— Натерпелась ты, девочка. Я понимаю. Прости. Напугать тебя пришлось. Иначе ты долго бы в себя приходила. И неизвестно еще, что себе надумала. Ты ведь понимаешь. Знаю, беспокоишься. Устала побольше нашего. Все мы сейчас на пределе, а твой и вовсе исчерпался. Знаю. Потерпи. Чуть-чуть совсем. Образуется все, устроится. Обещаю. Не бойся будущего — в обиду тебя не дадим. Я не дам. А сейчас давай-ка парнишку успокоим и руку твою полечим. А то зубки у наставника в боевой ипостаси острые, что иголки. И крови у тебя много уже вытекло. Совсем ослабнешь, милая.
Завороженная его речью, бездумно опустила взгляд и ужаснулась, только сейчас почувствовав боль. В среднем пальце было аж четыре сквозных прокуса! Кровь лилась щедро, я успела перемазаться в ней сама и изрядно испачкать Хранителя. А напротив стоял Рад, белее мела на вид и напряженный, словно взведенная пружина.
От вида собственной крови стало совсем худо. А может сказались все потрясения сразу, не знаю, но голова закружилась, ноги вновь подкосились, а окружающий мир стал слышаться словно через слой ваты….
Упасть мне, конечно, не дали. Осознала себя я уже лежащей на земле. Голова покоится на коленях Помощницы, она ласково поглаживает меня, легонько массируя виски. Шурик тщательно зализывает ранки на пальце. Веет приятный прохладный ветерок, в огне пляшут саламандры (работа Хранителей, не иначе). Рядом на коленях стоит Радмир, судорожно стискивая кружку, и не сводит с меня глаз. Тамирас обнимает его за плечи, с беспокойством наблюдая за мной.
— Ну прямо картина: «У постели умирающей»! — фыркнул Деврос. — Эй, ты умирать будешь, нет? Тогда вставай, хватит болящую отыгрывать! Некогда нам с тобой возиться!
Наступившую тишину разорвал звук смачного подзатыльника. Лейа сил не пожалела, от души врезала. Но Пыль прав. Хватит окружающих эксплуатировать. И так стыдно! Как же встать побыстрее, силенок-то нет…
— Полежи еще. Мы никуда не спешим. Не слушай Девроса, — негромко проговорила Ванда, не прекращая своего занятия. Но я упрямо мотнула гудящей головой (чуть не упав, но этого вроде не заметили), отстраняясь от нее. Шурик странно зачирикал, будто ругая, когда я выдернула у него руку. Странно, кровь больше не идет, и ранок почти не заметно.
— И далече ты собиралась, блудная душа? — плюхнулся рядом с пушистиком Пирос. Даже без своей любимой.
Я честно попыталась заговорить, но горло пересохло, заставив раскашлялась. Радмир с такой поспешностью сунул мне кружку, что едва не врезал ей мне по лицу. Сервис, однако…
— Извините. Спасибо, — просипела, вдоволь напившись. Кому и за что уточнять не стала. Сами поймут. Каждый по-своему. Ну и ладно.
— Это ты извини, — серьезно сказал Тамирас. — Я перегнул..
— Дожили! — фыркнул Дев, все еще потирая затылок. — Князь! Запомни! Ты перед подданными извиняться не обязан! А она даже не подданная!
— Тем более! Она не подданная, а друг! Равная! Деврос, да чего ж ты к ней привязался?! — взъярился Горыныч. — Подумай своей дырявой головешкой, каково ей! Выдернули из родного привычного мира, закинули в Солам, и гоняют туда-сюда без передышки! Вспомни нас тогда, в самом начале темных времен! Как ты себя чувствовал?! А ей еще хуже!
— Хватит! Все в порядке! Извините, что так вышло! Не сдержалась, каюсь! Больше не повторится! Забудем и идем дальше! — прервала я. Опротивело уже!
Радмир забрал опустевшую кружку, впихнул брату, и сграбастал меня в объятия.
— Никогда! Никогда больше так не делай! — выдохнул он мне в волосы.
… А может, чушь я надумала? И избавляться от меня вовсе не собирались?… Ааа, ладно, поживем-увидим. Зато теперь точно знаю, что потребовать в награду.
— Тебя никто и не винит ни в чем. И действительно, хватит, — вмешался Литос. — А решили мы торжественно появиться в столице на рассвете. Ванда отправит Дрейку весточку, пусть соберет народ на главной площади. Причину называть не будем. Увидев нас, они все поймут сами. Для большей убедительности мы понесем вас в обличии Змеев. После такого точно вопросов не будет.
— А успеет Дрейк собрать народ? Ночь ведь на дворе, — поинтересовалась я.
— Успеет. Я же не говорю про сегодняшний рассвет.
— Надо же нам для начала себя в порядок привести, подготовится, выспаться, — поддержала Лава.
— И народ подготовить. Дольше протомятся в неизвестности — ярче встретят! — подмигнула Лейа.
— А мы пока пойдем отдыхать, — подытожила Ванда. — Вы трое, полагаю, не откажете мне в удовольствии провести еще ночь под кровом моего скромного дома?
— Почтем за честь воспользоваться вашим гостеприимством, леди! — церемонно поклонился Там.
— А мы вас подкинем, так и быть, — хмыкнул Горр и шутливо щелкнул меня по носу. — Хватит кукситься! Все образуется!
Рассвет нового дня мы встречали за чаем в доме Ванды. Мы — я, Радмир и Тамирас. Шурик заснул, а Верран, как оказалось, пребывать в своем доме не планировала. А у нас, кажется, назревал разговор. И я не удивилась, когда в дверь спальни вежливо постучали.
— Не спишь? — поинтересовался блондин, прислонившись к косяку.
— Как видишь.
— Так пойдем отвару попьем, что ли. Посидим, поболтаем. Нам тоже не спится.
К нашему приходу Рад успел разжиться нехитрой закуской и как раз разливал по кружкам ароматный напиток.
Некоторое время мы сидели молча, любуясь медленно алеющим небом. Внезапно Тамирас грохнул кружкой по столу.
— Нет, я не могу! Вы понимаете, что произошло?! У меня в голове не укладывается! Ну и дело мы провернули! Мы!
— Тише, Князь, — молвил Рад, не отрывая взгляд от окна. — Держите эмоции в узде. Вам еще страной править.
— Вот! И это тоже я осознать не могу! — Там начал нервно мерить комнату шагами. — Подумайте! Какой из меня Князь?! Смешно же! Глупо! Вот ты, брат, да — собранный, серьезный… А я… Нет! Почему я согласился?!
Так, похоже, теперь срывает парня. А Рад на все выпады реагирует с завидным спокойствием.
— Может, еще не поздно отказаться?! — вдохновился вдруг Там. Но поймав свое отражение в стекле буфета, горестно вздохнул и плюхнулся обратно на стул.
— Успокоился? — поинтересовался брюнет. — Чем психовать, лучше речь порепетируй. Что людям скажешь?
Ответом ему был еще более горестный стон.
— Ничего, сымпровизирует, — «перевела» я. — У него хорошо получается. Заодно и в роль войдет.
— Что ж вы за люди?! Никакого сочувствия!
— Поверь, было бы чему — мы бы посочувствовали, — серьезно покивал Радмир. — А тебе завидовать впору. Власть, деньги, уважение.
