Ознакомительная версия.
В комнате снова сгустилась тишина.
Как оказалось, я не готова решать чью-то судьбу. Совсем. У меня никогда не было служанок и уму непостижимо, зачем мне нужно целых семь человек? Но если я откажусь, куда их денут? Не думаю, что их жизнь станет проще, когда им найдут более трудоемкую работу. А может вообще отправят из замка? Что кстати делают со слугами, когда больше не нуждаются в их услугах?
— Что вы мне посоветуете? — пролепетала я, впервые после приезда не пытаясь натянуть на лицо маску стервозной и многоопытной хозяйки дома. Мне пока не хватало ни сил, ни уверенности долго строить из себя мраморную статую и подбородок еще не очень высоко задирался, видимо в отсутствии хоть какой-либо тренировки.
Пани Поли вдруг посмотрела с настоящим участием.
— Я советую оставить девушек себе. Они действительно прекрасно справлялись со своими обязанностями и без лишних одергиваний способны прекрасно обслуживать. Кроме того, это покажет, что на ваше отношение к окружающим не влияют личные чувства, такие как пренебрежение к слугам только оттого, что раньше они прислуживали Фионе. И потом… как вы сами понимаете, это был не их выбор. Служанки — люди подневольные.
Да уж… это я хорошо понимала. Помнила. Да и вряд ли когда забуду, разве что лет через пятьдесят. Если доживу.
— Пусть останутся у меня, — ответила я. — Спасибо за совет.
Она молча поклонилась.
— Я могу идти?
— Да. Только позовите, пожалуйста, лекаря, если можно, пусть придет немедленно.
— Конечно. Как пожелаете.
Когда пани Поли исчезла за дверью, я молча спрятала лицо в ладони и подалась вперед, чуть ли не утыкаясь лбом в колени. Спина сгорбилась сама собой.
Я это сделала! Приехала в замок и посмотрела в лица его жителей. И дала кучу поводов для каких угодно сплетен, кроме главной — моего дикого страха. Никто так и не понял, как жутко, просто до колик в животе я боялась всего того, что произошло после момента, когда на горизонте вырос замок. И надо признать, действительность оказалось не такой страшной, как представлялось по дороге.
Плечо легко сжали. Тося сидела напротив, в ее глазах плескался тот самый животный, с трудом контролируемый ужас.
— Все хорошо, просто я устала.
Ее губы задрожали.
— Он тебя заставил? — вдруг выпалила она.
Я не сразу поняла, о чем речь.
— Кто?
— Князь. Заставил выйти за него?
Даже не желая лишний раз пугать Тосю, я не удержалась от смеха. Надо же, темный князь да вдруг станет заставлять никому не известную безродную служанку без копейки приданого выходить за него замуж. Сложно представить, какими качествами должна обладать девушка, чтобы кому-то вроде Яноша пришлось принуждать ее к замужеству силой.
— Что ты, Тося! Я сама согласилась.
— Но как? — изумилась она, убрала руку и неуверенно уселась на диван рядом. Тут же крепко сцепила пальцы. И еще что-то было в ее глазах, какой-то вопрос без ответа, какая-то неразрешимая, мучительная загадка. И боль, приходящая нежданно-негаданно и принуждающая терпеть ее неуютное общество.
— Ну, как… Я знала его много лет. Еще до суда. Когда-то давно мы были помолвлены.
Ясные глаза почти не мигая, смотрели мне в лицо.
— Но когда мы…
— Тося. Я пока не хочу об этом говорить. Может, потом. Может, никогда, понимаешь?
Она вздохнула, но кивнула. Значит, беспокоило ее отнюдь не любопытство.
— Надеюсь, ты также понимаешь, что об услышанном не стоит болтать никому постороннему? — вздохнула я. И снова кивок в сопровождении сонного моргания длинных ресниц.
— Тося… Что случилось?
— Значит, они не такие уж ужасные? Не убийцы?
— Кто они?
— Круорги.
Я пожала плечами.
— Те, что проживают в замке, наверное, нет. Думаю, проще их воспринимать как отдельную магическую школу, потому что их права признаны королем, у них существует кодекс строгих правил применения магии, они не могут просто так убивать людей… По крайней мере, невиновных. А ты разве не знала? Разве тут в замке бывали случаи, доказывающие их вину?
— Нет.
— Откуда тогда вопрос?
Она вдруг резко опустила глаза. Но по розовым щекам и упрямо сжатому рту стало понятно, откуда взялось столько пронзительного интереса.
— А как же Бай? — расхохотавшись от облегчения, спросила я. О, мать звезд, как здорово понимать, что на самом деле не случилось ничего жуткого!
Тося снова изумлено распахнула свои голубые глаза-озера.
— Как ты узнала?
Я не стала заикаться о своей женской наблюдательности и огромном жизненном опыте, так как сама сильно сомневалась, что обладаю подобными достоинствами.
— Наугад сказала.
— Бай, — вздохнула Тося. — А что Бай? Меня раньше, до фабрики, мама учила, что когда девушке нечего предложить будущему мужу в качестве приданого, то он заслужил хотя бы ее невинность. А Бай… говорит, что не готов заводит семью прямо сейчас, но позже мы поженимся обязательно. Недавно танцы во дворе были… Он выпил немного, как заявил для смелости и сказал, что если я с ним… Ну, не пойду, значит, я его совсем не люблю. И значит, ему не нужна девушка, которая ценит не его, а возможность выскочить замуж. Я… — она заметалась, дергая локтями, так что довольно больно заехала мне по ребрам и даже не заметила. — Я совсем не ожидала, так обиделась. В глазах слезы, в груди сердце сжимается и болит, будто вот-вот остановится.
Тося рассказывала с таким чувством, будто пребывала в полной уверенности, что испытала что-то, другим неизвестное. Будто нечто подобное не приходится пережить любой женщине старше тринадцати. Хотя, как знать… Слова используют одинаковые, но переживают ведь все по-разному? И каждый раз, будто впервые…
Честно говоря, не представляю, где тут особая трагедия… Наоборот, удача — неподходящий Тосе парень отсеялся очень вовремя, забудь и живи дальше, и счастье мимо не пройдет.
Но как такое сказать? Ведь для нее это Трагедия с большой буквы и практически приравнивается к концу света. Попытайся я отмахнуться, как от сущего пустяка, у Тоси появится еще один человек, которого с непоколебимой уверенностью можно считать предательницей.
— И что? — вместо этого участливо спросила я.
Она потупилась.
— Я… расстроилась, хотела убежать. В глазах слезы, не видно ничего, как по дороге не упала, не знаю. А в кустах наткнулась на человека какого-то, ну, неудобно стало, я и пригласила его танцевать. А оказалось… это круорг. Я, как мы на свет вышли, сначала жутко испугалась, даже язык отнялся. Но он так смотрел, Ула, — Тося робко улыбнулась. — Знаешь, как… как смотрят голодные дворовые собаки, когда им сухарь бросаешь. Будто я ему своей жалкой подачкой чуть ли не жизнь спасла!
Ознакомительная версия.
