывая рукой большой стакан с травяным настоем. - Самый невыносимый из всех детей Бутрыма. Садись, Камайя.
- Благодарю, госпожа. - Камайя придвинула низкую деревянную скамеечку и села перед Улхасум. - Ещё раз приношу свои извинения за это происшествие.
- Я тоже скучаю по Аулун. Она развлекала меня. Пыталась вылечить мои глаза… Её стараниями я даже начала немного видеть левым глазом. - Улхасум повернулась к Камайе. - Но я лучше вижу по утрам.
- Я сочувствую тебе. Наверное, это тяжело.
- Ну, я стала лучше слышать. И другие чувства обострились. - Гатэ улыбнулась, и улыбка была искренней. - Ты можешь не бояться Наду. Он сам испугался. Он труслив. Но боится он зря… Сын не станет его наказывать за проделки старшего брата.
87. Кам.Чёрное на пальцах
Благовония дымили, расточая терпкий запах, похожий на запах полыни, и дым слоился над резной мебелью и мозаичным очагом у стены, пёстрым, цветным. Служанка принесла ачте в заварнике и мисочку орехов.
- Раньше я выходила наружу. Но у меня слабое здоровье. Летом мне выставляют скамеечку во дворе. У меня там росли цветы… Прекрасные розы. На зиму их прямо в кадках переставляли в холодную комнату, но однажды заморозки пришли слишком рано, и моих роз не стало. Их аромат был таким чарующим… Сын привозил мне из Телара другие, но они были разочарованием… Или я уже забыла тот, прежний аромат, и воспоминания обманывали меня. Я отдавала их в гаремы, но за ними там не следили, и они погибали.
- У дворца крейта в Ордалле растут прекрасные розы. Когда я приезжала на балы, мой наставник, Руан, шептал что-то одному из слуг, и я танцевала с цветком в волосах.
- О твоих танцах тут говорят девушки…
- На балах танцы другие. Они состоят из поклонов и приседаний, а мне нравится полёт. Когда ты отрываешься от земли и будто летишь к звёздам.
- Я много лет не видела звёзды. Я скучаю по ним. В Теларе над нашим домом по ночам звёзды были как цветы керме.
- Да, в Теларе звёзды такие крупные, что кажется, будто сейчас ткань неба не выдержит их тяжести и они упадут в ладони.
- Ты бывала в Теларе?
- Я бывала везде, кроме Кутара. Койт, Паден, Харадал…
- И Рети?
Камайя задержала дыхание на миг, потом кивнула.
- И в Рети тоже бывала.
Снаружи доносился смех служанок, подметавших двор от выпавшего снега. Чимре доел орехи и сидел, строя из шпилек для волос крышу над пустой мисочкой, но крыша рушилась, и подвески на шпильках звенели.
- Чимре рассказывает о тебе. Это мой источник сплетен и новостей. Это мои уши, и слуги знают об этом.
- Вот почему его не гоняют. - Камайя понимающе улыбнулась. - А я всё не могла понять.
- Да. Я рада, что вы подружились. Камайя, приходи ко мне иногда, хорошо? Мне кажется, у тебя в запасе немало занятных историй, а я нуждаюсь в них. Чимре, проводи госпожу Камайю. Я немного устала. Уже поздно.
Камайя встала, с улыбкой кланяясь Улхасум. Улыбка была искренней. Эта женщина говорила на языке своего сердца, и сердце её было юным, хотя глаза и угасли, как завядшие розы или цветы керме.
Дерре виновато топтался под дверью Гатэ, чем немало удивил Камайю. Он суматошно болтал, и из его слов было понятно, что его ждёт наказание за это происшествие, если, конечно, кто-то пожалуется господину Аслэгу. Камайя выслушала его, подняв бровь, но обещать молчать не стала. Пусть немного помучается от неизвестности. Она шла в сопровождении Чимре, Вирсат и Дерре по коридорчикам, и служанки кланялись ей, а некоторые начинали перешёптываться за спиной.
Открывающаяся дверь шатра вспугнула Нуун и Иймэт, тоже перешёптывающихся в полумраке. Они с подозрением глядели на Камайю, которая спокойно раздевалась, укладываясь спать, но ничего не спрашивали. Интересно, что им было известно об этом происшествии? Были они замешаны? Ревность сочилась из взглядов и слов Нуун, но Тинхэн и Иймэт были почти спокойны, и Камайя гадала, что тому причиной. Нуун относительно недавно появилась в гареме, после смерти Халар, скорее всего, её подарили Аслэгу, чтобы скрасить боль от потери матери его двоих дочерей. Тинхэн же и Иймэт помнили Халар живой и тепло отзывались о ней, и она приходила потом во сне, наклоняя к Камайе красивое бронзовое лицо. «Ты кричала ночью. Ты кого прогоняешь во сне?» - спросила как-то наутро Тинхэн, но вспоминать сон совсем не хотелось, и Камайя с улыбкой пожала плечами. «Что-то приснилось. Не помню», - сказала она.
Девочек Халар она тоже видела. Они жили в другой стороне внутренней части с несколькими няньками. Две смешливые малышки пяти и шести лет, и Халар впервые пришла к ней как раз после того, как Камайя, увидев их, попыталась представить их мать, на которую они, по-видимому, были очень похожи.
А вот Аслэг был очень похож на Гатэ.
