ягодицы, и он наполняет меня.
— Боже, — выдохнув, жмурюсь от распирания внутри. Такое ощущение, что его член просто обучен находить все нужные точки внутри меня.
Томáс начинает двигаться внутри меня. Агрессивно. Жёстко. Его клыки впиваются в мою шею, и он посасывает место укуса. Я лишь растекаюсь от удовольствия, подмахивая ему бёдрами. Его член глубоко входит в меня, растягивая снова и снова. Так остервенело, что, кажется, я могу потерять сознание от удовольствия.
Секс с вампирами это нечто грубое, животное и грязное. Поцелуи кровавые, как и ласки. Мы всегда царапаем друг друга, зализываем раны, и это возбуждает намного сильнее, чем посасывание сосков.
Томáс резко поднимает меня и, оказавшись на коленях, сажает на себя. Я упираюсь ногами в диван и насаживаюсь на него, задыхаясь от удовольствия. Откидываю назад голову, сжимая в руках его волосы. Его губы проходят по моей шее, и он охватывает ими сосок, кусает его, выпивает мою кровь и сосёт. Обезумев от наслаждения, я сильнее и быстрее поднимаюсь и сажусь на его члене. Томáс сжимает мою талию, помогая мне удержаться. Его глаза сверкают от похоти алым цветом. Наши губы близко друг к другу, мы не целуемся, а дышим друг другом.
— Укуси… меня, — с трудом прошу его. — Я близко… пожалуйста…
Томáс рычит и грубо хватает меня за волосы, заставляя запрокинуть назад голову. Распахиваю рот в очередном стоне, когда он прорывает мою кожу своими клыками, и я кончаю. Я кончаю настолько бурно, что всё внутри меня вибрирует от освобождения. Я сжимаю член Томáса внутри себя, и он выстреливает, обливая меня своей спермой.
Моё тело дрожит. Падаю на бок и тяжело дышу, стараясь открыть глаза, но это так сложно. Я до сих пор ощущаю последствия оргазма, и от этого у меня на губах появляется слабая улыбка.
— Чёрт, — скулит Томáс. — Ты в порядке?
— Я на седьмом небе, — признаюсь, открывая глаза.
Томáс обеспокоенно вглядывается в моё лицо, но я ещё шире улыбаюсь. Тянусь к его губам, но теряю равновесие. Томáс, видимо, улавливает удивление, появившееся у меня на лице, и успевает подхватить меня. Мы с грохотом падаем на пол.
— Я просто мастер романтичного завершения секса, — смеюсь, лёжа сверху на Томáсе.
— Мне не больно, — улыбается он и мягко целует меня в губы. Одной рукой он обнимает меня, а второй убирает мои волосы, заправляя их за ухо.
— Итак, что это было? Ты даже не удосужился раздеться, — интересуюсь у него. — Я думала, ты уехал.
— Я собирался. Мы же договорились. Вышел на улицу, решил немного размяться, да и подумать. Ты спала, и я решил не будить тебя. Я и так выпил у тебя много крови. Пока бродил, начался дождь, я заскочил в конюшню и, видимо, заснул. Не помню этот момент. Может быть, я не спал, но у меня снова было видение. Наше видение с тобой. Ты опять была жива, и мы были в душе. Ты сопротивлялась мне, но я взял тебя. И ты меня укусила. Ты была вампиром. Я ясно видел тебя. Твоё лицо. И я ощущал сопротивление, но оно быстро сменилось отчаянной нуждой во мне. Когда я проснулся, то мог лишь искать тебя. Похоть затмила мой разум, и я нашёл тебя. Вот так.
— Значит, у тебя была брачная горячка без слияния. Странно, что твоя сущность стала сильнее. Не стоило её запирать, я тебе говорила.
— Я не понимаю, — хмурится Томáс.
— Дело в том, что когда твоя кровь уже знает вкус моей, и твой член был внутри меня, то твоя сущность требует слияния. То есть, другими словами, заклеймить свою самку. И пока ты этого не сделаешь, твоя сущность будет настойчиво изводить тебя такими вспышками похоти.
— Почему страдаю только я? Это нечестно, — бубнит Томáс.
— Прости, но, кажется, я помогла тебе, — хмыкаю я.
— Да, это так. Но боль невыносимая. Пока я шёл по следу к тебе, моё тело испытало сильный стресс. Я не знал о таком, по крайней мере, не думал, что будет так нестерпимо больно. Кажется, мы серьёзно облажались, — тяжело вздыхает Томáс.
Слезаю с него и цокаю.
— Согласна, — киваю я и хватаю свою порванную одежду.
— Прости. Я ничего не соображал, — печально произносит Томáс и натягивает мокрые джинсы.
— Ничего, у меня полно футболок и трусиков. Переживу. Меня больше волнуешь ты. Выходит, что порновидения вернулись?
— Да.
— Хм, значит, вчера мы сделали что-то правильно. Но вот что именно? Это касалось нашего секса, или ритуала, или разговора, или твоего решения уехать? Что именно правильно? — хмурюсь я.
— Не знаю, Флорина. Не знаю, — шепчет Томáс, качая головой. — Чёрт, я ещё и дверь вынес.
— Это было прикольно, — хихикая, наступаю на валяющуюся дверь и поднимаюсь по лестнице.
— Тебя это совсем не пугает? — удивляется он.
— Нет, конечно. Ты вампир, Томáс. А я росла с вампирами. Я сама вампир и многое видела. Тем более я точно уверена в том, что ты никогда не сможешь навредить мне или причинить боль. Тебе просто не позволит это твоя сущность. Она будет защищать меня любым способом. Если бы я сейчас была вампиром, то думаю, что у меня тоже была бы такая же лихорадка, и моя сущность сделала бы всё для того, чтобы защитить тебя. Такова наша природа, сопротивляться бессмысленно и глупо. Да и я не против секса. Мне он нравится с тобой. На самом деле это был лучший секс за всю мою жизнь, а жила я достаточно долго.
— Ты чертовски странная, Флорина, — цокает Томáс.
Толкаю дверь в свою спальню.
— Почему?
— Ты реагируешь на многие вещи не так, как я себе представлял. Я часто общаюсь с женщинами, но они более эмоциональны и истеричны. Они требуют особого внимания к себе. Ты же легко отнеслась к тому, что я вампир. Легко согласилась на то, что я твой вампир. Легко приняла тот факт, что я могу быть монстром, который не успокоится, пока не трахнет тебя. Это странно.
Включив воду в душе, я пожимаю плечами.
— Это не странно, а логично. Ты же помнишь, что мои эмоции притуплены? Я не могу быть такой, как ты. Я не драматична и не эмоциональна. На самом деле я
