— Мне жаль, — сказал Сабин другу.
«Я всё исправлю ради него». Как-нибудь, но исправлю. Она обернулась, намереваясь схватить его и заставить выслушать свои извинения. Но вместо этого ахнула:
— Ты истекаешь кровью.
— Я в порядке. И излечусь. А как ты? — Взгляд Сабина пробежался по телу Гвен, подмечая каждый синяк, каждую ссадину, каждый порез. Веко воина начало подрагивать в едва приметном тике. — Нужно было уложить ублюдка, когда у меня был шанс. Он причинил тебе боль.
— Я излечусь, — передразнила она любимого и бросилась в его объятия.
— Мне жаль. Мне так жаль. Сможешь ли ты меня простить?
Сабин хмыкнул и поцеловал ее макушку.
— Я люблю тебя. Мне нечего прощать тебе, дорогая.
— Я струсила. Я позволила твоему злейшему врагу уйти. Я…
— Нет, нет, нет. Ты не должна винить себя в этом. Это я позволил ему уйти. — Он обхватил руками её лицо. — Теперь скажи мне, что я хочу услышать. Что мне надо услышать.
— Я тоже тебя люблю.
На мгновение он прикрыл глаза, его облегчение можно было осязать руками.
— Ты останешься со мной?
— Да. Если ты примешь меня.
— Что значит, если я приму тебя? Я ведь говорил и не раз, что ты — самое главное в моей жизни.
— Знаю. — Ресницы Гвен медленно поднялись, она вгляделась в своего воина сквозь слезы, текущие по ее щекам сплошным потоком. — Ты отказался от победы ради меня. Поверить не могу, что ты это сделал.
— Я бы отказался от чего угодно. Мне не нужно ничего кроме тебя.
— Ты действительно любишь меня. Ведь так? Никогда не возненавидишь меня, не позволишь разразиться войне между нами?
— Так это то, из-за чего ты переживала? — фыркнул Сабин. — Милая, я мог бы ответить на все эти вопросы еще в Будапеште и…
— Но я бы не поверила. Я думала, что победа — самое важное в твоей жизни.
— Нет. Не победа, а ты.
Гвен ослепительно улыбнулась любимому. Но улыбка тут же поблекла, когда недовольный ропот остальных Повелителей достиг её ушей, напоминая о том, что она сделала. Или не сделала.
— Я должна была сказать, чтобы ты замуровал Галена где-нибудь на веки вечные. Мне жаль. Мне так жаль. Убеждена, что его надо остановить, но когда пришло время выбирать… я просто не смогла решиться… не смогла позволить тебе… мне так жаль. Теперь он принесёт ещё больше бед.
— Всё в порядке. Не переживай. Мы справимся с этим. Во всяком случае, мы разгромили его армию.
— Не уверена, что это нам поможет. Гален нашел демона Недоверия, — встряла Анья. — Он пытается поместить демона внутрь чьего-то тела, надеясь создать бессмертного солдата, которого будет контролировать. Он был очень уверен в успехе.
Баден, ранее вмещавший демона Недоверия, был лучшим другом Сабина, припомнила Гвен. А значит и демон опосредовано был ему близок. Если демон Недоверия теперь на стороне её отца, сможет ли Сабин причинить ему вред, в чьём бы теле тот не пребывал? И будет ли для него важно, какие злодеяния совершил этот человек? Она не хотела, чтобы её мужчине пришлось принять решение, которое приводило бы его в ужас. Встать перед выбором, сродни тому, с которым столкнулась она.
Сабин пригладил рукой её влажные волосы.
— Я не знаю, как бы я поступил, — признался он, будто прочитав её мысли. — Но теперь я понимаю, насколько трудным было принятое тобой решение. Если для счастья тебе надо, чтобы этот ублюдок был свободен, значит, так тому и быть.
— Эй! Что-что? Ну, ничего себе! — возмутились остальные Повелители.
— Это решать не только тебе, — прорычал Рейес, обыскивая карманы поверженных Ловцов.
Гвен вздохнула:
— Я смирюсь, если вы возьмете его в плен. Уверена, что смирюсь. Увидев его впервые, я была слишком потрясена, чтобы решиться на это. Но не сомневайтесь. В следующий раз я не подведу.
— Да, но сомневаться во всем — мой конек. Это я умею делать лучше всего.
— Уже нет. Лучше всего ты умеешь любить меня.
— И то верно.
— Пора домой, — прошептала Гвен, крепко обняв своего воина. — У нас есть дети, которых надо утешить, артефакты, которые надо найти, Ловцы, которых надо убить, и один ларчик, который надо уничтожить. После того, разумеется, как ты залюбишь меня до потери сознания.
Вернувшись домой и залечив раны, они смогли заняться любовью так, как им хотелось, с неистовством диких животных.
После у Гвен оставалось еще слишком много энергии, чтобы она спокойно уснула. Девушка вскочила и принялась прыгать на кровати, дразня Сабина и побуждая его сделать что-то. Он же прислонился к изголовью, наблюдая за ней веселым взглядом.
Она цокнула языком.
— Ой, только посмотрите на него! Сидит себе, не в силах справиться с простой девчонкой, которая… ахххх!
Он сбил ее с ног, заставляя упасть на спину. Ухмыляясь, навис над ней.
— И кто теперь слишком устал, а?
Она смеялась, когда перекатилась, устраиваясь на нем; ее волосы укрыли их подобно пологу.
— Уж не я, так точно.
— Дай подумать, что я могу с этим сделать.
И он придумал.
Прошло достаточно много времени, пока Гвен пришла в себя и поняла, что лежит на спине рядом с любимым и пытается восстановить сбившееся дыхание.
— Итак, что дальше? — поинтересовалась она, ощущая такое счастье, о котором и мечтать не могла.
Кто бы подумал, что Гвендолин Робкая вздумает связаться со свирепым Повелителем Преисподней, бросится в самое пекло войны, и все это ей понравится? Уж не она, так точно.
Однако сейчас все было спокойно. Все пары воссоединились, целы и невредимы. Женщины, включая и Легион, искали дома для детей, которые были захвачены во время стычки в Будапеште и спасены из Школы Ловцов. Анья даже выбрала себе любимчика, которого называла Призрачным мальчишкой, и Гвен подозревала, что богиня найдет ему любящую семью здесь, в Буде, чтобы иметь возможность присматривать за ним.
Торин разыскивал людей из списка Крона, остальные же воины обдумывали то, как найти Галена и демона Недверия. Гидеон все еще восстанавливался, и это могло затянуться. Легион исчезала время от времени, а Парис и Аэрон весьма странно себя вели.
— Что дальше будет с нами? — уточнил Сабин. — Что ж, когда мое сердце забьется с новой силой, я намерен проложить свой маршрут по самым увлекательным местечкам твоего тела и…
— Нет! — хохоча, воскликнула она, отталкивая его руку, когда он пощекотал ее живот. — Что дальше с Ловцами?
Он сильнее вжался в матрас, крепче обнимая свою любопытную возлюбленную.
— Даника считает, что Гален намерен соединить демона Недоверия с женщиной, что была с ним на ее картине. Если ему удастся, то это будет означать, что в следующей битве Ловцы больше не будут осторожничать, лишь раня нас. Они возжелают наших отрубленных голов, чтобы убив нас, освободить демонов и соединить тех с телами на их выбор.
