Марина Лебедева. Моя бывшая одноклассница и в настоящий момент девушка Вадима. Она смотрела на него широко распахнутыми глазами.
Я не сразу поняла, что произошло. Почему она здесь появилась?! Ничего подобного в изначальном тексте не планировалось! Сбоку прозвучал ответ, сказанный тихим голосом Влада:
– Эта арена не терпит несправедливости.
– Марина?! Ты что здесь делаешь?! – мой бывший парень явно не ожидал такой подлости.
Лицо Лафата стало очень злым. Очередная хитрая уловка коту под хвост! Он, было, рванулся к девушке, но наткнулся на невидимую стену. Причём его несостоявшаяся жертва, кажется, вообще не заметила угрозы. Бородач для неё словно и не существовал. Арена позаботилась обо всём. В том числе и об отсутствии удивления у нежданной гостьи. Вполне возможно, она потом даже и не вспомнит, что была здесь.
– Ты же клялся в любви, говорил о свадьбе и утверждал, что Варя мне и в подмётки не годится! Ты меня с родителями познакомил! Представил, как свою невесту! Получается, врал?!
– Нет! – завопил Вадим.
Миг – и они оба исчезли. Видимо, выяснение продолжится в другом месте. На некоторое время над ареной повисла тишина. Лицо Лафата стало настолько устрашающим, что я невольно вздрогнула.
– Объявляй начало, – подсказал Влад, видя мою растерянность.
Я встрепенулась и, наконец, зачитала крупную надпись, которая истерично мигала на подпрыгивающем от нетерпения свитке:
– Добро пожаловать на справедливую арену. Здесь нельзя нарушать правила. Здесь симпатии и антипатии ничего не решают. Здесь возможен только честный бой. Я – судья, я неприкосновенна, я назначена, чтобы озвучивать правила, и я не имею право вмешиваться в сражение. Битва начинается! – мой голос разнёсся над ареной, усиленный местной магией в несколько раз. Здорово, значит, связки можно не напрягать.
На свитке возникла новая надпись, которую я тут же зачитала:
– Тяните жребий! – и сразу начала озираться, что именно следует тянуть. К счастью, долго думать не пришлось – в центре арены со вспышкой возникла круглая светящаяся монета и зависла в воздухе.
Первым к ней подошёл Влад, потом, помедлив, Лафат. Было видно, что он активно ищет любую возможность избежать битвы. Очень уж не хотелось гаду умирать или возвращаться обратно в книжный мир. Влад взял монету, с интересом осмотрел изображения на ней и насмешливо спросил соперника:
– Кот или ворон?
Что это за монета такая? Впрочем, неважно.
– Ворон, – буркнул Лафат.
Глава 49
Подкинутая монета зависла в воздухе, а потом упала на землю. С её поверхности, расправив крылья, взмыл голографический ворон. Он мгновенно увеличился в размерах, поднялся вверх и, хрипло каркнув, исчез. Чёрт, кажется, первый ход за Лафатом. Подтверждая моё умозаключение, на свитке медленно проявилась надпись, которую я нехотя озвучила:
– Ворон наносит первый удар и получает право выбрать декорации к битве!
Свиток потребовал, чтобы я пояснила бородачу, что имеется в виду. Пришлось подчиниться.
– Выбери мысленно любое оформление арены, настоящее или выдуманное. С помощью оформления ты можешь достигнуть следующих целей – укрепить свой дух или деморализовать противника. Важное пояснение – декорации не способны нанести физического вреда, они воздействуют только на психику и эмоции. Как только декорации будет выбраны – наноси удар. Если удар не будет нанесён в течение десяти минут, твой противник получает право атаковать и выбирать декорации два раза подряд. И последнее: один тайм включает в себя по одной атаке со стороны соперников. Защитные чары можно применять без ограничений. После каждого тайма право первого хода передаётся в порядке очереди.
Уф, дочитала. Надеюсь, он ничего не запомнил или всё перепутает. Но нет, на справедливом свитке тут же возник обязательный вопрос к игрокам. Тьфу, то есть к противникам.
– Всё ли вам понятно?
Они кивнули.
– Итак, ворон выбирает декорации! – провозгласила я.
Лафат задумался, потом подло усмехнулся и… я застонала в голос. Арена преобразилась в знакомый белый коридор с единственной дверью. Он был, разве что, просторнее оригинала, а в остальном почти не отличался. Это не всё. В коридоре проигрывалась до боли знакомая сцена из прошлого. Началось с того, что из стены вышагнули две голограммные фигуры – впереди ковылял чёрный скелет, за ним осторожно шла босая девушка в одном только полотенце. Я. Ой, что сейчас будет…
Девушка увидела дверь и ускорилась. Внезапно сверху упал Лафат и угрожающе замер перед ней. Вот с хлопком лопается скелет, потом я поправляю полотенце, нервно уставившись на противника, и вдруг выражение моих глаз меняется. Смотреть на это со стороны было странно. Не знала, что я могу выглядеть так… хищно. А потом ожидаемо начался сам процесс соблазнения. Тот, голограммный бородач замер, загипнотизированный необычным зрелищем. Я как-то по-новому сейчас увидела реакцию его тогдашнего на мой поступок. И там была отнюдь не только похоть! В момент же осознания обмана тот Лафат основательно вышел из себя.
Наблюдающий за откровенной сценой Влад не рычал, не злился и не метал гневные взгляды. Напротив, его лицо стало почти безмятежным. Я вдруг поняла, что именно так выглядит последняя стадия гнева и сейчас он абсолютно непредсказуем. По окончании представления Влад… улыбнулся. Жутко и медленно. Я ахнула, ощущая, как кольнуло сердце. Слегка. Просто задело краем. Лафат подобрался. Сумасшедшая, шальная улыбка пугала до чёртиков. Никогда не видела такого Влада и отнюдь не была рада знакомству.
– Ворон атакует, – хрипло зачитала я новую команду свитка. Голос дрогнул.
В то же мгновение бородач разинул рот, и оттуда с мерзким жужжанием вылетел рой насекомых. Не мухи, не пчёлы – некий гибрид, состоящий из тьмы и огня. Я против воли видела каждую мелочь. То ли это специфические особенности силы, рассчитанной на то, чтобы вызвать максимальный испуг наблюдателя, то ли данный сомнительный бонус даровала мне арена, дабы судья не упустила ни одной детали, не знаю. Фасеточные глаза тварей тлели, как угли. Раскалённые докрасна жала оставляли за собой алые росчерки, которые тут же поглощал дымовой след, что тянулся за роем. Благодаря ему, бородач вскоре пропал из виду, потерявшись в разрастающемся чёрном облаке.
Влад же продолжал стоять неподвижно, глядя, как к нему, жужжа, приближается смертоносная туча. Он не проявлял
